Александр размышлял о том, что из-за этих разногласий ввосприятии действительности Империя и риксы будут воевать вечно. Застойныетрадиции «серых» являлись антитезой самому существованию гигантских разумов,ведь воскрешенные противились конкуренции, активности, проявлениям жизни,переменам. Мертвые тормозили прогресс Империи, истощали почву, на которой риксымогли бы сеять семена своих божеств.
Мысли гигантского разума вернулись к тем данным, которые онпочерпнул из «поверенного» Императрицы — странного устройства, вплетенного втело мертвой девочки. Сама девочка теперь была навсегда, безвозвратноуничтожена из-за глупости кого-то из спасателей, но Александру не давали покоямысли о ней. Гигантский разум никак не мог определить предназначения«поверенного». Александр был способен проникнуть в любой компьютер, засечьлюбой процесс пересылки сведений, перехватить любое послание, он обладалнеограниченным доступом к базам данных планеты, к тому бульону, в которомвызревала информация, кристаллизовалось ее значение. Но это устройствовыглядело бессмысленным: ни руководства по использованию, ни принципиальнойсхемы, ни списка медицинских противопоказаний — ничего этого для него несуществовало. Нигде. «Поверенный» не содержал частей, выпускаемых в условияхмассового производства, и сохранял собственные данные в уникальном формате.«Поверенный» был лишен смысла или, вернее, был наделен отрицательным смыслом, иэто ужасно раздражало Александра.
После того как Александр обшарил базы данных всех библиотекна планете и ничего не обнаружил, он начал догадываться, что этот «поверенный»— тайна. Единственное в своем роде устройство, и к тому же — невидимое. Никтона Легисе-XV никогда не патентовал и не приобретал ничего, хотя бы смутнонапоминающего этот прибор. Его не обсуждали в новостях, никому не пришло вголову нарисовать его эскиз в рабочем блокноте, никто не упомянул его даже вдневниковых записях.
Короче говоря, это была тайна глобального — вероятно,Имперского — значения.
Александр ощутил теплый прилив интереса, всплеск энергии,подобный флуктуациям в курсах семи собственных валют планеты при открытиирынков ценных бумаг. Он знал — пусть только из миллионов романов, пьес и игр,питавших его ощущение драматизма: когда правители хранят тайны, они обречены.
И вот Александр приступил к более тщательному анализускудных данных, которые он успел выкачать из «поверенного» в те краткиемгновения, когда захватил власть над этим устройством. Оно явно былопредназначено для управления телом Императрицы — странный аксессуар одной избессмертных мертвых. Ее здоровье должно было быть извечно совершенным. ДляАлександра записи из памяти «поверенного» представляли собой сплошной шум. Повсей вероятности, все исходные данные были внесены в одноразовый «блокнот».Этот «блокнот» должен существовать где-то на Легисе — где-то вне планетарныхсетей. Гигантский разум запомнил те несколько секунд, которые он провел внутри«поверенного», прежде чем устройство само себя уничтожило во избежание захвата.Один миг Александр смотрел на мир «глазами» этой машины.
Итак, начав от этой хрупкой ниточки, он принялся невоссоздавать таинственное устройство, а, скорее, деконструировать его в попыткеопределить предназначение.
Вероятно, Александру предстояло поучаствовать в захвате ещеодного заложника — здесь, на Легисе-XV. Нужен был новый рычаг, с помощьюкоторого можно было попытаться свергнуть Империю, заклятого врага всегориксского.
Посвященная
Тело чернело и поблескивало на анатомическом столе. Толькопо расположению конечностей, туловища и головы можно было догадаться, что онопринадлежало человеку. Виран Фарре отступила. Обугленный труп пугал ее — ейказалось, что погибшая может дернуться, произвести какое-то движение и темсамым укорить тех, кто не смог ее уберечь. На других столах лежали трупы ещетроих людей и одной женщины-рикса. Эти пятеро погибли в зале Совета.
Посвященная Фарре и адепт Тревим затребовали официальноеразрешение на доступ к этим телам — на тот случай, если какое-то из нихокажется годным для воскрешения. Но ни о какой реанимации и речи не шло. Чудосимбианта здесь совершиться не могло. Эти люди были разрушены. Истинная цельаппаратчиков состояла в том, чтобы произвести вскрытие трупа Императрицы иубедиться в том, что все свидетельства Тайны Императора ликвидированы.
У Фарре неприятно засосало под ложечкой. Там образоваласьпустота, заполненная только жутким трепетом — страхом, какой ощущаешь принеожиданном падении с большой высоты. Фарре не раз занималась пересадкойсимбианта и мертвые тела видела часто. Но из-за столь осязаемой близости кТайне Императора Фарре ощущала что-то вроде протеста, какой-то странной войнысо всем, чему она была обучена, к чему была подготовлена как посвященная. Ейхотелось заслониться от вида изуродованного тела Императрицы, выбежать изкомнаты, приказать, чтобы здание сожгли дотла. Но адепт Тревим велела Фарреуспокоиться и взять себя в руки. Здесь необходимы были медицинские познанияпосвященной. А Фарре была воспитана в послушании старшим.
— Какой из этих резаков вам подать, Фарре?
Фарре сделала глубокий вдох и заставила себя окинуть взглядомогромный набор моноволоконных скальпелей, вибропил и лазерных резаков,разложенных на патолого-анатомическом столике. Инструменты были рассортированыпо виду и размеру. Самые дальние лежали на верхней полочке ступенчатого столикаи были похожи на судейскую коллегию. Все вместе они напоминали удаленные зубыкакого-то древнего ископаемого хищника, сгруппированные по форме и функции:клыки, резцы, коренные моляры.
— Я бы предпочла не пользоваться лазерными резаками,адепт. И моноволоконными инструментами мы с вами не слишком хорошо владеем.
«Поверенный» был изготовлен из нервной ткани, его извлечениеследовало провести деликатно. Нужно было вскрыть тело наименее разрушительнымспособом.
— Тогда — вибропилу? — предложила Тревим.
— Да, — с трудом выговорила Фарре.
Она выбрала маленькую вибропилу, установила режим самойтонкой и короткой резки — именно такие параметры, какие были нужны для вскрытиягрудной клетки. Фарре передала пилу адепту и поморщилась, увидев, как неуклюже,неловко воскрешенная взяла инструмент. На самом деле, конечно, право вскрытиятела Императрицы должно было быть предоставлено Фарре, которая до поступленияна службу к Императору работала врачом. Но правительственная «обработка» быласлишком сильна и глубока. Она могла только ассистировать. Если бы она сделалахотя бы малейший надрез на трупе, содержавшем Тайну, внутренние мониторы Фарреответили бы на это реакцией, опасной для нее самой.
Вибропила в руках Тревим зажужжала, будто комар над ухом.Видимо, даже адепту, которая была уже пятьдесят лет как мертва, этот звук былнеприятен. Она прижала пилу к почерневшему трупу. Следовало признать, чтоработала адепт хорошо: пила рассекала обугленную плоть, будто бритва воду.
От трупа в воздух поднялась дымка — тончайшая серая взвесь.Фарре поежилась и взяла медицинскую маску. Эта дымка напоминала пепел отпогасшего костра — да, собственно, в химическом отношении это и был самыйнастоящий пепел, углерод, дистиллированный огнем, вот только его источникомбыло не дерево, а человеческая плоть. Фарре старательно прикрыла ротреспиратором, пытаясь не думать о мельчайших частичках тела Императрицы,которые застрянут между волокнами маски и уже сейчас оседают на коже.
