зажмурился и протяжно застонал, вдавив затылок в подушку, потом обмяк на постели.
С улыбкой я поднялась с кровати и потопала к тазу для умываний.
— Это нечестно, Лиена, — раздалось за спиной. — Запрещенный прием.
— Ты не сопротивлялся.
— А мне надо было кричать и отбиваться от тебя?
Представив эту картину, я тихо захихикала.
— Мог просто сказать «нет».
Я ополоснула руки и оглянулась на жениха.
Саилрим раскраснелся и тяжело дышал. Длинные волосы разметались по подушке, к искусанным губам прилила кровь.
— Дать полотенце? — я мазнула взглядом по его раскинутым ногам, накрытым одеялом.
Светлые брови короля сошлись на переносице.
Ирли глянул на меня исподлобья — и вдруг улыбнулся с хитрым видом. Хмурое выражение исчезло с его лица. Зеленые глаза просияли озорством.
— Ты же понимаешь, — в голосе Симы звенело торжество, — что теперь, после всего этого, просто обязана выйти за меня замуж.
И он добавил ехидным тоном:
— Сорвала ягодку — теперь она твоя.
Что-то похожее я говорила ему в туманном замке, подтрунивая. Илри отплатил мне той же монетой.
Ну, ловкач! Как умело обернул все в свою пользу! Охотница неожиданно для самой себя оказалась добычей. Теперь от замужества не отвертишься. Обесчестила приличного мужчину — бери на себя ответственность.
Не выдержав, я нервно рассмеялась.
Илри смотрел на меня мягко, с улыбкой и светился от счастья.
— А полотенце все-таки дай, — сморщил он нос, поерзав бедрами по постели. — Мокро.
Глава 43
В заточении время тянулось невыносимо медленно. Любоваться королевством эльфов я могла только из окна. Из моей спальни открывался роскошный вид на море с седыми волнами и красно-белый полосатый маяк на утесе. Обращаясь в пантеру, я даже чуяла запах соли и прелых водорослей, слышала шум прибоя и стоны старой башни с сигнальными огнями. Закрывая глаза, я представляла себя на берегу и мечтала скорее вырваться на свободу. Скучно, тревожно и совершенно нечем заняться.
Илри таскал мне из библиотеки книги, но для меня, современной искушенной барышни в теле иномирянки, вся эльфийская литература казалась до невозможности унылой. Любовные романы пресные, перенасыщенные детальными описаниями природы и погоды. Приключения героев предсказуемые, а сами герои правильные до зубовного скрежета. В конце концов, бросив развлекательное чтиво, я перешла на познавательное, выпросив у жениха книги по истории Маарлинэля. Будущая королева должна быть образованной.
Теперь на подоконнике возвышалась башня из шести толстых (корешки размером с мою ладонь) фолиантов, которые я изучала на досуге. Кроме того, своей очереди дожидался тяжелый кирпич с подробным описанием придворного этикета.
Помимо чтения и созерцания морского пейзажа за окном, других занятий у меня не было. Я могла часами сидеть на кровати и гипнотизировать взглядом книжный шкаф, который прятал вход в систему тайных туннелей, оплетающих замок. В секретные коридоры по просьбе Симы я больше не совалась, да и не было в этом месте ничего интересного — только тьма, паутина и многолетняя пыль.
В общем, смотрела я на этот шкаф и ощущала себя верным Хатико из знаменитого фильма про пса, день за днем ждущего хозяина на железнодорожной станции Сибуя. Точно так же я ждала наступления ночи и прихода Саилрима. Черт побери, да я жила этим ожиданием! С наступлением сумерек мое пресное существование обретало краски.
Если дневные часы тянулись резиной, то ночные — пролетали, как миг. Кажется, за время заточения я влюбилась в своего жениха еще сильнее. Мы целовались всласть, нежились в объятиях друг друга на кровати, болтали обо всем на свете. Я рассказала Илри всю правду о себе — о том, что никакая я не Лиена Войс, а душа из другого мира, занявшая чужое тело. Сима поверил мне сразу, вспомнив странные приспособления, которыми я пользовалась в туманном замке.
В течение нескольких последующих ночей он с жадным любопытством расспрашивал меня о моей далекой родине, а я пыталась объяснить, что такое самолет, телевизор и Всемирная информационная сеть. И если в железных птиц в небе и чудо-ящик с маленькими трубадурами внутри Саилрим поверил, то, выслушав мои истории про интернет, назвал меня маленькой выдумщицей.
Сам он щедро делился со мной воспоминаниями из детства. Рассказывал о погибших родителях, о брате-предателе, о том, как их дружба постепенно переросла в соперничество и черную зависть со стороны Лианора.
— Какое наказание его ждет? — осторожно спросила я.
Саилрим тяжело вздохнул. Родственные чувства не позволяли ему казнить единственного брата, но и сохранять ему жизнь было опасно, поэтому с мудростью, присущей хорошему королю, мой великодушный любимый нашел идеальное решение проблемы.
— Сначала вычислю всех предателей, верну себе трон, а потом вынесу официальный приговор и приведу его в исполнение.
— Как долго мне еще сидеть взаперти?
— Прошу, Елена, наберись терпения. Осталось совсем недолго.
Следующей ночью системой тайных ходов любимый вывел меня, уставшую сидеть в четырех стенах, на романтическую прогулку под луной. Пока следовала за ним по узкому внутреннему коридору, пищала от восторга, ощущая себя юной девчонкой, сбежавшей из-под контроля родителей.
Взявшись за руки, мы двинулись к маяку. Голова кружилась от морского воздуха и запаха свободы. Хотелось смеяться и, раскинув руки, бежать навстречу грохочущей, беспокойной воде.
Ни разу в жизни у меня не было такого сказочного свидания.
Час или два мы с моим величеством бродили под луной. Поднимались к маяку, спускались на берег и целовались под шум прибоя.
Благодаря эльфийским любовным романам из библиотеки, я поняла, что Сима, оказывается, невероятный распутник. По меркам своего чопорного народа. До свадьбы целовать невесте можно только руку, а он…
После того как я коварным образом застигла Илри врасплох и, выражаясь его словами, сорвала ягодку, он был все время начеку и не позволял мне безобразничать слишком сильно. Зато я могла трогать его выше пояса. Везде. Без всяких ограничений. Даже под одеждой. Для неженатых это считалось самым настоящим развратом. Сима с улыбкой говорил, что я его испортила, совратила, заставила морально разлагаться. Шутник.
Сам он в ласках был очень сдержан и не позволял себе лишнего. Лишнего в человеческом понимании, а не в эльфийском. В эльфийском — он вел себя чересчур развязно.
* * *
За окном наконец стемнело. Ближе к полуночи шкаф, закрывающий вход в секретный туннель, отъехал в сторону, и в спальню ступил улыбающийся Саилрим. На нем была простая повседневная одежда — черные штаны и белая рубаха. На сапогах из дубленой кожи осел
