Клайв вдруг поймал себя на мысли, что до сегодняшнего вечера всерьез не верил, что у него есть причина ревновать к Ричарду. Как и не верил в то, что Фелисити действительно ревновала его к Маргарет. Даже после ее отъезда в Лондон он ни на минуту не мог представить себе, что она готова к окончательному разрыву.
Каким же наивным дураком он был! Решил, что стоит ему только прийти к ней, протянуть руки, и она тут же упадет в его объятия. А Фелисити не теряла времени даром и устраивала свое будущее. Подумать только, она ходила к Маргарет…
Она рассказала ему об этом нарочно. Видимо, хорошо просчитав, что Маргарет сыграет ей на руку. И тогда она всю вину за их разрыв свалит на Клайва.
Что ж, похоже в этом его женщина преуспела. Клайв с нетерпением ждал утра, чтобы ворваться в магазин и высказать Маргарет все, что о ней думает. Как она смеет говорить Фелисити, его жене, будто он любит ее. Она же знает, что это неправда. С ее стороны это лишь благие мечты. Но и в таком случае Маргарет глупее, чем он думал. После того как все ее уловки в Ирландии, когда она буквально бросала себя в его объятия, провалились, она должна была понять, что его интерес к ней не выходил за рамки профессионального.
Наутро он сел в первый же поезд до Лондона, и в магазине оказался до прихода Маргарет. Он отослал Сьюзен с каким-то поручением — не хотел любопытствующих слушателей при разговоре с ней. Если появятся покупатели, он скажет, что магазин закрыт.
Войдя в магазин, миссис Диэринг очень удивилась, застав там Клайва.
— Я пришел пораньше, чтобы поговорить с вами, причем как можно скорее.
Она широко раскрыла глаза:
— О чем, Клайв?
— Вы сами, конечно, не знаете.
— Нет, конечно, откуда мне знать?
Она с тревогой думала, что с ним стряслось. Клайв был просто вне себя от злости. Она уже знала все сигналы опасности: нахмуренный лоб, пульсирующая жилка на подбородке, холодный, твердый взгляд…
— Насколько мне известно, моя жена заходила к вам позапрошлым вечером.
— Да.
— Почему вы мне вчера об этом не сказали?
Она покраснела.
— Я… даже не знаю. Наверное, просто не придала значения. Мне показалось, что это не так уж важно.
— Ах вот как? Вам не кажется «таким уж важным» ваше заявление, будто я люблю вас?
Маргарет с трудом сглотнула. Это было для нее полной неожиданностью Неужели Фелисити Фентон пошла к Клайву и доложила все, о чем они с ней говорили? После ее ухода Маргарет некоторое время мучили угрызения совести и сомнения, чем все это может кончиться, но она постаралась убедить себя, что надо рассчитывать на то, что, скорее всего, Клайв никогда ничего об этом не узнает.
— Так почему вы ей так сказали? — прогремел Клайв.
Маргарет решила идти ва-банк.
— А разве не так?
— Ради всего святого…
— Я подумала, после того, что между нами было в Эйр…
Клайв уставился на нее недоверчиво:
— После чего?
— После всего, что было между нами в Эйре. Клайв, милый, неужели ты все забыл…
Он в бешенстве воскликнул:
— Вы чертовски хорошо знаете, что наша поездка в Ирландию более чем невинная. Не знаю, какого черта вы наговорили моей жене…
И тут его осенило. Он понял, почему Фелисити вела себя так вчера. А он-то надеялся, что у нее должно было хватить благоразумия не верить измышлениям Маргарет.
Тут мысли его замерли. Ведь если он подозревал в чем-то Фелисити, то разве не имела она права подозревать его? Но нет. Фелисити сама сказала, что Ричард ее любит и сделал ей предложение. И еще что-то про легкость развода… Это может значить только одно — она не может дождаться, когда станет женой Ричарда, потому что без памяти в него влюблена. Или нет? Сейчас, возвращаясь к их перепалке в квартире Нэнси, он никак не мог вспомнить, почему она так сказала?
Однако он помнил, как Ричард укорял, что они оба несут несусветную чушь. Почему он так сказал? Может быть, ему со стороны виднее? Может, он считает, что Фелисити по-прежнему любит его, Клайва, несмотря на все свои заявления? Тогда почему она пытается создать впечатление, что ей не терпится избавиться от мужа? Оскорбленная гордость?..
Он достал из кармана чековую книжку, сел за стол, выписал Маргарет чек на зарплату за полгода вперед плюс щедро завышенную сумму возможных комиссионных и протянул ей.
— Что это? — испуганно спросила Маргарет. И вся любовь к нему, взлелеянная в ее сердце, в один миг обратилась в ненависть от того, как он с ней обращался.
— Вы уволены. Больше сюда не приходите. Мне вообще не стоило брать вас на работу — тут я допустил грубейшую ошибку.
Щеки ее запылали.
— Вы меня что — увольняете?
— Вот именно.
Она открыла рот от изумления.
— Но вы не можете этого сделать. Я подам на вас в суд.
Клайв пожал плечами:
— Ваше право. Впрочем, любой судья скажет вам, что я обошелся с вами более чем снисходительно.
Она уставилась на него, не в силах поверить, что он это сделал. Чтобы Клайв так обошелся с ней… Да еще в такой момент! Когда она сходит с ума от беспокойства о Джонни… Маргарет разразилась громкими рыданиями.
Но Клайв был непоколебим. Обычно он переживал и смущался, видя женские слезы, но слезы Маргарет, казалось, только усилили его неприязнь.
Он услышал шаги в торговом зале и решил, что, должно быть, вернулась Сьюзен. Сьюзен не очень сообразительна, но некоторое время они с ней продержатся. А если и не продержатся — все равно. Сегодня даже любимое детище, магазин «Фентонз», был ему безразличен. Все, что ему нужно, — как можно скорее увидеться с Фелисити. Клайв посмотрел на часы. Еще нет и десяти утра. Вряд ли она успела уйти из дому.
Он даже не знал, что скажет ей. А может, и не нужно лишних слов. А надо начать с главного — что он ее любит не меньше, чем в тот день, когда они стали мужем и женой. И как только ей пришло в голову хоть на миг усомниться в этом?
Клайв прошел в торговый зал, чтобы сказать пару слов Сьюзен. Вид у девушки был довольно испуганный.
— Сьюзен, я ухожу. Не знаю, надолго ли. Вернусь, как только смогу.
— Да, мистер Фентон.
Сьюзен наблюдала сквозь стекло витрины, как он быстрым шагом идет по улице, останавливает такси… Странно, подумала она, почему он ей сказал, что уходит. Обычно он сообщал об этом миссис Диэринг — это она его заместитель.
Однако через минуту миссис Диэринг сама появилась из кабинета и заспешила к выходу. Сьюзен с округлившимися от страха глазами бросилась вдогонку и, поравнявшись, воскликнула:
— Миссис Диэринг, вы разве тоже уходите?
