Ноймана.
Майор удивился:
– Да как же ты его собрался искать и почему на нашей территории?
Глеб высказал свои догадки, которые обдумывал последние сутки по дороге назад:
– Он не зря расправился с остальными танкистами, возможно, хотел, чтобы в германском штабе его сочли мертвым. Но он офицер, привык думать и планировать свои действия. И я думаю, раз он пошел на такое преступление ради своей свободы, то не от отчаяния, а потому что ему было куда пойти. У него есть укрытие или сообщник.
– На нашей территории? Почему именно на советской земле?
– У своих он предатель. И это не ошибка, не случайность. Нойман – настоящий предатель, он был готов к побегу, но свои запасы или документы оставил на освобожденной территории, потому что больше не хочет служить Гитлеру. Он хочет быть свободным, а это невозможно среди своих, слишком большое количество личного состава на том участке, множество постов, которые он не сможет пройти со своими настоящими документами.
Джахеев пожал плечами:
– Не уверен, прав ли ты, капитан. Но смотри, если видишь в этом надобность, то действуй. Только помочь пока не смогу ни людьми, ни машиной. У нас идет подготовка к наступлению, все силы стягивают к северному флангу. Даю сутки на отдых или поиск Ноймана, это уж ты сам решай. Через сутки весь действующий состав ждет передислокация на направление Алеевки, там будет нанесен основной удар под прикрытием артиллерии. Да ты заходи, как проверишь свои догадки, расскажу подробнее о наших планах.
– Договорились. – И капитан Шубин направился по улочкам села в сторону госпиталя. Он понимал, что вымотан, ему требуется еда и сон, чтобы осуществить свои планы, но прежде всего ему необходимо было увидеться с Баро. К зданию лазарета Глеб подходил как во сне, его мотало из стороны в сторону, ноги совсем не слушались, а перед глазами висела серая пелена. Но при виде худенькой фигурки в белых повязках, которая притулилась к стене, внутри разлилось тепло.
В проеме двери показалась медсестра:
– Ну наконец! Он же стоит тут уже сутки, не могу загнать внутрь. Товарищ капитан, объясните вашему мальчику, так нельзя! Он ведь до воспаления легких достоится. Баро, теперь ты зайдешь внутрь?
Мальчик сделал шаг навстречу своему старшему товарищу. Глеб перехватил цыганенка, осторожно придержал рукой:
– Давай-ка я тебе помогу.
Клара Львовна охнула:
– Ну куда в таком виде, у нас же стерильно! – Она властно остановила разведчика с мальчиком на руках у входа в зал с рядом скамеек. – Подождите здесь, принесу вам воды, хоть лицо отмоете и руки… Баро, аккуратно, у тебя ведь перевязки, их нельзя пачкать!
Женщина поспешила в глубину бывшего церковного здания за ведром с водой, а разведчик устроился на лавке и усадил рядом поудобнее мальчика. Баро ухватил его за руку смуглой ладошкой:
– Я тебя ждал, Шубин! Смотрел в окно сначала, а потом вот дополз сюда к двери, чтобы лучше видно было. Я знал, что ты вернешься, ты про меня не забудешь, ты же слово дал. Где ты был, Шубин, рассказывай! Вот, угощайся, меня тут все кормят. «Ешь, ешь, Баро, ты такой худой». И ты тоже ешь и рассказывай. – Цыганенок ласковым вьюнком жался к своему другу.
Глеб откусил кусочек от моченого яблока и застонал, таким вкусным оно ему показалось. Он в несколько укусов проглотил угощение и сказал:
– В клещах у смерти побывал, Баро. Но вырвался, только немцы там остались. Один сбежал, мне надо его найти и наказать за ложь. Ты одолжишь мне своего коня для этого, Баро?
– Забирай его совсем, это мой подарок тебе на прощанье, Шубин, – щедро предложил мальчишка. – Я научу тебя с ним управляться. Запоминай, по-цыгански скажешь: «Джя!» – и он поскачет со всех ног. А если хочешь совсем быстро, то крикни: «Сегер!»
Баро говорил и говорил, а потом вдруг увидел, что капитан, уронив голову на грудь, крепко спит, так и не дослушав советов, как управлять Ратом с помощью цыганских команд. Клара Львовна, которая вернулась с ведром и чистой ветошью, покачала головой при виде такой картины: капитан Шубин крепко спал сидя, а к его боку притулился спящий Баро. Женщина поставила ведро в сторонку, сходила за одеялом и укрыла парочку, что наконец разрешила себе несколько часов отдыха.
Глава 10
Капитан Глеб Шубин проснулся полным сил. Несмотря на то что живот сводило от голода, а кожа зудела в насквозь промокшей за время марш-броска форме, он чувствовал себя бодро. Вынес ведро с водой на улицу и там, раздевшись по пояс, принялся с удовольствием обливаться. Баро наблюдал за ним из проема двери, хихикая над смешным фырканьем и покряхтыванием будто не чувствующего холода мужчины.
Посвежевший разведчик переоделся в свою форму, вылил мутную воду под дерево. А потом вздохнул:
– Эх, сейчас бы еще пообедать. Прогуляешься со мной до полевой кухни, Баро?
Тот покачал головой:
– Я ходить толком не могу, как доберусь туда?
Глеб укутал его в ватник поверх больничной пижамы, которая болталась на ребенке как халат, и подхватил аккуратно на руки:
– А вот как. Буду твоим конем, домчу в один миг. Кстати, а где Рат, как мне его найти?
– Пообедаем, и покажу дорогу, – солидно ответил Баро.
Они набрали полный котелок каши с тушенкой, а потом долго ели ее у околицы крайнего дома. Баро так и разбирало от смеха, потому что ложек у них не было и Глеб придумал использовать очищенные щепки вместо столовых приборов. Каша сыпалась обратно в котелок, а Шубин подхватывал ее и ел.
За эти полчаса, что они провели за обедом, капитан Шубин отдохнул душой. Будто не было предательства Ноймана, долгого отступления с мертвым артиллеристом на руках. Рядом с мальчиком он опять почувствовал себя живым, обычным человеком, а не только разведчиком или офицером. После обеда Баро вдруг стал серьезным:
– Тебе пора идти, Шубин. Пока не стемнело. – Он сунул два торчащих из повязки пальца в рот и оглушительно громко свистнул. Потом еще несколько раз, более мягко и протяжно. Ответом ему было ржание и топот копыт, на краю поля из леса появился черный статный скакун. Он в несколько секунд преодолел поле и ткнулся бархатистой мордой в плечо своему хозяину. Баро погладил черный длинный нос с изящными ноздрями, сунул своему любимцу кусок черного хлеба. Пока Рат с хрустом жевал угощение, мальчик что-то шептал ему на своем родном языке, потом поднял блестящие черные глаза на товарища:
– Все, я с ним договорился. Он будет служить тебе, сколько понадобится.
– Хорошо, спасибо. Давай я отвезу тебя на нем обратно. Прокатишься напоследок на своем коне.
С большой осторожностью капитан усадил мальчика на широкую спину. Рат, будто чувствуя, какой хрупкий груз везет на себе, шел медленно, едва покачиваясь из стороны в
