Это было неожиданно — мне казалось, что стоит только втянуться в тему и я «вспомню»! Действительность, однако, внесла свои коррективы. Я даже съездил в Луисвилл и попросил Чарли навести некоторые справки. Выписал несколько газет — потому что Сэмюэль Батт получал только «Лексингтон Геральд-Лидер», в которой детально описывались виды на урожай табачного листа, новые методы борьбы с галловой нематодой, пожирающей этот лист, немного о спорте и развлечениях, а также детальные отчеты о том, как мистер Хартфорт съездил в гости к своей кузине — миссис Бриджпорт. Такой, несомненно, для кого-то важной информации мне было мало, и я заказал для себя еще «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит джорнел» и «Баррон'с». Это немножко помогло.
Я перебрал десятки вариантов размещения денег в акциях: от Apple Джобса и Intel Нойса и Мура до «Африки-Исраэль» Льва Леваева, но так и не обрел понимания, на чем можно быстро заработать. Потом я перешел к рынкам товарных и сырьевых фьючерсов, но хоть убей — не мог вспомнить, как будут вести себя соя, кофе и пшеница в ближайший год. Я помнил, что нефть должна вроде бы как начать дешеветь, но начинать с игры на понижение мне было страшно, потому что шорт — это всегда работа с кредитом. А я не имел права потерять даже один доллар (мне так тогда казалось, потом это заблуждение рассеялось). Я всматривался в текущие котировки золота и понимал, что видел их с гораздо более длинными линиями времени, но также мне было видно, что золото — не тот инструмент, что позволит мне быстро показать прибыль. В золото следовало вкладываться года на три — до конца 87 года. После этого рубежа оно беспрестанно дешевело вплоть до начала двухтысячных годов. Потому что никому не было нужно: бум доткомов в то время давал сумасшедшие возможности для быстрого обогащения. Но до этого бума нужно было еще дожить!
Захар не понимал моих метаний, ему казалось, что я придуриваюсь и слишком много задаюсь, чтобы внушить ему мысль о его ущербности и моей исключительности. Если бы это было так! У меня натурально трещала голова от раздумий.
Все началось, когда Сэмюэль Батт с похмелья решил, что ему пора съездить навестить свою старинную подружку в Скоттсберге. В тот день впервые выпал снег и дядя Сэм, протоптав в нем первую тропу до гаража, отправился на свое романтическое свидание в Индиану.
Мы с Захаром все утро что-то по мелочи мастерили, а после обеда я опять уселся изучать свои газеты и журналы. Сначала Майцев изображал вежливую увлеченность моими поисками и даже пробовал помогать, но статьи, фотографии, таблицы и графики мелькали перед нашими лицами, наводя на Захара «смертную тоску», от которой он вскоре и заснул.
Я уже совсем было опустил руки, когда на глаза мне попалась таблица с валютными курсами. Доллар стоил три с небольшим марки и должен был вскоре подняться почти к трем с половиной, чтобы потом — как обычно «внезапно» — рухнуть к начальному уровню. Все плохое всегда случается «внезапно», это «хорошее» нужно долго и старательно воплощать. Эта хрестоматийная история «долларового пузыря», надуваемого с самого 1980 года, графики которой были едва ли не в каждом учебнике по биржевому трейдингу, всплыла в памяти и, бросив на пол газеты, я помчался звонить Расселу. Я даже вспомнил даты! Примерно, конечно. Доллар будет лезть вверх весь февраль, в самом его конце ухнет вниз с уровня выше чем 3,45, затем, после нескольких отскоков, к концу апреля он будет стоить около 2,95! Сто пунктов за два месяца!
Пока я искал записную книжку, пока набирал номер — Захар меня догнал:
— Вспомнил?
Я, радостно осклабившись — словно умалишенный, получивший неожиданное разрешение выйти из психушки на волю, закивал головой, а в трубке услышал голос Чарли:
— Да! Чарли у аппарата! Если вы приятная блондинка, то давайте сразу перейдем к делу!
— Чарли! — горячечно заорал я. — Срочно запускай свои виртуальные офисы! Срочно!
— Что стряслось, Сардж? — спросил меня наш «технический консультант».
— Играем против немецкой марки!
— Мы не сможем играть по всем счетам против марки. Часть из них не может быть использована для валютных операций…
— Чарли, ты же прекрасно меня понял, — уже немного успокоившись, сказал я, — запускай в дело те депозиты, где эта операция возможна! Лезь в максимальное плечо. И не спрашивай объяснений ради всего святого! Делай!
— Подожди-ка… Я смогу разместить только сто тысяч, — что-то посчитав, сообщил Чарли.
— Пусть так. На остальное пока купи золото, — решился я.
— Да, сэр! — в манере американского морпеха ответил Чарли и отключился, спеша выполнить свое обещание — потому что до закрытия торгов оставалось меньше полутора часов.
Я положил трубку и посмотрел на Захара.
— Началось! — Я не верил себе, что наконец-то запустил ту машину, что придумал Изотов.
Захар, также переполненный чувствами, прошелся по комнате колесом и заорал:
— С почином нас, Глеб Егорыч!
Я показал ему кулак, чтоб внимательнее относился к конспирации, и опустошенно опустился на деревянный стул у телефонного столика.
— За это нужно выпить! — Захар уже бежал с кухни с бутылкой нелюбимого Сэмом бурбона, купленного однажды на пробу.
— Сопьемся, дружище, — предупредил я его, подставляя стакан под золотистую струйку кукурузного виски.
— Мы по чуть-чуть, — отмахнулся Захар. — Событие у нас с тобой не рядовое. Сегодня мы сделали первый выстрел в нашей войне. Главное, чтобы он не оказался холостым!
Мы успели выпить по паре раз, когда зазвонил телефон и пунктуальный Чарли доложил, что все сделано, распоряжения отданы и теперь остается только ждать. Он тоже поздравил нас с началом и сказал, что непременно сегодня вечером заглянет в бар к рыжему Джейку пропустить пару стаканчиков за успех.
Хоть я и был уверен в точности своей памяти, но волновался так, будто от меня зависело — погаснет зимой солнце или еще посветит несколько миллиардов лет? Не помогали уговоры Захара и успокоительное «пивко» от Сэма. Я то и дело срывался на них, словно бешеный пес. Меня трясло ежедневно до самого двадцатого февраля, когда, нарисовав «флаг» в районе отметки 3,20, котировки понеслись ввысь! Я расслабился и даже позволил уговорить себя на посещение кинотеатра во Франкфорте. На премьеру «Однажды в Америке» от Сержио Леоне — с Де Ниро и Вудсом, удачно исполнившими роли еврейских гангстеров.
В предпоследний день февраля мы «перевернулись» и стали играть за марку — доллар должен был вот-вот обрушиться.
На следующий день это и случилось, вызвав истерику по телевизору у многочисленных аналитиков, еще вчера предвещавших, что доллар продолжит укрепляться. Курс грохнулся сразу на двадцать пунктов, потом котировки развернулись и попытались восстановиться, но уже через неделю рухнули еще ниже! Сразу нашлись объяснения такому поведению валют, и те же самые аналитики, что неделю назад рассказывали всем, как выгодно вкладываться в доллар, наперебой стали советовать перекладываться в любую другую валюту. Начиналась биржевая паника.
