попортят все овощи.
— Восемь, девять, — по привычке Вера вслух считала ступени. Так ей было спокойно. Слушая свой голос, она как-будто держалась за мир людей. Десятая ступенька — последняя. Наконец, она оказалась на земле. Пошарив рукой в темноте, Вера нащупала полку. Что-то влажное коснулось ее руки, и она вскрикнула. Маленькая, волосатая тушка проскользнула между пальцев в тот момент, когда Вера ощутила прохладу пластмассовой ручки фонаря. Спасительный луч света озарил мрачное помещение. Мокрая крошечная мышка замерла, словно каменное изваяние. Только ее горящие ужасом глаза говорили о том, что она — живое существо.
— Совсем обнаглели, — вновь заговорила с собой Вера. — Хозяйками себя почувствовали? Бессовестные! Вот принесу кота — мало вам не покажется. Быстро всех вас разгонит.
Поняв, что ей ничего не угрожает, мышка бросила последний победный взгляд на Веру, гордо вскинула облезлый хвост и через секунду скрылась в темноте.
— Вот зараза, — усмехнулась Вера и начала шарить лучом света вдоль высоких стеллажей, сплошь заставленных прозрачными банками. У нее всегда был хороший урожай. Вера умела и любила заниматься хозяйством. На ее участке росло все — и ранетки, и вишня, и клубника, и малина, и ежевика, и смородина… Съесть все плоды было невозможно, поэтому основную часть она продавала в селе, остальное консервировала и тоже частично продавала, а частично оставляла себе на зиму. И сейчас Вера замешкалась. Надо было спросить у Василисы Юрьевны, какое варенье она предпочитает. Но идти домой, а потом вновь спускаться в страшный подземный мир Вере отчаянно не хотелось. Поэтому она взяла одну баночку айвового варенья, одну — клубничного, засунула их под мышку, погасила фонарь и полезла вверх.
Вера испытала огромное облегчение, когда захлопнула дверь в подземное царство. После непроглядной тьмы окружающий мир заиграл совсем иными, яркими и жизнерадостными красками.
Блины, как и все блюда Василисы Юрьевны, оказались великолепными. Степашка наяривал один блин за другим, обмакивая его в клубничное варенье, и не уставал восхищаться кулинарными способностями хозяйки.
— Дамский угодник растет, — усмехнулась Василиса Юрьевна после того, как мальчик назвал ее королевой блинов. — В отца, наверное.
— Типун вам на язык, — передернула плечами Вера. — Просто мальчик блинов отродясь не ел. Вот и радуется. Это хорошо, что он такой красноречивый. Хорошим оратором будет.
— Главное, чтобы хорошим заробатором был, — прыснула старушка. — Деньги, чтобы зарабатывать умел. А не только их просаживать.
— Это точно, — поддержала ее девушка. — А вы и впрямь блинная королева. Василиса Юрьевна. Думаете, ваш зять сможет мне помочь?
— Скоро узнаем, — нахмурилась она. — Отказать точно не откажет. Главное, чтобы нужные люди среди его теперешних знакомых оказались. Сейчас он у нас уважаемый человек. Деловой до безобразия. Иногда прямо смотреть тошно. Как начнет пальцы топорщить, так аж тошнит.
— Мне больше не на кого и не на что надеяться, — вздохнула Вера. — Если он нам не поможет, то нам со Степашкой несдобровать. Хорошо, если в живых оставят. Хотя… скорее всего не оставят.
— Я наеся, — прокряхтел сытый Степашка и довольно погладил себя по животу. — Поду к колове схазу.
— Сходи, сходи, маленький, сенца ей немного подкинь, — поддержала мальчика Василиса Юрьевна. — Я как раз к ней собиралась. Чего-то мычит она. Видимо, чует, что мы блины жуем. Да тоже хочет.
— И я пойду, — оживилась Вера. — Давно я не видела подружку свою. Даже стыдно сказать, за сегодняшний день ни разу про нее не вспомнила. Голова совсем другим забита.
— Ты о хорошем думай, Верунь, — глянула на девушку старушка. — Будешь о хорошем думать все и сладится, как тебе нужно. Плохие мысли в голову пустишь — жди беды.
— Было бы все так просто, как вы говорите, — хмыкнула Вера. — Нарисовал в голове красивую картинку — бац, и все сбылось! Чудеса прямо какие-то.
— А ты попробуй, — посоветовала хозяйка, слизав с тарелки остатки варенья. — За пробу с тебя денег не возьмут.
— Не верю я во все это, — обтерла руки о полотенце девушка. — Но, раз вы просите, то попытаюсь.
Вера выполнила обещание, глядя в спокойное, почти черное бездонное дно Буренкиных глаз. Она гладила любимицу за ухом и рисовала в своем воображении самые радужные картины жизни, главной героиней которой была она — ухоженная, богатая и успешная. В шикарном автомобиле, на кожаном кресле в офисе, в салоне красоты — везде, где так мечтала побывать, но во что совсем не верила.
Степашка подлезал Буренке под брюхо, сосредоточенно разглядывал вымя, осторожно трогал ее пальчиками и что-то постоянно болтал. Но Вера не слушала мальчика. Она мечтала.
— Веруня, чего-то ты здесь засиделась, — как гром в полной тишине прозвучал голос Василисы Юрьевны.
— Напугали вы меня, — вздрогнула Вера и обернулась к старушке. — Что-то случилось?
— Случилось — хорошее, — довольно крякнула Василиса Юрьевна. — Говорила же, зятек не сможет мне отказать. Нашлись у него нужные знакомые. Будет у тебя новый паспорт. И Степашку в него впишем, как сына твоего.
— Неужели?! — подпрыгнула от радости Вера. — Получается, ваша теория работает, Василиса Юрьевна! Какая же вы молодец!
— Пойдем в дом, — улыбнулась старушка. — Ужин готов. Юрка ждет нас.
Зять Василисы Юрьевны стоял на высоком порожке и курил. Он хмурил лоб, о чем-то сосредоточенно думал, не сразу заметив приближающихся женщин. Вера расплылась в улыбке и поприветствовала невысокого, рано облысевшего мужчину. Он ответил быстрым кивком, сплюнул в грядку и развернулся к дому. Вера не стала навязывать ему свое внимание и молча зашла в дом следом за ним.
За столом мужчина тоже не проронил ни слова. Уткнувшись в тарелку, он тщательно пережевывал еду. Лишь изредка он бросал злые взгляды на Веру и раздраженные — на непрестанно болтающего Степашку. Молоденький цыпленок, запеченный с картофелем, таял во рту, но вкуса его Вера не чувствовала. Ей было очень неловко и хотелось лишь одного — быстрее покончить с едой и выйти из-за стола. Поэтому, едва запихав в рот последний кусочек нежного мяса, она тут же вскочила и начала собирать со стола грязную посуду.
— Верунь, я сама все уберу, — остановила девушку Василиса Юрьевна. — А ты спустись еще разок в подполье. Вареньица Юрке принеси. Доча моя уж шибко до смородинового варенья любительница. Да малинового прихвати. Зимой она часто простывает. Будет чай с ним пить и выздоравливать.
— Очень нужно грязные банки в такую даль переть, — возмутился мужчина. — Надо будет — в магазине купим.
— Не на себе потащишь, — отмахнулась от него старушка. — На машине. А такого варенья, как у Веры, ты ни в одном магазине не найдешь.
— Ладно, пусть несет, — разрешил он, и Вера покорно засеменила к выходу.
Опять придется спускаться
