трубами большого диаметра, где мощные насосы гонят воду из морских глубин. Нацисты не жалели средств на подобное.
Так он лежал на воде пока не услышал тихую трель свистка внизу. Он подплыл к краю, высунулся по глаза и глянул вниз.
Высокая человеческая фигура. Мужчина вышел из тени здания на ярко освещённый край бассейна, и Иван узнал в нём Кунца. Во рту немец держал свисток, похожий на боцманскую дудку.
От здания отделились ещё два силуэта. Несли что-то громоздкое. Когда они взошли на тропинку, Иван разглядел и их. То были Жан и Жак с большой плетёной корзиной в руках, доверху наполненной серебристой рыбой.
Рыбы было много, и была она крупной, похожей на каспийскую сельдь не менее полутора килограмм каждая, хотя с такого расстояния трудно было разглядеть сорт, да и откуда здесь взяться «залому»? А ещё рыба была живой и верхний шар то и дело бил хвостами, поблёскивая в лунном сиянии. Носильщики поставили корзину у ног Кунца и удалились. Кунц снова подал сигнал.
Вскоре над гладью показалась чёрная голова. Затем ещё она. Спустя минуту уже семь-восемь круглых «мячиков» чернело над водой. Кунц достал из корзины рыбину и, не размахиваясь, запустил в воду. Тут же одна из голов на лету поймала добычу. Мужчина сделал так ещё раз, а затем с методичным постоянством и в определённой последовательности стал швырять рыбу в бассейн. Существа легко ловили её. Мгновенно перемещались в воде и метко рассчитывали движения. Было видно — они в своей стихии.
Одно из существ, ближайшее к стенке, в шаге от Кунца, ухватилось руками-лапами за край бассейна и в мгновение, точно прыжок дельфина, очутилось на помосте, припав к ногам кормильца. Как ни в чём не бывало, Кунц потеребил загривок твари и подбросил над бассейном очередную рыбину. Существо проворно метнулось следом, поймав еду на лету.
Иван замер. Сомнения развеялись, создание было одним из тех человекоподобных приматов, с какими ему уже дважды довелось повстречаться. Аквахомо — именно так называл обезьян в своих колбах Доктор Зло.
Тварей прибавлялось. В сорокаметровом бассейне они чувствовали себя превосходно. По-лягушачьи растопырив пальцы, мощно загребали длинными лапами, отчего одним взмахом преодолевали трёхметровое расстояние. В воде их тела преображались, становясь практически схожими с идеальной формы перевёрнутым равнобедренным треугольником. Широченные плечи, из которых росли сильные лапы и тонкая талия, переходящая в стройные, но не менее сильные ноги.
Иногда Кунц зашвыривал рыбу довольно далеко и по высокой дуге, чтобы аквахомо не смогли достать её в воздухе, но непременно какой-нибудь из них бросался вплавь, останавливался там, где должна была упасть рыба, и ждал её, разинув пасть.
Кормёжка продолжалась довольно долго. Сытые аквахомо резвились в воде, поднимали фонтаны брызг. Недавно подоспевшие жадно скакали за рыбой, вскарабкивались на помост и как домашние собачонки в ожидании лакомства кружили на четвереньках вокруг Кунца, трясь боками об его высокие сапоги. И хотя ростом монстры были не ниже высокого немца, но, ни один из них не посмел встать на ноги и поравняться с человеком. Все без исключения сидели на корточках и глазели снизу вверх, как Кунц дразнит их высоко поднятой над головой рыбиной.
Козина пустела, как вдруг из разных углов бассейна раздался пронзительный писк, соединившийся над водной гладью в откровенное предупреждение об опасности. Это пищали аквахомо. Не на шутку растревоженные, они стали носиться взад-вперёд, то подплывая к Кунцу, то стремительно отдаляясь от стенки, у которой он стоял. Создавалось впечатление, что идиллия, в какой секунду назад пребывали твари, развеялась как дым над водой.
От здания отделилась тень. Обогнула плетёные лежаки, сложенные солнечные зонты и остановилась рядом с Кунцем. Это был кот Бисмарк.
Аквахомо носились по бассейну как заводные. Видимо, кот-рыболов вселял в души водяных обезьян животный неконтролируемый ужас.
Тем временем Бисмарк не обращал внимания на мечущихся в воде тварей. Он водил мордой по верхушкам пальм высаженных вокруг бассейна. В ярком свете луны, которая к тому времени полностью завладела безоблачным небом, Иван отчётливо видел, как навострились кончики кошачьих ушей, как торчат вибриссы и чутко подрагивает кошачий нос, обнюхивая воздух. Вероятнее всего, Иван и не мог рассмотреть ничего такого, но то как кот себя вёл не оставляло сомнений, хищник что-то почуял. Бисмарк повернул голову в сторону опреснителя и Иван отдал бы голову на отсечение, что их глаза встретились.
Его охватило то же чувство, какое он испытал в их первую встречу. Он моментально нырнул вниз и замер, прислушиваясь. Но ничего не произошло. Никаких новых звуков, кроме противного писка напуганных тварей.
И тут Иван услышал громкий возглас Кунца:
— Шайгара!!!
Писк тут же прекратился. Что-то там произошло.
Любопытство пересилило страх и, борясь с излишней осторожностью, Иван выглянул снова.
Водная гладь бассейна уже не кипела. Лишь кое-где в углах расходилась лёгкая зябь. Чёрные головы аквахомо сгрудились в один тёмный пятак метрах в пяти от места кормёжки. Твари, если сказать образно, были тише воды, ниже травы. Ни писка, ни малейшего звука. Высокий немец в роговых очках и большой пятнистый кот у его ног безмолвно наблюдали за обезьяньей капитуляцией.
— Шайгара дуо! — крикнул Кунц.
После этих странных слов головы созданий стали одна за другой исчезать в воде и вскоре ни единой не осталось на поверхности.
Когда всё закончилось, Кунц склонился над опустевшей корзиной, выгреб со дна несколько последних рыбин и бросил Бисмарку. Кот склонился над едой и, как и любая кошка не выказывая ни малейшей благодарности, принялся есть.
По тропинке бежал Сэмюель. Ещё на бегу, он что-то громко, но неразборчиво, а может и не по-английски прокричал Кунцу.
Мужчины побежали к зданию, а кот, как ни в чём не бывало, продолжил свой ужин.
Глава 21
Внизу долго не стихала суета. Слышались командные возгласы, и брань. Иван не рискнул наблюдать за происходящим, и сидя по ноздри в воде лишь прислушивался к возне внизу, ориентируясь по доносящимся звукам.
Они искали его. Команды раздавал Сэмюель. Иногда кто-то докладывал, но неразборчиво, то ли коверкая слова на ужасном английском, то ли на языке, которого Иван не знал.
Слышался собачий лай. Оказывается, у них были собаки. Лай походил на короткие автоматные очереди и звучал вдалеке. Собаки рыскали где-то за забором.
Только сейчас Иван понял, что нашёл подходящее укрытие. Кругом водонапорной башни и опреснителя стояла вода, по сути, мини-болотце, образованное конденсатом, стекающим с наружной поверхности «гриба» и с опоясывающих труб. Всего нескольких метров слякотной травы
