Синегривка пролезла сквозь толпу возбужденных котов.
Буран кивнул.
— На этот раз ему еще хуже, чем раньше, — заявил Львиногрив.
Гусохвост с тревогой посмотрел на своих соплеменников.
— Мы перепробовали все средства, но ему ничего не помогает.
Синегривка пошевелила хвостом.
— Но ведь в прошлый раз он поправился, — осторожно заметила она.
— В прошлый раз он и болел не так серьезно, — огрызнулся Гусохвост. — Солнцезвезду пора задуматься о выборе нового глашатая, добавил он, выразительно посмотрев на Синегривку. Внезапно взгляд старика стал взволнованным, словно у котенка.
Синегривка обмерла. Неужели настало ее время?
— Ну что ж, пора мне занять место Пятнистого, — раздался позади негромкий голос.
Синегривка обернулась. Остролап стоял прямо за ней. Глаза косматого воина сияли, он высоко держал хвост, и могучие мышцы перекатывались под его лоснящейся на солнце шерстью.
«Солнцезвезду нужен молодой и энергичный кот!» — вспомнила она слова Гусохвоста.
Но на сегодняшний день Остролап, безусловно, был самым сильным и самым популярным котом во всем племени. Что если Солнцезвезд выберет глашатаем его, а не Синегривку?
Глава XIX
Ветки тисового куста громко шуршали вокруг Синегривки. Ее товарищи возвращались в палатку, неся с собой запахи леса и холодного ветра. Они только что пришли с Совета.
Синегривка приподняла голову.
— Что там было?
Она зевнула, не в силах справиться с сонливостью. В последнее время она стала быстро уставать, непривычная вялость часто одолевала ее среди бела дня, а по ночам она плохо спала. Во время тренировок в песчаном овраге она постоянно ошибалась, словно лапы перестали подчиняться ей. Синегривка была очень рада, что Снежинка и ее сестра Чернушка наконец-то стали воительницами, получив имена Белоснежки и Чернобурки. Теперь ей не нужно каждое утро плестись в песчаный овраг, и она махнула лапой на тренировки.
Розохвостка взбила свою подстилку и забралась в гнездышко.
— Я тебе утром все расскажу, — устало промурлыкала она, закрывая глаза.
Пестролапая оказалась более разговорчива. Ее все еще распирало от желания поделиться новостями, и, взбивая свою подстилку, она тараторила без умолку.
— Ледозвезд потерял последнюю жизнь, представляешь? Его укусила крыса.
Синегривка резко села.
— Он умер?
— Да. Криворот стал предводителем. Ой, знаешь, как его теперь зовут? Никогда не догадаешься! Метеор!
— А кто у него глашатай? — насторожила уши Синегривка. Она знала, что Желудь давно хотел занять это место.
— Чащобник.
«Чащобник? Но ведь Желудь — брат Метеора! Как же Метеор мог так обойтись с ним?»
Синегривка была уязвлена. Она не видела Желудя целый месяц с той памятной встречи у Четырех деревьев. Она даже на Совет не пошла, соврав Солнцезвезду, что повредила плечо, сбегая по склону. На самом деле она чувствовала, что просто не вынесет, если снова увидит то дерево, на котором они сидели с Желудем под звездами, и остатки их гнездышка. А увидеть самого Желудя и знать, что им нельзя сказать друг другу больше пары ничего не значащих слов — нет, лучше умереть.
— Ты представляешь, там была драка! — прошептала Пестролапая.
— На Совете? — ахнула Синегривка.
— Новый оруженосец племени Теней, Ломака, напал на двух оруженосцев Речного племени. Желудю пришлось разнимать их.
«Он был там!»
Острая боль шипом пронзила сердце Синегривки. Наверное, он искал ее. Только бы он понял, почему она не пришла!
— Коготь тоже хотел вмешаться, — продолжала Пестролапая. — Остролапу пришлось сесть на него верхом, чтобы удержать от драки. Ты не представляешь, как взбесился Кедрозвезд! Такой позор перед всем Советом! Он приказал Ломаке целый месяц убираться в палатке старейшин. Видела бы ты морду Клокастого, когда тот услышал это! Он пришел в ярость. И вел себя так, словно гордится поведением этого ненормального оруженосца, который не умеет себя вести на Совете и не уважает небесных предков! — Пестролапая сокрушенно покачала головой. — Мне кажется, в последнее время племя Теней превращается в свору сумасшедших лисиц!
Синегривка устало закрыла глаза и, свернувшись в своем гнездышке, думала о Желуде до тех пор, пока веки ее не отяжелели.
Но Пестролапая выложила еще не все новости. Оказывается, племя Ветра уже растеряло весь нагулянный жирок и, похоже, страшно голодает. А Речное племя ведет себя так, словно никогда не владело Нагретыми Камнями.
Синегривка задремала.
— Я прекрасно понимаю, почему ты сегодня отказалась идти на Совет, — заговорщически прошептала Пестролапая, и Синегривка резко очнулась от дремоты. — Умница, все правильно. Тебе сейчас нужно беречь себя.
— Что?
— Ты уже сказала Солнцезвезду?
«Что я должна ему сказать?» — похолодела Синегривка.
У нее вдруг тревожно забилось сердце. Неужели Пестролапая что-то пронюхала? Вдруг на Совете ее тайна каким-то образом вышла наружу?
— О чем? — дрожащим голосом выдавила она.
Пестролапая изумленно вытаращила глаза.
— Как о чем? О том, что ты ждешь котят, мышеголовая!
«Жду котят? Этого не может быть!»
Синегривка в ужасе уставилась на соседку.
«Откуда она знает?»
— Ах, дорогая, не переживай! Уж я-то знаю, что творится с нервами в такой период, — проворковала Пестролапая, ласково погладив ее хвостом. — Сама через это прошла. Тем более, когда ждешь первенцев!
Теперь и Розохвостка проснулась и подняла голову.
— Синегривка! Ты ждешь котят? Почему же ты мне ничего не рассказала? А Дроздовик уже знает?
— Тише ты! — в отчаянии прошипела Синегривка.
Розохвостка наклонилась к ней поближе.
— Извини, — шепнула она. — Это я от радости! Я же видела, что между вами с Дроздовиком что-то происходит! Ах, ну почему ты такая скрытная? Я так счастлива за вас. Дроздовик будет прекрасным отцом.
Пестролапая пошевелила ушами.
— А я и не знала, что вы с Дроздовиком уже вместе.
«Потому что между нами ничего нет!» — хотелось крикнуть Синегривке. Она прикусила язык.
— Не говорите ему пока, — попросила она.
