изменилось. Стало тепло, Лес стал светлее, весь мир вокруг стал добрым и пушистым.
А лисий оскал превратился в дружелюбную улыбку.
— Здравствуйте, друзья, — сказала Лиса.
— Привет, — ответила Марта и с удивлением обнаружила, что оказалась одета во что-то вроде травяной юбки.
Оглянулась на Мирослава, посмотрела вопросительно.
— Здесь мы одеваемся в свои чары, — напомнил тот. — Видимо, на тебя распространились мои чары.
Подумал и поправился:
— Вернее, ее чары. Мы же друзья.
Он махнул рукой в сторону Лисы.
Марта обернулась ней и сказала:
— Спасибо.
— Не за что, — ответила Лиса. — Я помню тебя.
Марта смутилась. Вспомнилось и видение, в котором Лиса откусывала ей голову и убеждала в том, что жертвоприношение это не так и плохо. А еще, она должна этой зверюге неизвестно что.
И все же, голова прошла, словно и не было никогда головной боли. И в теле ощущалась сила и бодрость.
Она оглянулась на Белкину. Та снова была в облике Белки, взволнованно озиралась, нюхала воздух, поднималась на задних лапках и смотрела то туда, то сюда.
— Ты что-то чуешь? — спросила Марта.
Белка помотала головой, но продолжала принюхиваться и высматривать что-то непонятное.
— Ты ждешь Жар-Птицу? — спросила снова Марта.
— Нет, — ответила Белкина. — Ну, то есть, жду, конечно, жду! Но… Жар-Птицу надо позвать! Позвать!
— А чего ты боишься? — настаивала Марта.
— Козла, — тихо ответила Белкина. — И… потом… ну… Боюсь.
Лиса тихо подошла, по-кошачьи потерлась боком о Белкину.
— Не бойся, малышка, — сказала она тихо, — все не так плохо.
Мирослав хмыкнул и пробормотал что-то невнятное. Марта больше угадала, чем услышала: “Все намного хуже…”, но комментировать не стала.
Судя по состоянию Белкиной, она и так понимала намного больше чем говорила вслух.
Марта глубоко вздохнула, еще раз посмотрела по сторонам и сказала:
— Надо как-то начинать…
Хотела сказать уверенно и строго, но получилось слегка растеряно. В самом деле, с чего начинать?
Легко говорить, мол, начинать… а с чего?
Мирослав кивнул и обратился к Лисе:
— Можешь снова отвести нас к тому тайнику?
Лиса вильнула хвостом.
— Могу. А вы не боитесь снова встретить его хозяина?
— Мы пришли, чтобы встретить его хозяина, — твердо сказала Марта.
Лиса посмотрела на Марту. Понять выражение морды было непросто — то ли удивлена, то ли напугана… а может, и уважение к храбрости? Хочется верить, что уважение к храбрости.
— Демон слишком силен для меня. — теперь Лиса обращалась только к Мирославу.
— Мы все вместе пойдем, — ответил тот. — Но если увидишь, что мы проигрываем — беги.
Лиса глянула на него, потом оглянулась на Марту, словно ожидала возражений. Потом поднялась, встряхнулась.
— Понятно.
Она словно стала крупнее, зубастее. Приготовилась к драке.
Марта глянула на Мирослава.
Тот тоже стал словно бы выше, в руках у него был бубен и колотушка, по коже узоры, в уши вставлены непонятные штуковины — то ли перышки, то ли листья. Настоящий африканский колдун.
Она глянула на Белкину. Та тоже распушила шерсть, оскалила желтоватые зубы, засверкала глазками. Тоже преобразовалась в свирепую зверюгу. Правда, у нее видно было, что за свирепостью таится растерянность. Словно она всем видом говорила: “Сейчас укушу! Разберусь, как это делать, и сразу укушу!”
Марта попыталась глянуть и на себя.
Зрелище не утешало — из одежды одна травяная юбочка, сам вид говорит всем вокруг о слабости и беззащитности. Оружия нет, когтей-зубов нет, и мускулатура не впечатляет.
— Может, мне хоть палку какую-то взять? — сказала она вслух и огляделась по сторонам. На миг показалось, что даже деревья смотрят на нее со злой иронией. На земле ничего похожего на дубину не валялось, а ветки были высоко и… и казалось, что деревья тоже не прочь кусаться, особенно, если на них полезет голая беспомощная девочка.
Темный Лес.
— Сейчас! Сейчас! — выкрикнула Белкина и прыгнула на ближайшее дерево.
Высоко не полезла, остановилась на стволе и что-то забормотала. Снизу почти ничего не было слышно, но Марта догадалась, что Белкина говорит с деревом о чем-то. Убеждает. Просит.
Выглядело довольно странно, но здесь непонятно, что может помочь, а что нет. Марта чувствовала, что если б она сама попробовала такой трюк, то дерево в лучшем случае высокомерно не заметило ее усилий. А в худшем?
— Да, — сказала Лиса. Она смотрела на Марту, и сейчас на морде вполне отчетливо читалась насмешка. — Здесь Темный Лес, и тех, кто не может защитить себя, здесь кушают.
— Она мой друг, — напомнил Мирослав.
— Я только объясняю очевидное, — ответила Лиса и вильнула пушистым хвостом. — Твоему другу в самом деле не стоит ходить сюда без друзей.
Мирослав тоже глянул на Марту, и видимо, увидел ее так же, как и Лиса — слабой, маленькой и беспомощной. Нахмурился, кивнул.
— Да, я слышал про такое, — сказал он. — Иногда сюда попадают люди. Наркоманы, алкоголики… Неопытные колдуны. Мало для кого это заканчивается хорошо. В реальности они просто не просыпаются.
— Как Аленушка? — спросила Марта. Она понимала правоту Лисы и Мирослава, и чувствовала некоторую обиду и досаду. В реальности она была следователем, вела расследование, командовала… а здесь стала слабым звеном.
— Но у меня все же есть своя сила… — негромко сказала она самой себе. Напомнила.
— Может, тебе стоит ей воспользоваться? — зубасто ухмыльнулась Лиса, — а не хвататься за палку, как голая обезьяна?
Марта фыркнула, и уже почти собралась позвать Белкину, чтоб она перестала пытаться убедить дерево, но тут откуда-то сверху послышался треск, и почти к ее ногам упала здоровенная палка. Сухая и крепкая дубинка.
Марта взяла ее в руку, взвесила.
— Думаю, не помешает и то и другое, — ответила она Лисе.
Та ничего не ответила, подняла голову и принюхалась.
Марта сказала:
— Если я попробую смотреть, то меня придется как-то вести.
— Нести, — поправила Лиса. — Мой Друг сядет на меня верхом и будет тебя держать. И не ронять твое грозное оружие. Не в зубах же тебя тащить!
Про Мирослава она сказала вроде бы, вполне обычно, но с особенным теплом и уважением. А вот про Марту Лиса говорила по-прежнему с легкой насмешкой.
Марта вздохнула. Похоже, придется смириться, с тем, что здесь она, в лучшем случае, на третьих ролях.
Белкина
