он захочет переводить какие-то тексты.
Как мы уже видели, дни Бханте почти полностью проходили в уединении. Он спал минимально — около трёх часов. Он приводил своё жилище в порядок, читал некоторые гатхи и стихи Дхаммы на языке пали и отправлялся за подаянием. После еды он уходил на долгие прогулки в лес, где было несколько мест, в которых он просто сидел и созерцал Дхамму. Когда его спросили, как он практикует, он ответил: «Я не изучаю сутты, а скорее использую их как напоминание. Например, если мне лень медитировать, то я вспоминаю, декламирую Тхерагатху. Когда у вас слишком много забот, вы не можете практиковать должным образом. Тогда созерцание — это просто повторение того, что уже было сделано. По сути, для меня нет ничего нового, я просто продолжаю углублять это, находясь в приятном пребывании. Нет необходимости размышлять. Есть только упекха». Он начал с трудного пути (dukhapāṭipada), но по мере развития его практики он превратился в приятный путь (sukhapāṭipada). «Поскольку мы сейчас так далеки от времени Будды, то для нас практика возможна только через dukhapāṭipada dandha abhiññā [болезненная практика, приводящая к медленно приобретаемому знанию]. Только позже мы сможем прийти к сукхападе. Начинать нужно с дукхи; вы должны почувствовать дукху прямо в сердце!».
Когда я попросил его рассказать об этом подробнее, он сказал, что «другая практика для сотапанны (sotāpanna) — это наслаждение Дхаммой и памятование о Дхамме. Некоторые могут делать это лучше в окружении Сангхи, но другие лучше делают это в одиночестве. Конечно, уединение важно и необходимо для всех, но степень его необходимости может быть разной. Полное уединение не обязательно. Но характер человека меняется, как и мой. В целом я склоняюсь к уединению. В принципе, человек должен быть способен выполнять работу, где бы он ни находился, даже если там не тихо. Нужно справляться с любой обстановкой».
Эти слова следует запомнить. Многие молодые монахи были очень вдохновлены образом жизни Бханте Ньянадипы. Действительно, его образ практики был замечательным и вдохновляющим, но мы также должны помнить о тенденции идеализировать то, что может показаться идеальной жизнью. Ведь идеальной жизни не существует — Бханте предупреждал нас, что дело не в том, чтобы жить в уединении, а в том, чтобы тренировать ум и познать его истинную природу. «Лучшие внешние условия зависят от самого человека», — сказал он. «Независимо от внешних условий, мы должны выбрать трудный путь. Это просто означает полную сдержанность чувств. Это не опция, а необходимость!».
Я спросил Бханте, есть ли у него какой-нибудь дополнительный совет для новых монахов. Он сразу же ответил: «Человек должен быть один, только если он уверен, что сможет справиться сам». Он сказал, что это также был совет досточтимого Ньянавималы. «Уединяйтесь или уходите в чарику только тогда, когда вы знаете, что можете контролировать свой ум. Это означает, что вы избежите чувственности или гнева. Гнев не так опасен в уединении, но монах должен уметь контролировать чувственность. Если это так, то он подходит для уединения, в противном случае — нет. Гнев можно контролировать в уединении, но трудно контролировать чувственность».
Когда я спросил, какова цель всего этого, он резко ответил: «В практике мы должны прийти к тому моменту, когда отпустим всё. Если вы не отпустите всё, то не выполните свою задачу. Мы отпускаем всё до того, как оно будет отнято». Эти слова перекликаются со словами одного из самых выдающихся учителей Дхаммы, Аджана Чаа, который сказал: «Умри прежде, чем умрёшь». Конечно, это не означает, что мы должны совершить самоубийство, но мы должны освободить то, что никогда не принадлежало нам изначально. Это “Я”, это мастерство, предполагает, что оно находится в центре нашего личного мира, и что все остальные вещи в этом мире просто “для меня”. Освобождение означает прекращение удержания, upādāna, как мы узнаём из сутт.
Бханте также интересовался работами Майстера Экхарта, немецкого теолога и философа, который приобрёл репутацию великого мистика в современной популярной духовности. К сожалению, об интересе Бханте Ньянадипы известно слишком мало, чтобы можно было обсудить, что именно он находил привлекательным в работах Экхарта. Я подозреваю, что у Бханте было бы такое же отношение, как у Бханте Ньянавиры, который возражал против любых попыток найти мистицизм в Учении Будды. Когда его спросили, Бханте согласился, что мистицизм не имеет ничего общего с Дхаммой. Но он признался, что находит некую радость в её красоте, приятный ресурс для своего рода игривых экспериментов мысли. Насколько я могу судить, эпизодические моменты мистицизма для него были, скорее, искусным выражением веры, чем полезным инструментом для понимания Дхаммы.
IX
Jarāmaraṇa
Болезнь и смерть
Увы, жизнь эта коротка;
Умрёшь скорей, чем сотня лет пройдёт.
Но даже если проживёшь ты дольше,
То всё равно от старости умрёшь.
— Снп 4:6.1 (пер. SV)
Некогда сильный и независимый человек постарел, стал больным и зависимым от других. «С этим ничего нельзя поделать, — сказал он, — Я уже стар». Зависимости он не хотел — всю жизнь он был вольным лесным оленем, но природа потребовала перемен.
В средние годы физическая выносливость и суровая жизнь Бханте были легендарны. Но к шестидесяти годам Бханте выглядел старым, намного старше, чем был на самом деле. В своих бескомпромиссных усилиях по реализации Дхаммы его ум, возможно, и пожинал плоды, но тело платило свою цену. Он пережил малярию, гастрит, амёбиаз, онемение левой ноги в течение многих месяцев, несколько травм, нападения слонов и укусы змей. Кроме того, ему пришлось справляться с психическим напряжением и болями, которые появились в его ранней монашеской жизни: одиночеством, гневом и разочарованиями. Он часто спал в холодных и сырых помещениях, питался скудной пищей, чувствовал голод и слабость. Но его приверженность Дхамме придавала ему сил. Он нашёл лучшее лекарство Дхаммы, и чувствовал себя светлее, когда вспоминал слова Будды или говорил о Дхамме с другими. Один из его спутников в более поздние годы сказал, что, когда шла речь о Дхамме, он словно возвращался к себе прежнему.
В 2013 году д-р Ласанта Виравардхана несколько раз лечил Бханте в Кири Ойя Араннья от перианальных абсцессов. Они вызываются высокоплотной инфекцией обычных бактерий. Анальные абсцессы могут распространяться без лечения и поражать другие части тела, особенно пах и просвет прямой кишки. При отсутствии лечения все абсцессы могут перейти в серьезные генерализованные инфекции, требующие длительной госпитализации. Доктор
