играть в игры, и тебе тоже пора завязывать с этим…
— Я не во что не играю, — гневно, выдернув свою руку, из моей заявила девушка.
— Что происходит Дим, — поинтересовался Ромка, подходя к нам. Я проигнорировал друга.
— Он там лежит и не хочет жить, он сам не хочет, выходит из своей комы, ты понимаешь это Олеся. — она закивала и её глаза снова увлажнились. Мне стало жаль девушку, и я смягчился. — Завязывай с играми Олеся, либо ты принимаешь его таким, какой он есть, и вы стараетесь подстроиться, договориться и жить дальше либо…
— Первое, я выбираю первое, Дим. — не дав мне договорить перебила она. — Только, что я могу сделать…
— Сидеть возле него и звать, не знаю, рассказывай что-то, вспоминай, как вам было хорошо, обещай что-то, дай ему надежду и смысл, и он вернётся к тебе. — я помолчал, а потом добавил, — если он и вернётся, то только к тебе.
Следующие несколько дней Олеся почти не отходила от его постели, и кажется, начала сама светиться, до такой степени похудела. Однажды я услышал, как её отчитывает врач, грозясь выгнать из больницы, если она не поест и не отдохнёт, в её состоянии она и сама может скоро лечь рядом с Никитой.
Однажды подойдя к палате, я услышал её голос и разговор.
— Котёночек мой, медвежонок, солнышко моё любимое, ты чувствуешь мы рядом. — нежно, полушёпотом говорила она Никите. А когда заглянул в палату замер от увиденного. Единственную здоровую руку Ника, Олеся прижимала к своему животу, и глади ей, живот. — Ты чувствуешь наше сокровище, папа рядом, он здесь, он тоже тебя любит. Давай Никуш, возвращайся к нам, ты нам очень нужен. Мальчики мои, мне же трудно одной, ты там, где неизвестно, что ты там делаешь, где ходишь. А сын совсем крошечка, спрятался внутри и сидит тихонько. А я одна, не бросайте меня, пожалуйста.
Я отошёл и прикрыл дверь. Олеся была беременна, от Никиты. А он в коме. Что я за друг такой, если не могу позаботиться о женщине друга, когда он сам не может. Чёрт, Ник, ну и устроил ты нам. Олеся вышла из палаты, вымучено мне, улыбаясь, я же встретил её суровым лицом.
— Ты была в больницы? Я не знаю, что там нужно, но ты должна была сходить к врачу, это точно знаю.
— Я и так всё время в больницы, — одарив меня бесцветным взглядом, проговорила девушка.
— Вот и я о том же, — я устало потёр глаза. — Где ты живешь?
— Пока у родителей. — я, наверное, опять нахмурился, потому что следующее что услышал, — не надо так на меня смотреть, мне пока там легче. Одна в нашей квартире, я бы не смогла.
— Хорошо, так действительно лучше. Пойдем, я отвезу тебя домой.
— Нет, — возразила Олеся, — я пришла только полчаса назад, с ним надо говорить, я не могу уйти.
— Чёрт, Олеся, я не хочу спорить в очередной раз. У меня у самого забот по горло. — сжал кулаки, злился. Я опять бесился и вымещал злость на неё. А на самом деле на Ника. Спустя столько дней, и размышлений, вывод напрашивался только один. Он трус, поступил как трус и спрятался в коме как трус. — у меня биполярка.
— Что? — непонимающе переспросила девушка.
— Я очень хочу, чтобы Никита поскорей очнулся, но боюсь, что как только это произойдёт, я задушу его собственноручно.
— Я тоже, — произнесла она с едва уловимым смехом.
— Поехали, Олеся. Захочешь, приедешь к нему вечером, я пришлю водителя. — она закивала головой и пола со мной на выход.
— Карпова, мне вызови, — бросил на ходу секретарю и влетел в свой кабинет. Надо чуть разгрести с работой и, если Карпов достал нужную мне информацию, пара бы уже навестить мою Лисичку.
— Вызывали, Дмитрий Алексеевич. Добрый день.
— Как там моё дело, — без приветствий перешёл к сути.
— По указанному вами дому и подъезду, в 136 квартире, проживала Стрельцова Алиса, девушка с рыжими волосами. — Алиса, смаковал я её имя, вот почему ты Лисичка. — Загнали к бабкам молодого, он представился дальним племянником, из деревни…
— Ближе к делу, — подгонял я.
— Ближе, хорошо. Стрельцова Алиса, развелась со своим мужем, Стрельцовым Олегом месяца два, три назад. Есть двое дочерей…
— Это я и так знаю, что-то по факту.
— По факту. Они продали квартиру. — я, с силой ударил по столу.
— Факты Гоша, мне нужен адрес и телефон Алисы, ты его нашёл.
— Нет, Дмитрий Андреевич. Бабки знали только телефон мужа. В экстренных случаях звонили только ему. Я могу попробовать узнать в телефонной компании, но там, наверное, нужны будут какие-то ещё вводные данные…
— Телефон мужа-то хоть взял.
— Это да, на всякий случай.
— Давай номер и можешь быть свободен.
Любовник звонит бывшему мужу, узнать, куда переехала его бывшая жена. Сюр. А если он не знает. Должен. Если есть дети, значит, отец должен знать, где они живут. Ещё хе* пойми, что там за муженёк, может легко бросить трубку. Лучше назначить встречу. Ник, ты вот сейчас мне так нужен. Будь ты в норме, у меня уже через пару часов вся информация на Алису лежала на столе. Сук* если бы ты был в норме, я бы вообще не потерял Алису.
— Ты к Никите поедешь. — спрашивал Ромыч, заглядывая ко мне в кабинет. Время перевалило за шесть, а точнее уже восемь, я даже не заметил.
— Да, устал, всё это разгребать.
— Я тоже малёха, в запаре. Сейчас Ник, придёт в себя и станет полегче.
— Станет полегче, когда он вернётся на работу. — вздохнул я, — Кстати, зачем мы держим Карпова.
— Риторический вопрос.
Глава 18
В больницы у приоткрытой палаты Никиты, мы услышали всхлипы и гневные высказывания Олеси.
— Клянусь, я тебя придушу собственноручно. — мы переглянулись, кого там собралась придушить Олеся. Из дверей вышел Завидный, довольно улыбаясь.
— Пришёл в себя ваш коматозный. — объявил доктор, — порцию любви он уже получил, сейчас получает порцию люлей. Ничего не поменялось, вам только на пять минут.
Вид Никиты по-прежнему оставлял желать лучшего, изменилось лишь то, что он открыл глаза и пытался слабо улыбнуться. Олеся, стояла у его кровати и держала за руку, глаза опять красные и мокрые. Она что-то гневно ему заявляла, а сама не переставала целовать его израненные костяшки. Тревожить такую идиллию не хотелось.
— Здарово, брат. — нарушил их уединения Ромка. Девушка отошла от Ника, давая нам возможность приблизиться к другу. — Выглядишь, конечно, отвратно.
— Я так себя и чувствую, — слабо произнёс Ник.
— Главное,
