толстый слой коридорной пыли.
Все шло, как обычно, но тут Илри открыл рот, и с губ его полилась непонятная тарабарщина. Я нахмурилась: «Что?»
Сима опустился на кровать, обнял меня за плечи и как ни в чем не бывало продолжил разговаривать со мной, а я не понимала ни слова из его речи. Ни слова! Как будто общалась с иностранцем.
— Я ничего не понимаю, — выдохнула я. — Это какая-то шутка? Проверка? Что происходит?
Под ложечкой засосало от дурного предчувствия.
Настала очередь Саилрима озадаченно сдвигать брови.
Он снова произнес что-то на своем тарабарском, а после перешел на привычную речь, только говорил, коверкая слова, с явным акцентом:
— Ты не понимать? Странно, что это случиться только сейчас. Почему я раньше об этом не задумываться? Боги шутят с нами.
Илри прижал меня к себе крепче. Его лоб пересекала глубокая морщинка.
— Что это все значит? Почему ты стал говорить так странно?
Раньше речь моего жениха была певучей, лилась ручьем, а теперь он спотыкался на каждой фразе.
Заметив недоумение на моем лице, Саилрим вскинул брови:
— Ты еще не понять? Все это время мне казаться, что ты говорить на эльфийском, но я не задумываться, как такое возможно. Сейчас я говорить с тобой на твоем, человеческом, аликанском, но его я знать плохо.
Мне вспомнился наш разговор в библиотеке туманного замка. Все это мы уже обсуждали и удивлялись, как понимаем друг друга, общаясь на разных языках.
Получается, встроенный магический переводчик дал сбой? Волшебство рассеялось? Боги решили: хватит, справляйтесь сами?
Ох…
Высвободившись из объятий Саилрима, я подошла к шкафу с книгами, вытащила одну наугад, раскрыла посередине и не смогла прочитать ни строчки — с белых страниц синими чернилами мне скалились незнакомые буквы с кудрявыми завитками.
Не теряя надежды, я бросилась к подоконнику — к толстым фолиантам, описывающим историю Маарлинэля. Схватила, начала листать — то же самое. Вчера я читала эту книгу, а сегодня передо мной полная абракадабра.
Это что же получается, мне придется учить эльфийский?
За спиной раздались шаги, теплые ладони жениха опустились на мои плечи, к волосам на макушке прижались нежные губы.
— Не волнуйся, ты справиться. Главное, что я тебя понимаю. Наш язык несложный. Я попрошу старого Гаэлиэля заниматься с тобой.
Я кивнула с унылым видом.
Как выяснилось позже, Саилрим лукавил: эльфийский язык никак нельзя было назвать легким. Поставишь ударение не на ту букву — рискуешь превратить комплимент в оскорбление. Некоторые слова и вовсе звучали почти одинаково — разница была в произношении отдельных гласных. Например, «йорк» — замок, а «ёоорк» — место для справления нужды, «орк» — раса, живущая за Штормовым морем. Если сказать даме сердца: «Ол оол ку лавимэ» — получишь в награду смущенную улыбку, а если: «Ол оол ку лиавимэ» — рискуешь нарваться на пощечину.
В общем, было тяжело, зато нескучно. Теперь я знала, чем занять ту прорву свободного времени, что появилась в заточении.
Мой терпеливый учитель Гаэлиэль навещал меня каждый день. Я усердно грызла гранит науки, а вечером применяла свои знания на Симе, при этом выдавала такие перлы, что мой жених краснел, ойкал и задыхался от смеха.
— Ол оол ку а сив, — страстно шептала я ему на ухо, когда мы лежали под одеялом.
— Ты только что назвать меня козлом? — вздернул жених светлую бровь.
— Хм, — задумалась я и попыталась исправиться: — Сиив?
— Башмаком?
— Сииф? — не сдавалась я.
На этот раз Сима покрылся густым румянцем и кашлянул в кулак:
— Прошу, только не пытайся произносить эту фразу при посторонних. Очень… кхе-кхе… неприлично выходит.
Чертов эльфийский! Как легко, разговаривая на нем, сесть в лужу! Не королева получится, а позорище. Представляю, как будут хихикать придворные за моей спиной.
— А что я сказала?
Розовый от неловкости король наклонился ко мне, прямо к уху, и перевел мои слова на аликанский. Тут уж покраснела я.
* * *
— Сеньор Гаэлиэль?
Мы сидели в креслах друг напротив друга, и мой учитель ставил мне произношение. Сквозь открытое окно ветер приносил в комнату запах моря и соли. Легкие занавески колыхались, похожие на призраков или крылья мотыльков. По стене рядом с книжным шкафом скользили лучи солнечного света.
— Не сеньор, ваше будущее величество, — поправил старый эльф. Сима как-то раз обмолвился, сколько ему лет. Под тысячу! И не догадаешься. Возраст этого ушастого пенсионера выдавали только желтоватые белки глаз и узор проступивших под кожей вен, на лице не было ни морщинки. — В Маарлинэле к мужчинам следует обращаться — альв, к женщинам — альва. Или использовать титул.
— Альв Гаэлиэль?
— Слушаю вас, ваше будущее величество, — учитель склонил передо мной голову, словно уже считал меня своей королевой.
— Что значит: «Ала ли ава»?
Эти слова мне каждую ночь нашептывал перед сном Саилрим, когда обнимал меня со спины, устраивая нас в позе ложек.
Спросила и испугалась: а вдруг это что-то непристойное, какая-нибудь ужасная пошлость, а я взяла и ляпнула ее вслух?
То, что это не признание в любви, я уже выяснила. «Я тебя люблю» звучало по-другому.
Про это загадочное «ала ли ава» я допытывалась у Симы, но тот молчал и лишь хитро улыбался. А меня пожирало любопытство.
Я напряглась и осторожно покосилась на учителя.
Альв Гаэлиэль поерзал в кресле.
— Это переводится, — его губы тронула смущенная улыбка. — «Благодарю, боги, за нее».
Глава 44
Наконец я дождалась того дня, когда Илри разобрался с предателями и позволил мне выйти из четырех стен.
Свобода!
К этому моменту суд над изменниками короны уже свершился. Союзников своего брата-близнеца Саилрим отправил на плаху, а для самого Лианора приготовил иную участь.
Вместо объяснений жених проводил меня в хрустальную усыпальницу, к тому самому прозрачному саркофагу, из которого недавно поднялся, и показал мужчину, лежащего на погребальной перине.
Под стеклянной крышкой я увидела знакомое лицо убийцы и узурпатора.
— Мертв? — спросила я, безотчетно отыскав руку Саилрима и сжав в жесте поддержки. Почему-то я была уверена, что предательство родного брата причинило ему глубокую душевную боль и оставило рубец на сердце.
— Это заколдованный сон, — вздохнул жених, ответив на мое пожатие. — Из него не очнуться самому. А на тот случай, если в Маарлинэле остались крысы, которые захотят помочь хозяину пробудиться…
Сима подергал