Нимало не интересуясь буквами, Пол достал из ножен нож и принялся чистить себе ногти.
– Что такого особенного в этой девчонке, госпожа? – спросил он.
– То, что она несет с собой.
– Если бы вы интересовались только тем, что она несет, вы бы забрали это еще в Камбали.
Танин подняла глаза, едва заметно улыбаясь.
– Она кое-кого мне напоминает.
– Кого-то особенного?
Краткое мгновение Танин изучающе смотрела на Пола. Главный следопыт двигался с легкой грацией прирожденного убийцы, которой она так восхищалась, и нес на лице улыбку, способную очаровать и обезоружить любого. Этой улыбкой он запросто мог бы выманить рыбу из воды. Сами по себе эти качества могли встречаться и у других людей, но у Пола за душой было кое-что еще: он тонко чувствовал нюансы и сложности человеческих отношений – так же, как легко опознавал капли крови и следы на растревоженной земле.
Ликвидатор не любила его. Но ликвидатор вообще никого не любила.
– А у тебя есть братья или сестры, Пол?
Не глядя на Танин, Пол кивнул медленно, словно внутри себя рассматривал этот вопрос с разных сторон, ожидая, а не выпадет ли из него какой секрет.
– У меня есть старший брат и брат помоложе меня.
– И вы близки?
– Братья – это как солнце и земля. Иногда они горячи и жгут, а иногда холодны. Но всегда соединены кровью – кровью земли на солнце и кровью солнца на земле.
– Так вас вместе держит кровь?
Темные, словно подернутые патокой глаза Пола сверкнули.
– В вашей семье то же самое? – спросил он.
Ладонью Танин стерла надпись со стекла.
– Нет, – сказала она. – Мы связаны чернилами.
Танин вошла в таверну. Быстрым взглядом окинула посетителей. Некоторые были вооружены, некоторые подняли на нее затуманенные глаза, а некоторые притворились, что не смотрят, хотя исподтишка и бросали на нее быстрые взгляды. С крюков, прибитых к стенам, свисали веревочные петли, а пол был усыпан грязными опилками и ореховой шелухой, пропитанной пролитым пивом. Запах стоял тяжелый.
Человек у барной стойки залпом осушил кружку и со стуком поставил ее. Его лоснящаяся голова была покрыта редкими волосами, а левая рука забинтована от кисти до локтя.
– Он бы сделал нас такими богатыми, что деньги сыпались бы у нас из задниц, – говорил он. Его голос отражался от стен таверны.
– А что мы имеем теперь? – продолжал он. – Ничего. Когда я найду эту маленькую сучку, я сверну ей ее тонкую шейку.
Танин устроилась на месте по соседству с говорящим и сказала бармену:
– Я бы хотела предложить этому джентльмену выпить за мой счет.
Ее голос звучал громче, чем обычно.
– Похоже, у него выдался трудный день.
Бармен отбросил волосы и засмеялся:
– Джентльмен! Эй, Хэтчет! Эта леди думает, что ты джентльмен.
Хэтчет посмотрел на Танин своими черными глазками-бусинками; она почти слышала, как в его голове шевелятся мозги.
– Трудная пара дней! – уточнил он. – Поэтому двойная выпивка.
Когда Танин благосклонно кивнула, бармен наполнил два стакана густым крепким ромом. Хэтчет подхватил свой стакан и ополовинил его одним глотком.
– Благодарю вас, женщина.
– Не нужно благодарности.
Она извлекла из внутреннего кармана кошелек и положила на стойку несколько медных монет.
– Трудно смириться с тем, что тебя обвела вокруг пальца маленькая девочка, – сказала она.
– Но как вы?..
– Я просто слышала. Вы так громко говорили про это, что и глухой бы услышал.
Она рассмеялась.
– Но что значит для такого человека, как вы, потеря нескольких монет?
Маленькие злые глазки проследили за рукой Танин, отправившей кошелек на место, в карман.
– Но она взяла у меня не деньги, женщина.
– Разве есть что-то важнее денег?
– Те, кто эти деньги делает.
– Мальчишка?
Голос Танин зазвучал вкрадчиво и мягко.
Хэтчет кивнул головой и отхлебнул из стакана.
– Боец, – сказал он. – Прирожденный убийца. Жестокий и безжалостный.
Услышав собственные слова, Хэтчет неожиданно встряхнулся, словно желая освободиться от очарования голоса своей собеседницы.
– Да вы, оказывается, мастерица совать свой нос в чужие дела!
Танин рассмеялась:
– Я сую свой нос в дела тех, кто может разделить со мной то, что он знает.
Хэтчет пожал плечами:
– Я готов разделить с женщиной только постель.
– Могу предложить кое-что поинтереснее.
– Вот как? И что же?
– Вы хотите вернуть мальчишку? – спросила Танин. – А мне нужна девчонка.
Она похлопала себя по внутреннему карману, отметив, каким жадным огнем загорелись глаза Хэтчета.
– Только у меня есть достаточно средств, чтобы их найти.
Несколько мгновений Хэтчет недоверчиво разглядывал Танин, а затем проговорил:
– Ну что ж. Давайте поговорим.
– Мы уже говорим. Предлагаю сделку.
Хэтчет встал.
– Согласен. Я знаю тут одно местечко. Более укромное.
– Надеюсь, – кивнула Танин. – Никогда не угадаешь, кто тебя подслушивает в такой таверне, как эта.
Хэтчет даже хохотнул.
Танин улыбнулась. Уже много лет она занималась тем, что вытягивала из мужчин самые разнообразные сведения. Она имела дело и с хорошими, вполне добропорядочными мужчинами, которые могли не раскалываться часами, и с такими, как Хэтчет. Некоторых она брала подкупом, некоторых пытала. Разницы между первым и вторым не было никакой – лишь бы получить то, что нужно.
Когда они с Хэтчетом вышли на темную улицу, Танин заметила, как из тени позади них выдвинулся Пол и пошел следом, как собака на поводке.
Несколько часов спустя, когда Танин вытянула из Хэтчета все, что тот знал о Сефии и ее спутнике, они с Полом оставили его. Пока они занимались делами, туман наполз на город, обвившись вокруг покосившихся домиков и улегшись на доски мостовых. Холод ночи коснулся кончиков ее пальцев, поднялся по ногам и рукам к груди. Танин обхватила плечи ладонями, чтобы согреться.
– Нашли, что искали? – спросил Пол.
– И да, и нет, – сказала она вдруг дрогнувшим голосом.
Из тумана показалась ликвидатор – сначала глаза, потом изрытое оспинами лицо, жиденькие каштановые волосы и, наконец, тело, одетое в черное.
