– Ты что, получаешь от этого извращенное удовольствие?
Губы Ника медленно сложились в чувственную улыбку.
– Безусловно. Этот твой леопардовый бюстгальтер выглядит очень возбуждающе.
Делейни ненадолго отпустила полы свитера – лишь для того, чтобы его застегнуть. Как только ей это удалось, она почувствовала себя увереннее.
– Ну так не возбуждайся. Потому что я холодна.
Ник негромко рассмеялся.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно.
Он перевел взгляд на ее губы.
– Что ж, посмотрим, смогу ли я это исправить.
– Я тебя не провоцировала.
– Провоцировала, Делейни. – Ник легонько коснулся ее щеки костяшками пальцев, и у нее участилось дыхание. – Мужчина чувствует, когда женщина его провоцирует.
– Я беру свои слова обратно!
Делейни схватила Ника за запястье. Он покачал головой:
– Ты не можешь, они уже прозвучали как обещание.
– Ну нет! – Делейни опустила взгляд к его волевому подбородку. Это все же безопаснее, чем смотреть в его гипнотические глаза. – Нет. Я не даю обещаний.
– Ты не даешь… – двусмысленно повторил Ник. – Может быть, потому ты так напряжена? Тебе надо заняться сексом и расслабиться.
Взгляд Делейни метнулся к глазам Ника, она стряхнула его руку.
– Не стоит, я и так постоянно занимаюсь сексом, – соврала она.
Ник посмотрел на нее с сомнением.
– Да-да!
Он опустил голову и приблизил лицо к ее лицу.
– Тогда, может быть, тебе нужен мужчина, который знает, что делает?
– Ты предлагаешь свои услуги?
Ник отрицательно покачал головой, чуть задев губами ее губы:
– Нет.
У Делейни перехватило дыхание.
– Тогда зачем ты все это делаешь?
– Потому что мне это нравится, – чуть слышно ответ. Ник и нежно коснулся губами уголка ее рта. – И на вкус приятно. Ты, Делейни, всегда была приятной на вкус. – Он снова коснулся ее губ. – Во всех местах.
Затем, чуть приподняв, Ник посадил ее настойку, накрыл ее рот своим, склонил голову набок, и в одно мгновение все изменилось. Поцелуй стал горячим и влажным, как будто Ник сосал сок из персика. Он пожирал ее рот и требовал от нее такого же ответа. Он втянул ее язык в свой рот. Его рот внутри был теплым и гладким, Делейни показалось, что ее кости плавятся. Она перестала сдерживаться и ответила на поцелуй с такой же страстью. Так бывало всегда – Нику без труда удавалось разбудить в ней страсть. Он умел сделать так, что она охотно, даже более чем охотно, делала то, чего делать не собиралась. Он умел сделать так, что ей не хватало воздуха, а кожа словно натягивалась.
Ник положил руки ей на колени и раздвинул их. Потом встал между ее ног, и Делейни почувствовала прикосновение ткани его джинсов к своим бедрам. Он взял ее за запястья и положил руки себе на плечи. Одной рукой накрыл ее грудь, и Делейни глухо застонала. Она чувствовала тепло его ладони даже сквозь свитер и бюстгальтер. Она выгнулась ему навстречу, желая большего, провела руками по его широким плечам и обхватила его голову. Она почувствовала, что его пульс забился сильнее, дыхание сбилось, и испытала чисто женское удовлетворение. Взявшись за застежку его рубашки, начала расстегивать пуговицы. Десять лет назад Ник видел все ее тело, почти каждый его дюйм, а она не увидела ничего. И вот теперь она распахнула полы его рубашки и наконец удовлетворила давнее любопытство. Делейни прервала поцелуй и подняла голову, чтобы рассмотреть его тело получше, – и не была разочарована. Торс у Ника был из тех, что вдохновляют женщин засовывать купюры за резинку трусов стриптизера. Рельефные мускулы, темные соски, упругая кожа, полоска темных волос, сбегающая вниз по плоскому животу, огибая пупок и исчезая за поясом джинсов. Делейни перевела взгляд ниже, посмотрела на бугор, выступающий под ширинкой, и снова подняла взгляд к лицу Ника. Он смотрел на нее из-под полуопущенных век, губы были все еще влажными от поцелуя. Делейни провела пальцами по его груди, покрытой волосками, и почувствовала, как под ее рукой его мышцы напрягаются.
– Потерпи минутку, – вдруг сказал Ник. Голос у него был хриплый, как будто он только что встал с постели. – Если не хочешь, чтобы дама с голубыми волосами, которая стоит у окна, поняла, чем мы занимаемся.
Делейни замерла.
– Ты ведь меня обманываешь, правда?
– Нет. Она похожа на мою первую учительницу, миссис Вон.
– Лаверн! – прошептала Делейни, взглянув через плечо. – Что ей нужно?
– Не знаю; может, пришла подстричься? – предположил Ник и провел большими пальцами по соскам Делейни.
– Прекрати! – Она повернулась и шлепнула его по рукам. – Просто не верится, что я опять допустила такое. Она все еще здесь?
– Ага.
– Как ты думаешь, она нас видит?
– Не знаю.
– Что она делает?
– Таращится на меня.
– Поверить не могу! Только вчера вечером мать ругала меня за неприличное поведение с тобой в «Хеннеси», а теперь еще и это. – Делейни покачала головой. – Лаверн всем расскажет.
– Вероятно.
Делейни посмотрела Нику в глаза. Он все еще стоял между ее раздвинутых бедер.
– И тебя это не волнует?
– А что именно должно меня волновать? То, что мы перешли к самому интересному? Или что мои руки лежали на твоей груди, а твои – на моей и нам обоим было хорошо? Ты чертовски права, это меня волнует. Я не закончил. Но не жди, что я буду переживать из-за какой-то старухи, которая смотрела в окно и наблюдала за нами. С какой стати мне думать о том, кто и что об этом скажет? Да обо мне говорят с того самого дня, как я появился на свет. И я давным-давно перестал из-за этого волноваться.
Делейни уперлась в его плечи, и Нику пришлось отступить на шаг. Чувствуя, как желание все еще кипит в ее венах, она спрыгнула со стойки и повернулась в ту самую секунду, когда миссис Вон заковыляла прочь, опираясь на палку.
– В этом городе все и так уже считают, что мы с тобой спим. И тебе стоило бы об этом подумать, потому что ты можешь потерять землю, которую тебе завещал Генри.
– Это еще почему? Если мне не изменяет память, во время сексуального акта кто-то кончает, а иначе это не секс, а просто тисканье.
Делейни застонала и обхватила голову руками.
– Этот город не для меня! Я его ненавижу! Я все в нем ненавижу! Не могу дождаться, когда отсюда уеду. Хочу снова вернуться в собственную жизнь.
– А ты старайся найти положительные стороны, – сказал Ник, проходя в глубину салона. – Когда ты наконец уедешь отсюда, то уедешь богатой женщиной. Ты продалась за деньги Генри и, я уверен, считаешь, что в конечном итоге дело того стоит.
