его Динозавром — было неловко. Динозавр была его маска, которую он надевал в полиции. Добродушный и слегка бестолковый старичок, болтающий то и это…
Но входил он в кабинет по-прежнему без стука.
Палыч прошел к стулу для посетителей, уселся и только тогда заговорил:
— Учишь?
— Читаю, — ответила Марта.
— Чего читаешь? — спросил Палыч.
— Книгу Перемен, — ответила Марта. — Слушай, ну чушь же! Магия там…
— Магия, магия, — ответил Палыч. — Умелые маги через эти палочки много всякого узнают. Уметь надо.
— А ты умеешь? — спросила Марта.
Палыч в самом начале велел обращаться на “ты”. Мол, раз уж он учитель, то это традиция.
Марта поначалу немного колебалась, но привыкла. Понемногу.
— Неа, — Палыч помотал головой. — Тут много хитростей. Как у тебя с твоей Белкой.
Марта пожала плечами.
Ее до сих пор удивляло, как темный и опасный Лес превращается в прекрасный и легкий, едва Белка оказывается рядом.
Мирослав с Коростенем вдвоем придумали какой-то хитрый травяной чай, с помощью которого можно было во сне отправиться в Волшебный Лес, и теперь Марта часто навещала Белку. А Мирослав — Лису.
Но другим туда ходить было опасно. Даже сам Коростень не осмеливался, говорил, старый, мол, рисковать шкурой…
— Думаешь, с твоей Белкой все так просто? — спросил Палыч. — Весь фокус в отношении, твоем к ней, ее к тебе. Она теперь не человек вовсе, и память о человечном у нее понемногу исчезнет.
— А причем тут эта книга? — спросила Марта.
Она и так догадывалась, что в магии ничего не бывает просто, и ее дружба с Белкой еще неизвестно, во что выльется потом.
— А ни при чем, — ответил Палыч. — Я ж, в-общем, для другого зашел. Шел мимо, и подумал, почему бы не заглянуть.
Марта хмыкнула.
Палычу, чтоб пройти “мимо”, надо было через весь город проехать. А так как он без машины, значит, либо на двух автобусах, либо такси…
— Так вот… — продолжил Палыч. — Я все Аленку вспоминаю. Помнишь такую?
Марта кивнула.
При чем тут ведьма, которую Мирослав скормил своей Лисе, она не догадывалась, но, конечно, помнила.
Пожалуй, она была первым человеком, которого Марта приговорила к смерти. Убила не сама, но приняла решение убить, осознанно и твердо.
Справедливо, но все равно вспоминать об этом было неприятно.
Палыч, как будто, не заметил ее недовольства.
— Как ты ее тогда с одного выстрела шлепнула! — сказал он и от восторга хлопнул себя по колену. — Просто класс! Да еще из этой табельной пукалки, да с такого расстояния!
— Повезло просто, — буркнула Марта.
— Повезло, — повторил Палыч. — Вот, и подумал, тебе так повезти еще может, а мне уже, наверное, поздно в такие игры играть.
Он положил на стол деревянную коробку странной формы.
— Подумал я, что я старый уже. Глаза не те, руки дрожат… да и ноги уже не хотят бегать, как прежде.
— Что это вы, Пал Палыч, — сказала Марта, — вы еще…
— Не-не-не, — замахал руками Палыч. — я побегал, теперь ты бегай. Держи, пользуйся.
Марта взяла коробку.
Старая, деревянная кобура, тяжелая и сильно потертая.
А внутри настоящий Маузер, старинный, вороненый. По стволу вырезаны руны, но что они значат, Марта пока понять не могла.
Палыч молчал, давал Марте время рассмотреть и удивиться.
Но когда Марта собралась уже задать вопрос, он заговорил:
— Эта игрушка еще самому товарищу Волкову принадлежала. Не родственнику той, твоей Волковой.
— Она не моя, — возразила Марта.
— И она не Волкова, — добавил Палыч, — а Вольфенфрой. А может, я и неправильно вычислил, маги — они все скрытные, имена свои берегут.
Он помолчал пару секунд, словно вспоминая что-то свое. Потом заговорил:
— Это было странное время. Я-то не застал, мне самому рассказывали. Но было, было… Сперва-то колдунов церковь гоняла, и делала она это как попало. Одного сожгут, другого припугнут… а третьего и не заметят вовсе. А потом церковь-то отодвинули от дел, и показалось, что вот сейчас Люди в свои руки возьмут все. Люди чудеса станут творить… Идеалисты были, да…
— Вы про революцию? — спросила Марта.
Палыч кивнул.
— И товарищ Волков тогда нашу Организацию собирал. Он, да еще пара человек. Кто из церкви перешел, кто так нашелся… Уж где он этот Маузер взял — я не знаю, но в надежных руках он против любой нечисти — лучше самого святого креста.
Марта с удивлением заметила, что Палыч скинул маску добродушного и чуть бестолкового старичка. Говорит горячо, сильно.
— Мы ведь не просто колдунов гоняем, — говорил Палыч, — мы стоим на страже. Душ, желаний, целей.
Он вдруг остановился, задумался и снова заговорил просто. Как обычно.
— Потом-то, понятно, пришлось и от новой власти в сторону отходить. Потому что сила наша такая, что если ее применять, то оглянуться не успеешь — сам в цари влезешь. Поэтому мы и смотрим на людей, прежде, чем к нам их звать. И секреты свои держим крепко.
Снова замолчал.
— А кто… — начала было Марта, но Палыч перебил.
— Ладно, заболтался я с тобой. Пора мне, — он встал со стула и неспешно зашагал в к выходу.
— На днях, — сказал он уже от дверей, — а может, чуть позже, перевезу к тебе еще и архив. Мои дела, дела предшественников — что тебе пока можно читать. На мертвых книгах многому не научишься, а на отчетах таких же балбесов, как ты — может, и поймешь, что к чему.
И вышел.
Марта взяла в руки Маузер.
На миг руны на стволе блеснули огнем, вспыхнули, обещая силу владельцу, крах врагам.
А может, просто солнце бросило на них свой луч из-за окна.
