в меня мордой. Гневно ржет, изо рта, разодранного уздечкой, капает кровь, но хозяину сейчас не до него. Соскочив с коня, рыцарь опрометью бросается ко мне.
— Где она? — во весь голос кричит сэр Ричард. — Ты знаешь, где держат Эмилию?
Все мое радостное возбуждение как корова языком слизнула. Я открываю было рот и тут же захлопываю его, а глаза прочно упираю в пол, словно там можно увидеть что-то интересное кроме ручьев крови. Рыцарь стискивает мои плечи железными пальцами и с силой трясет, добиваясь ответа. Нехотя я поднимаю глаза, поймав мой взгляд, Ричард отшатывается, уронив руки.
— Мужайтесь, сэр Йорк, — тяжело говорю я. — Сейчас она, все всякого сомнения, находится в раю.
— Ты лжешь! — ревет он, раздувая крылья носа. — Ты не мог этого видеть!
— Вот этот зверь убил девушку на моих глазах, — киваю я на громадное тело, распростертое посреди двора.
— Убил… — тихо повторяет рыцарь. — А где ее тело?
— Тело мы, может, и найдем, — отвечаю я. — А вот голову, увы, нет.
Стараясь говорить как можно суше, без лишних эмоций, я пересказываю рыцарю все, что произошло с момента моего пленения. Выслушав меня, он долго стоит опустив голову. Почуяв неладное, вокруг собираются воины, хмуро переглядываются, не решаясь потревожить сэра Ричарда. Наконец появляется Томас Макли и, кивнув мне, с ходу ревет:
— Сэр, двор очищен. Человек двадцать заперлись в донжоне, прикажете штурмовать?
Рыцарь поднимает голову. За эти несколько минут он словно постарел, вдоль рта залегли горькие складки, глаза потухли, плечи ссутулились.
— Ты, Стивен Торн, возьми пару человек. Делай что хочешь, но найди тело моей несчастной невесты.
— Слушаюсь, — наклоняет голову седовласый воин со старым шрамом поперек лица.
Рыцарь поворачивается к Томасу.
— Убить всех, кто укрылся в донжоне, — спокойно приказывает он.
— А как же выкуп за пленников? — подняв брови, переспрашивает Томас Макли.
Ричард молча смотрит ему в глаза, тот, пожав плечами, растерянно бормочет:
— Всех так всех! — И тут же кричит: — Пошевеливайтесь, чертовы канальи! Все слышали, что приказал наш господин?
От небольшой церкви, что высится справа от донжона, доносятся негодующие крики. Трое воинов, смущенно переглядываясь, отступают под натиском невысокого упитанного священника. Тот с бранью гонит их взашей, большим серебряным крестом размахивает так, словно изгоняет из Божьего дома если не демонов, то хотя бы вампиров.
— Они хотели ограбить церковь? — строго спрашиваю я.
Падре радостно кивает, брызгая слюной, кидается что-то доказывать, а я, не обращая на него внимания, холодно объясняю воинам:
— В замке Молт творились чудовищные злодеяния, и эта тварь слова поперек не сказала. Тут пытали и убивали женщин, а он закрывал на все глаза. Уже поэтому он не священник, а дьявольское порождение ехидны, настоящий оборотень в рясе. И убить такого не смертный грех, а благое дело! А замковую церковь грабьте смело, Господом там и не пахло!
Я коротко взмахиваю топором, падре молча валится набок, из его перерубленной шеи, пенясь, бьет поток крови. Воины врываются в дверь церкви, изнутри тут же доносится грохот и шум, а один из них, задержавшись на секунду, выхватывает серебряный крест из руки священника.
Несколько секунд я гляжу на убитого, радуясь, что мир хоть на чуть-чуть стал чище и светлее. В моем времени полно таких же пригревшихся святош, что думают не о душах прихожан, а о беспошлинной торговле сигаретами и вином. Надоела эта церковная показуха, прикрываемая красивыми словами, пышной одеждой и ухоженными бородами, в печенках она уже сидит!
Когда я возвращаюсь к донжону, сквозь дверь, изрубленную в щепки, внутрь один за другим проскальзывают воины сэра Ричарда. Я бегу вверх по лестнице, оскальзываясь на покрытых кровью ступенях, навстречу мне воин гонит трех слуг, поторапливая их звонкими подзатыльниками. Я безразлично скольжу по ним взглядом, но тут же останавливаюсь и мчусь назад, прыгая через три ступеньки.
— А ну стой! — рычу я, злорадно оскалившись, и, выкинув руку, цепко хватаю за шиворот одного из слуг, невысокого и щуплого, старательно прячущего лицо.
Поймав мой взгляд, он испуганно вскрикивает, а я с доброй улыбкой говорю:
— Ну, здравствуй, алхимик. Вот и свиделись, гнида белесая!
— Не надо! — причитает тот, пятясь при виде окровавленного топора. — Меня заставили! Я вам пригожусь! Я знаю секрет философского камня! Я золото могу делать!
Я вскидываю топор, слуги испуганно повизгивают, глаза у них круглые, как у лемуров, руки мелко трясутся.
— Ну, чего уставились? — спрашиваю хмуро. — Не буду я его убивать. Есть тут один человек, который захочет познакомиться с ним поближе, некий Ричард Йорк.
Отсалютовав, воин с широкой ухмылкой гонит спотыкающихся слуг вниз. Волоча за собой алхимика, я иду наверх, туда, откуда все еще доносится звон мечей и громкие крики. Гигант мертв, но есть еще один человек, кого я желал бы видеть. Это хозяин замка Молт барон Вильям Берифорд!
Как оказалось, к самому интересному я опоздал. Пока я занимался местным священником и изувером-алхимиком, с оборонявшимися воинами и с самим бароном было покончено. Думаю, сэр Вильям не ожидал подобного финала, но Ричард Йорк так кипел гневом, что не стал вступать ни в какие переговоры с владельцем замка. Убедившись, что последние из защитников донжона мертвы, он приказал разыскать оставшихся в живых слуг и работников, и воины со всех ног бросились сгонять их во двор замка. Сам же Ричард, ухватив за грудки мастера химических превращений, уединился с ним в ближайших покоях. Буквально через несколько минут он вышел оттуда с брезгливой гримасой на лице и небрежно вытер окровавленный меч о ближайший гобелен.
Заглянув внутрь, я почувствовал рвотные позывы. Никогда не думал, что человека можно нашинковать столь тонкими ломтиками. То-то покойный Альберт так визжал. Следом за рыцарем я спустился вниз. Он, скрестив руки на груди, остановился возле входа в донжон и внимательным взглядом окинул заваленный трупами двор.
Вспомнив что-то, Ричард звучно хлопнул себя по лбу, голос его лязгнул сталью:
— Томас, срочно отправь одного из воинов к шерифу графства! Пусть он расскажет, что мы нашли и разорили разбойничье гнездо. Мы же останемся ждать шерифа здесь. Вели гонцу поторопиться и дай ему лучших лошадей!
Томас коротко кивнул. Я давно заметил, что он вообще мало говорит, зато много делает.
— Слуги собраны, ваша милость, — подлетел к Ричарду один из воинов. — Что прикажете делать дальше?
В тот же момент к рыцарю мягко подошел еще один невысокий человек с неприметным лицом и что-то прошелестел на ухо. Ричард вздрогнул, в его глазах мелькнуло смятение.
Я подошел поближе.
— Ты точно в том уверен? — тихо переспросил рыцарь, отмахнувшись от воина,
