Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Двигатель самооправдания – когнитивный диссонанс, «состояние напряжения, когда у человека есть две мысли, два убеждения или мнения, которые не согласуются друг с другом психологически, – объясняют Теврис и Аронсон. – Диссонанс создает психологический дискомфорт – от небольших неудобств до глубоких мук. Люди не могут вздохнуть с облегчением, пока не найдут способ снять его». Именно в процессе снятия когнитивного диссонанса запускается двигатель самооправдания.
Леон Фестингер впервые открыл когнитивный диссонанс, исследуя культ НЛО, последователи которого верили, что корабль с планеты Кларион прилетит 20 декабря 1954 г. и унесет их в безопасное место, а на следующий день наступит конец света. Когда судный день настал и прошел без происшествий (и без корабля), предсказание Фестингера сбылось: те последователи культа, которые пожертвовали больше всего – уволились с работы, ушли из семей, раздали все вещи, – меньше всего были способны признать ошибку. Более того, когда ничего не случилось, эти истинно верующие объявили, что именно их непоколебимая вера спасла мир. Диссонанс устранен!
Ошибочное осуждение и смертный приговор – предельный пример когнитивного диссонанса. С 1992 г. организация Innocent Project спасла от смертного приговора 188 человек. «Если бы мы рассматривали приговоры о тюремном заключении с тем же вниманием, какое посвящаем приговорам смертным, – говорит Сэмюел Гросс, профессор права Мичиганского университета, – то в последние 15 лет были бы отменены не 255 несмертных приговоров, а более 28 500». Что же приводится в качестве самооправдания для снятия такого диссонанса? «Вы оказываетесь в системе и становитесь очень циничными, – объясняет Роб Уорден, профессор права Северо-Западного университета. – Люди лгут вам на каждом шагу. Потом вы разрабатываете теорию преступления, и она приводит к так называемому туннельному зрению. Спустя много лет появляются неопровержимые доказательства, что этот парень был невиновен. И вы сидите и думаете: "Минутку. Либо эти неопровержимые доказательства ошибочны, либо неправ я – а я не могу быть неправ, я же хороший парень". Я наблюдал этот психологический феномен не раз».
Что происходит в тех редких случаях, когда кто-то говорит: «Я был неправ»? Как ни странно, его прощают, и уважение к нему возрастает. Представьте, что было бы, если бы президент Джордж Буш публично сказал следующее:
Администрация намерена честно признать свои промахи. Потому что, как сказал мудрец, «оплошность не становится ошибкой, пока вы не отказываетесь ее исправить». Мы намерены принять на себя всю ответственность за наши промахи. Мы не будем искать, на кого свалить вину… Окончательная ответственность за все неудачи лежит на мне, и только на мне.
Популярность Буша взлетела бы до небес, как и уважение к его таланту глубоко мыслящего руководителя, готового изменить мнение, столкнувшись с новыми обстоятельствами. У нас есть пример – именно это случилось с президентом Джоном Кеннеди после провала вторжения на Кубу в заливе Кочинос, когда он публично произнес приведенные выше слова.
Дополнение: к окончанию войн в Ираке и Афганистане погибли 5281 американский солдат и 1432 других сотрудника, общее число жертв составило 6717. По отчету Школы государственного управления Джона Кеннеди при Гарвардском университете 2013 г., общие затраты на обе войны составили от $4 до $5 трлн. Из 1,6 млн военнослужащих, участвовавших в конфликтах на протяжении десятилетия, более чем половине пришлось оказывать медицинскую помощь и предоставить право на получение пенсии до конца жизни, что добавит в счет за войны, по оценкам отчета, еще $836 млрд. При такой цене ошибка невозвратных затрат не будет устранена еще долгие десятилетия.
VIII. Человеческая природа
57. Сексуальные свирепые люди
Недавняя перебранка из серии «антропологических войн» раскрывает глубокие изъяны в понимании науки и в ее пропаганде
Столетняя история «антропологических войн» вокруг истинной природы человека ознаменовалась очередным сражением. Журналист Патрик Тирни в получившей широкий резонанс книге с драматичным названием «Тьма в Эльдорадо: Как ученые и журналисты разорили Амазонию» (Darkness in El Dorado: How Scientists and Journalists Devastated the Amazon) якобы раскрыл «лицемерие, извращения и гуманитарные преступления, совершенные во имя науки, и показал, что междоусобные войны племен яномамо были на самом деле спровоцированы визитами чужаков, которые искали „свирепый“ народ, существующий в основном в воображении Запада».
Объект нападок Тирни – Наполеон Шаньон, чье этнографическое исследование «Яномамо: свирепый народ» стало самой продаваемой книгой по антропологии. Для подкрепления своей концепции Тирни не жалеет слов, представляя Шаньона как свирепого антрополога, который видит в яномамо лишь отражение самого себя. Социобиологические теории Шаньона о том, что самые агрессивные и жестокие мужчины имеют больше всего сексуальных контактов, а значит, передают гены «свирепости», по словам Тирни, не более чем окно в сладострастные позывы самого Шаньона.
Правда ли, что яномамо – «свирепый народ»? Или они «сексуальный народ», как описывает их французский антрополог Жак Лизо, другая мишень для Тирни? Все дело в том, как сформулировать вопрос. Людей не так легко втиснуть в такие четкие категории, как «свирепые» или «сексуальные». Мы явно и то и другое (и много чего еще), природа и сила поведенческих проявлений зависит от массы биологических, социальных и исторических переменных. Шаньон это понимает. Тирни – нет. «Тьма в Эльдорадо» не выдерживает критики не только потому, что автор неточно передал историю (в книге бесчисленное количество фактических ошибок и намеренных искажений), но и из-за принципиального непонимания научного процесса и разницы между отдельными свидетельствами (на которых основана эта книга) и статистическими тенденциями (на которых строится книга Шаньона).
Бесспорно, Тирни – хороший рассказчик, но из-за этого его выпады в адрес науки особенно возмутительны. Поскольку люди – живые существа, умеющие рассказывать, нас легче убеждают драматичные истории, чем сухие данные. Надо признать, что многие из его рассказов бесили меня… пока я не докапывался до источников. Например, я прочел классическую работу Шаньона и обнаружил, что у четвертого издания нет подзаголовка. Называл ли вообще Шаньон яномамо «свирепыми людьми»? Нет. Он понял, что слишком многие не смогут продвинуться дальше ярлыков и постичь сложное и тонкое разнообразие каждой человеческой популяции, а также «способны счесть, что "свирепость" несовместима с другими чувствами и качествами – состраданием, справедливостью, честью и т. п.». Как Шаньон замечает в первой главе, яномамо «одновременно миротворцы и храбрые воины». Как и у всех людей, у яномамо есть обширный спектр ответов на социальные взаимодействия и контексты.
Тирни обвиняет Шаньона в использовании яномамо как аргумент в пользу социобиологической модели агрессивной природы человека. Но первоисточники показывают, что выводы Шаньона не столь однозначны. Даже на последней странице главы о конфликтах яномамо Шаньон задается вопросом о «вероятности того, что люди на протяжении своей истории строили политические отношения с другими группами на захватнических либо религиозных и альтруистических стратегиях с учетом затрат и выгод того и другого». Он заключает: «Мы можем принять любую из этих стратегий». Это непохоже на речи закоснелого догматика, помешанного на стремлении осудить человечество.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
