просто «мама». Суэ стала старше, постоянные перебранки с дочерью сильно ее утомляли. Она надеялась, что Хёсон встретит человека, который сможет подарить ей любовь и компенсирует «недостачу» в материнской заботе. Но мужчина, которого она привела в гости, сразу не понравился. Дочь говорила, что жить без него не может, однако интуиция тут же подсказала Суэ: Сынгю сразу же положил глаз на нее саму.
Когда-то Хёсон рассказала легенду о Лилит, отметив, что мать очень похожа на ее потомка. Суэ поняла, что дочь хотела ее высмеять. В тот момент Хёсон одновременно получала образование музыкального психотерапевта и психолога, поэтому обладала весьма обширными познаниями в этих сферах – то и дело вставляла в разговор психологические термины.
Лилит была первой женой Адама. В отличие от Евы, созданной из ребра Адама, Бог создал ее из глины. Она считала себя равной мужу, поэтому отказывалась подчиняться ему на супружеском ложе. Адам же остался глух к ее возмущениям. Пытаясь укротить гордячку, он однажды сказал:
– Я более совершенное творение, поэтому ты должна меня слушаться.
На что Лилит тут же ответила:
– Бог создал и тебя, и меня из грязи. Мы равны. Никто из нас не должен подчиняться другому.
Она рассмеялась и навсегда покинула Адама. Рассерженный Бог отправил за ней вдогонку ангелов, чтобы вернуть, но она не пожелала возвращаться и решила остаться с демонами. В дальнейшем она стала в свое удовольствие убивать младенцев и превратилась в демоницу, которую называли соблазнительницей мужчин и ненавистницей детей.
– Ты тоже считаешь, что я похожа на Лилит? Хёсон вот считает. Говорит, что я ее потомок. Ты такого же мнения, дорогой? Если так, то я очень расстроюсь.
Муж сделал вид, что не расслышал ее вопроса. Суэ понимала, почему дочь сравнивала ее с этой героиней Ветхого Завета, но Хёсон не пошла дальше сюжета. А ведь Лилит можно считать первой феминисткой – она оспорила авторитет Адама. Если дочь окажется права и Суэ действительно потомок этой женщины, то ее муж, Чхве Ёнгван, точно произошел от Адама, символизируя собой закостенелое патриархальное общество.
Дочь прекрасно использовала свои знания, чтобы укусить мать, но не хотела направить их на то, чтобы понять истинную сущность Сынгю, которого она совершенно не интересовала. Любовная искра между двумя людьми не вспыхивает от чувств лишь одного – даже наоборот, чрезмерное внимание и ухаживания отталкивают другого.
Исследования мужа были связаны именно с этим. Можно считать, что его психологическая виагра была схожа с той первой, выпускавшейся в форме голубых таблеток и призванной бороться с эректильной дисфункцией. В основе традиционной виагры лежала не платоническая любовь. Вообще, ее сложно назвать идеальным любовным эликсиром. Она влияет лишь на физиологическое проявление любви. Препарат, который создал супруг, смог исправить это несовершенство, ведь он предназначался для решения психологических проблем. Лекарство пробуждало клетки мозга, ответственные за любовь, оно могло использоваться при лечении депрессии и бесплодия. В настоящее время большинство препаратов, стимулирующих зачатие, опиралось лишь на биологические факторы. Лекарство мужа могло повлиять на психологическую составляющую, тем самым способствуя естественной беременности. Возможно, такой препарат пригодился бы Лилит и Адаму.
Самым первым посетителем их аптеки стал Сынгю. Интересно, появится ли у него интерес к Хёсон, если попросить его выпить лекарство? Он ведь сделает все, что скажет ему Суэ, пусть даже прикажет съесть камень. Хёсон тоже окажется в выигрыше, поскольку все еще не может отказаться от этого мужчины. Первым, кто заметил, что Суэ планирует толкнуть Сынгю в объятия «эро», был ее муж.
– Я понимаю, что ты хочешь сделать это ради Хёсон, но у нас есть правило: человек может начать прием лекарства только после подписания согласия.
– Я помню об этом. Мне просто хочется сделать что-то ради нашей дочери. Как же ей помочь? У нее ничего не получается. Пусть она подарит ему таблетки, а?
– Ты сама прекрасно знаешь, что этот мерзавец к ней равнодушен. Ему нравится другая… – последнее предложение муж произнес неразборчиво.
Они помолчали. Муж оставался для Суэ человеком, которого она любила и ненавидела. Иногда она видела в нем лишь отца своего ребенка. Суэ становилась прекраснее день ото дня, а он превращался в старика.
Когда она влюбилась во взрослого учителя, все в мире казалось прекрасным. Такова была сила любви. Время и обстоятельства изменили и перекроили это чувство.
Любовь может быть эликсиром, который наполняет человека светом изнутри. Тайным доказательством этому служили исследования мужа. Когда-нибудь дочь тоже сможет найти свой свет. Ведь сама жизнь заключается в том, что внутри у каждого человека разливается тепло любви.
Да что с тобой такое?
В клубе его называли Серым Кардиналом. Ему было уже за пятьдесят, но точного возраста никто не знал. Он единственный вел себя иначе, чем остальные: в клубах обычно все общались на «ты» и полностью игнорировали личное пространство, однако Серый Кардинал всегда держался подчеркнуто вежливо и отстраненно. Казалось, утонченность у этого человека в крови, и, судя по его поведению и речи, ему было все же глубоко за пятьдесят. Хотя когда он пришел в клуб в хлопковых брюках, легкой рубашке-поло и с зачесанными назад волосами, его можно было принять за ровесника Усика, хотя их наверняка разделяла разница лет в двадцать. Серого Кардинала молодило обаяние.
Впервые мужчина появился в зале клуба, наполненном дымом и громкими звуками джаза, полтора года назад. Его угольно-серый костюм совершенно не соответствовал обстановке. В глаза сразу бросался внешний лоск – даже на манжетах рубашки блестели запонки. Он не выглядел так, будто кичился своими деньгами, нет, просто он был человеком из другого теста. Зачем такому, как он, заходить в клуб? Может, подумал, что здесь находится один из тех баров, где красивые эскортницы подносят алкоголь?
Усик внимательно наблюдал, как Серый Кардинал не спеша, твердой поступью прошел от входа до крайнего столика. Он выглядел идеально: широкие плечи, подтянутое тело, крепкие бедра. Внизу живота у Усика защекотало, когда посетитель наклонился за стулом. Сшитые по фигуре брюки красиво облегали ягодицы, наталкивая Усика на греховные мысли. У нового гостя было прекрасное мужественное тело. Он походил на античную статую Аполлона, которая, возможно, когда-то могла стоять у входа в древний храм. Усик выпрямился и непроизвольно расправил складки на одежде. Подсознательно он хотел, чтобы объект интереса тоже его заметил. Усик взял меню, прижал к себе и проворно направился к столику Серого Кардинала. По сравнению с ним, излучающим обаяние, субтильный владелец клуба чувствовал себя убогим заморышем. Возможно, перед человеком,
