выиграть ментальную дуэль против человека, повидавшего многое в жизни, — уже достойно попадания в рейтинг лучших. Но ты прилетела сюда не за моими наставлениями, Ласточка. Альцира, отдай ей осколок, пусть заканчивает расследование.
Девушка, чувствуя напряжение в своей голове, нашла в себе силы и, обратив взор на архимага, ментально спросила его:
— Прошу, нессир… ведь вы не знаете о том, кто убийца и вор?
На мгновение его слепнущие глаза вспыхнули бирюзой. В разуме Овроллии послышался ответ, отбивающий стеклом мелодичный такт:
— Не знаю, но догадываюсь. Помнишь, что нужно делать с догадками?
* * *
В подземелье Илес и Ови спускались в полном молчании, погрузившись в свои мысли. На этот раз чародейка не поделилась с ним тем, что услышала из уст старших волшебников, а полурослик, зная, когда нужно проявлять любознательность, учтиво не интересовался происходящим вокруг. Друзья попеременно несли пятиугольный осколок, и однажды, когда они спускались по винтовой лестнице, Овроллия в сердцах заметила:
— Какое чудо, что он не разбился. На него несколько металлических подвесов рухнули, да и сам осколок упал с большой высоты.
— Возможно, имела место магия, — заметил он. — Ведь, как ты сказала, ни у тебя, ни у магистрессы к тому моменту не было тех наручей, которые магию-то блокируют. Или птица сыграла свою роль…
Девушка вспомнила, что ощущала боль по всему телу не только после падения в напоминание об избиении младшим братом Илеса, но и в момент, когда ласточка пыталась отковырять осколок с помощью клюва.
До мозаичного панно друзья дошли молча. Вновь сотворив в невесомости серебристый шарик, дающий свет, чародейка взяла из рук полурослика осколок, поднесла к разбитой картине и осмотрела фрагмент в своих руках. Перевернув часть мозаики, девушка вставила его выпирающими частями в пазы стены. Как и в прошлый раз, по подземелью академии прошла дрожь; с потолка посыпалась пыль, а внутри картины что-то дважды щёлкнуло.
— В этот раз звук более металлический что ли, — заметила Ови. — Есть у меня дурное ощущение, будто в собранном виде мозаика должна открыть карту. Если злодей играет со мной, то он где-то здесь и ключ оставил…
— Догадки, — хмыкнул полурослик, подойдя поближе и погладив края пустого места. — Не хватает четырёхугольника. Интересно, на этот раз мне так же запретят ехать с тобой?
Глава 5.1 Купол на границе
Остаток дня Овроллия думала вместе с друзьями-сокурсниками, как ещё раз покинуть академию и не навлечь на себя гнев старшины юстициаров. Размышления начались в одной из семинарских зал, где готовился Нундар, продолжились на ужине в общей столовой и затем в общей комнате последнего курса. Кроме похожей на предыдущую идеи об исправлении оценок, никому ничего так и не пришло в голову. Нундар повторно зачитал оценки Овроллии из общего журнала курса и сказал:
— Тебе-то и исправлять нечего. По защите от тёмной магии у тебя «отлично». Даже Винесцора, помню, будто это было вчера, получила эту оценку только после сдачи дополнительного реферата на двадцать пять листов.
— Может, поднять информацию по факультативам? — спросила Кресци, сидя рядом с Нундаром и рассматривая записи в журнале. — Ови, ты ведь не все занятия посещала в своё время, помню это. Несколько раз разрывалась между «философией струнного полотна» и «теорией и практикой гаргулологии», а также…
— Факультативы не идут в общий зачёт, — прервала её Ласточка, сидящая напротив друзей. — Госпожа Лёдериц прозрачно намекнула мне, что во второй раз для выхода из стен академии вопрос получения оценок не сработает.
— А, быть может, не нужно никуда выезжать? — осенило Нундара. — Ты говоришь, что тот хозяин завода явно покрывал преступника, живущего на два города — и в Квольцетаре, и в Бласимэре. Есть ли информация по нашим преподавателям в картотеке академии?
— После того, как мы с Илесом вставили второй фрагмент, я тоже подумала об этом, — отвечала Овроллия, упираясь в спинку софы. — Вернулась с магистрессе Альцире, но она рассказала, что если у кого-то из преподавателей и есть что-то в собственности, то этой информацией академия не владеет. Единственной моей зацепкой помимо улик, ведущих только ко мне, являются слова раненого стражника. Вирцель говорил, что буквально перед нападением видел невысокий силуэт в колпаке. И его желание скрыть незнакомца нельзя объяснить ничем иным, кроме страха перед тем, что тот закончит дело.
— Одно тебе известно точно, — Нундар сцепил пальцы в замок и сел прямо. — Злодеев двое. Один из преподавателей и верная ему ученица, орудующая клинком, словно ассасин Шалленара.
— Тёмные эльфы не сражаются на мечах, — сумничала Кресци, — на мечах воюют земляки Овроллии, имперцы… да мертвецы те же ржавыми мечами дерутся. Но тёмные эльфы — это про маленькие арбалеты, кинжалы, метательные ножи и…
— Кресци, не загружай, — Ови прикрыла лицо ладонями и тяжело вздохнула. — Я опять нарушаю правила, мне запрещено посвящать в ход расследования посторонних.
— Твой друг полурослик изначально был в курсе происходящего, ведь он попал на собрание в первый день, — заметил Нундар, так же, как и Ласточка, упираясь в спинку своей софы. — Ему руководство академии позволило остаться в процессе расследования. Не волнуйся, сам архимаг неоднократно показывал, что он на твоей стороне.
Кресци, продолжая изучать журнал, послушно кивала, поддерживая слова сокурсника. Овроллия взглянула на свою ласточку, сидящую на деревянной жерди у камина. Видя друзей хозяйки, птица почему-то умолкала, не отвечая на позывы и заклинания.
— А если ещё раз изучить данные о выбывших и прибывших двухмесячной давности и сравнить, кто мог покинуть академию на несколько дней? — спросила Кресци.
— Слишком много имён, — заметила Ови. — Сопоставлять придётся столько, что я только потеряю время. Не забывайте, у меня осталась неделя до прибытия коннерата Вильцеара. А если вырваться к границе Акадар Фрадура с целью найти последнего подозреваемого, который и не будет никаким подозреваемым, а лишь очередной зацепкой, то я вернусь аккурат к приезду того живодёра.
Кресци и Нундар переглянулись, одарили слегка испуганными взорами мирно сидящую на жерди ласточку. Пернатая, моментом показалось хозяйке, опустила голову, словно жалела об участи Овроллии, которая могла её постичь. В слегка нахохлившемся оперении и припущенной голове девушка увидела безымянный знак, подаривший ей мысль.
— А что, если… нет, это ведь ерунда… — она поднялась с места и медленно подошла к птице. Та взъерошилась и, наклонив головку, взглянула на хозяйку. — Ласточка, скажи что-нибудь. Прошу, не стесняйся моих друзей.
— Тебе и вправду запрещено вовлекать посторонних в это дело, — прощебетала та, сверкнув глазами. — Не удивляйся моему молчанию.
— Я не в первый раз нарушаю порядок, — отвечала Ови, — и однажды сполна заплачу за это. Но только
