«Наверное, она привыкла к вниманию публики», — подумалаКеллер, вспомнив о том, как относятся к Илиане ее одноклассники.
Мать Кибела стиснула свои маленькие руки и зажмурилась, акогда снова открыла глаза, в них блестели слезы.
Но ответила она коротко:
— Добро пожаловать к нам, дитя мое. Последние словабабушки Харман были о тебе. Она надеялась, что в тебе пробудится Сила.
— Так и получилось, — подтвердила Келлер. —Ей помогла Уинни.
— В этом я ей не помогала, — честно призналасьУинни. — От меня она узнала только, как пользоваться оранжевым пламенем.Но когда она заговорила, там, на поляне… — Уинни встряхнула кудрявойголовой. — Понятия не имею, откуда она узнала о Гекате.
— Просто это вдруг пришло мне в голову, —объяснила Илиана. — Не знаю как. Будто кто-то нашептывал слова мне на ухо,а я только повторяла их.
Но кто бы это мог быть? Келлер задумалась. Кому могли бытьизвестны эти слова, кроме тех, кто существовал еще в те времена, когда драконыбыли повержены в сон? Кому, кроме самой Гекаты, Царицы колдуний?
Но ведь она умерла тридцать тысяч лет назад!
«Пришло время пробудиться всем спящим…»
Келлер заметила, что сидящие в зале зашумели. Сначала ейпоказалось, что им не поверили, а может, просто рассердились на незнакомцев,которые самовольно взошли на возвышение и теперь болтают чепуху.
Но шум усиливался, и Келлер вдруг поняла, что слышитаплодисменты.
Люди хлопали в ладоши, радостно кричали и свистели. Эхоотдавалось от потолка и стен. И когда Келлер решила, что шум достиг предела,поднялась новая волна, еще сильнее прежней.
Матери Кибеле понадобилось немало времени, чтобы успокоитьзал. После этого она повернулась к Келлер и уже официальным тоном спросила:
— Итак, твоя миссия завершена?
Келлер сообразила, что это намек. Несмотря на безудержноеликование, ее сердце вдруг сжалось.
Но она не выдала смятения и по-прежнему стояла прямо.
— Да, — кивнула она Матери Кибеле. — Япривезла Дитя-колдунью. — И она подавила комок в горле.
— А вот и сын Первого Дома оборотней, — объявилотец Галена.
Он подошел к сыну и взял его за руку. Строгое лицо отцаГалена сияло гордостью.
Гален был бледен, но спокоен. Он взглянул на Келлер, но тутже отвел глаза, а потом устремил невидящий взгляд в зал.
Мать Кибела повернулась к Илиане.
«Чтобы взять ее за руку, — догадалась Келлер, — исоединить ее с рукой Галена».
Но Илиана о чем-то шепталась с Арадией. Наконец,обернувшись, Илиана объявила:
— Это должна сделать Келлер. Все произошло благодаряей.
Келлер заморгала. У нее опять перехватило горло, проглотитькомок никак не удавалось. Ей не верилось, что Илиана способна на такое.
«А может, Илиана просто не поняла, что происходит? Да,скорее всего», — решила Келлер.
Прерывисто вздохнув, она кивнула:
— Хорошо.
Она потянулась к руке Илианы, взялась за нее…
И что-то кольнуло ее в ладонь.
Келлер вздрогнула и посмотрела на свою руку. Илиана держалав руке нож — маленький, но очень острый. Им она и кольнула Келлер, разрезав ейруку до крови. Ладонь самой Илианы тоже кровоточила.
— Прости, — прошептала Илиана, — терпеть немогу кровь…
Вновь схватив Келлер за руку, она повернулась лицом к залу.
— Вот! — объявила она. — Теперь мы кровныесестры. Она уже давно стала моей сестрой, потому что не раз спасала мне жизнь.Если этого мало для союза колдуний и оборотней, не знаю, что еще вам нужно!
Все изумленно уставились на нее. Мать Кибела растерянноморгала.
— Ты хочешь сказать… — отец Галена недоверчивонахмурился, — что не выйдешь замуж за моего сына?
— Я пытаюсь объяснить, что выйти за вашего сына должнаона — по крайней мере, обручиться с ним. Это в нее он влюблен. Не понимаю,зачем портить ему жизнь только для того, чтобы скрепить союз колдуний иоборотней. Мы с Келлер породнились и навсегда останемся сестрами. Будемнезримыми узами связаны с Галеном. Разве этого недостаточно?
В зале опять поднялся шум. Услышав отдельные выкрики, Келлерсовсем пала духом. Она испытующе смотрела на Илиану, боясь поверить ей.
— А если… колдуньи не согласятся? — растерянноспросил отец Галева.
Илиана топнула ногой. На виду у всех!
— Я — Дитя-колдунья. Пусть только попробуют несогласиться! Ради чего я все это вытерпела?
Присутствующие снова разразились аплодисментами, еще громчепрежних. Волна радости подхватила Келлер и понесла прямо в объятия Галена.
Позднее, в суматохе общих объятий и поцелуев, Келлер шепотомспросила Илиану:
— Ты не передумаешь?
— Ты считаешь, такое возможно? Гален этого незаслуживает.
— Илиана…
— Я ни в чем не раскаиваюсь, — перебила ее Илиана.Она крепко обняла Келлер, — Он и вправду дорог мне. Наверное, я его люблю.Но я же видела, каким стало его лицо там, на поляне, когда он думал, что тыпогибла. Я слышала, как он произнес твое имя. И тогда все поняла. Вы созданыдруг для друга. И я ни о чем не жалею.
— Леопард? — переспросила мать Галена, удивленнораскрыв глаза. — Но это же замечательно! Леопардом была твояпрапрабабушка.
— Значит, ради меня ты расстался с мечтой ополетах? — шепотом спросила Келлер.
— Думаю, мне понравится бегать по земле, —отозвался Гален и, улучив минуту, коснулся губами ее щеки.
— Нет, мэм, я прошу прощения за то, что разбудилавас, — говорила Келлер. — Да, мэм, я знаю, как теперь поздно, —Она с трудом могла расслышать голос в трубке.
Ей пришлось зажать пальцем другое ухо, чтобы отключиться отрадостной суматохи в зале.
— Не вижу в этом ничего забавного, — отозваласьмать Илианы. — С ребенком все в порядке, он спокойно проспал всю ночь. Апочему ты спрашиваешь?
— Видите ли, мэм, это трудно объяснить…
— Зато теперь он проснулся и, кажется, плачет… Нет, неплачет, а требует телефон! Алекс!..
Голосок в трубке отчетливо произнес:
— Ке-е!
— Да, это Келлер, — удивленно подтвердилаКеллер. — Я рада, что с тобой все хорошо, малыш. И как видишь, я вовсе неуехала навсегда. Можешь считать, что нам повезло. А вот дара предчувствия утебя пока нет, верно? — Келлер улыбнулась. — Знаешь, в какое-томгновение я была уже готова поверить, что ты и есть Неукротимая Сила. Но потомдогадалась, что ты самый обычный малыш из рода колдуний.
