рта раскрыть.
— Тогда мы хотим предложить вам следующий план действий. — Палец цезаря ткнул в макет. — Вот здесь и здесь мы хотим создать насыпи прямо до верха стены.
— Вы в своем уме? — Лицо легата расплылось в ироничной насмешке. — До конца жизни планируете торчать в этой забытой богом долине?
— Отнюдь. — Иоанн постарался не реагировать на подколку. — Если организовать круглосуточную работу, то справимся менее чем за месяц.
От звука его уверенного голоса Варсаний напрягся: «Ай да мальчик! Как же я тебя проглядел-то⁈ Надо срочно что-то с ним делать, он может испортить мне всю игру!»
Пока в голове Великого логофета строилась линия противодействия, Иоанн продолжал:
— Каждый день, проведенный под стенами Ура, ослабляет армию и дает возможность нашим врагам восстановить силы. Думаю, это объяснять вам не надо! Наше предложение позволит в кратчайшие сроки решить проблему. Я уже подсчитал необходимые затраты — наши возможности с лихвой их покрывают. Более того, я готов лично взять на себя руководство работами и ответственность за результат.
Гай Норий бросил взгляд на Варсания: «Что скажете?», и тот, еще не нащупав твердую почву для решительного отказа, начал издалека:
— На первый взгляд ваш план выглядит неплохо, но при внимательном рассмотрении становятся видны множественные неучтенные риски. — Говорить долго и ни о чем он умел хорошо и решил воспользоваться этим в полной мере. — Если вся армия будет занята в строительстве, то в первую очередь пострадает безопасность. Что если горожане предпримут вылазку или Хозрой решится нанести неожиданный удар⁈ Мы не можем рисковать жизнями членов императорской семьи. Их жизнь и безопасность играют первоочередное значение.
Усмешка, появившаяся на губах Навруса, предназначалась исключительно Иоанну и несла понятный им обоим смысл: «Ну, что я говорил — они рогом упрутся, но ничего не позволят сделать».
Вчера вечером, когда Иоанн вновь собрал их на совет, Фесалиец поначалу загорелся идеей, но через минуту циничная прагматичность вернула его на землю.
— Наши «партнеры», и в первую очередь Варсаний, будут против, — безапелляционно заявил он цезарю, — но в целом, соглашусь, план неплохой.
Он мог бы еще добавить, что поражен таким мгновенным перерождением своего протеже, но счел это излишним.
Иоанна такая отговорка не устроила, но он, опять же удивив как Навруса, так и Прокопия, не стал горячиться и убеждать в своей правоте, а предложил разобрать все возможные отговорки оппонентов и методы противодействия. Скептически настроенный Наврус начал вяло, но после первых отбитых подач его азартная натура увлеклась, и вскоре игра захватила всех троих. Совместными усилиями они выявили все тезисы, что оппоненты смогут противопоставить плану, и нашли наилучшие способы их опровергнуть.
Теперь же, слушая образцово выстроенную речь Великого логофета, Иоанн мысленно произнес: «Это мы уже проходили», — и, дождавшись окончания, ответил в выбранном ими вчера ключе:
— Если вы так опасаетесь за жизнь Василия, то мы не настаиваем. Пусть ваши войска остаются в лагере, мы справимся сами. Конечно, уйдет значительно больше времени, но это уже не важно.
Довольная улыбка на лице Иоанна пронзила сердце Варсания не хуже отточенного клинка. В отличие от стоящего рядом Гая, тому не потребовалось много времени, чтобы понять, в какую ловушку их заманивают. «Варвары, они же как дети, — со злостью подумал Сцинарион, — если им что-то не дать, то они же изведутся, пока это не получат. Наврус — скользкая тварь, знает куда бить! Вот откуда ползущие по лагерю слухи о том, что имперцы хотят заграбастать всю добычу себе. В ситуации, когда лишь повеет запахом победы, дикари и слушать нас не станут, а легионами побегут к Иоанну».
Стоящие напротив оппоненты ждали ответа, а решения в голове Варсания, как назло, не находилось, зато таковое неожиданно нашлось у Гая Нория. Обиженно скривив рот, то вступился за своего императора.
— Регент Василий не бежит от опасности, а достойно встречает ее лицом к лицу! Если для взятия города необходимы какие-то постройки, то я не вижу проблемы. Пусть варвары попотеют, а должную охрану первых лиц я сумею организовать, можете не сомневаться!
«Идиот!» — разъяренно процедил про себя Варсаний, но вслух выдал менее эмоциональное:
— Давайте не будем торопиться. Нам следует обсудить этот вопрос с регентами, а уж потом принимать ответственное решение.
Попытка логофета вновь утопить все в вязкой трясине слов была понятна, как и проявившееся в его позиции слабое место. Четко уловивший это Прокопий обратился непосредственно к легату:
— Мы с Великим логофетом люди гражданские и привыкли решать дела неспеша, подолгу обдумывая и взвешивая разные, не такие уж важные мелочи, но в военном деле все по-другому. Иногда потерянное мгновение решает исход битвы — ценность своевременного решения может понять только настоящий солдат. Потерянный день для командующего может изменить многое, стоить как минимум карьеры, а то и жизни…
Патрикий взял многозначительную паузу, а затем со вздохом добавил:
— Удача так быстротечна!
Слова опытного политика попали прямо в точку. Для Гая Нория его стремительный взлет был подарком судьбы, который нельзя упустить. Он должен прославиться и удержаться на должности командующего во чтобы то ни стало, а для этого нужны действия. Решительные и понятные победы, такие, как взятие Ура.
Набычившись и не глядя на логофета, он вдруг решительно произнес:
— Я тоже считаю, что потеря времени лишь на руку нашим врагам. Предложение ваше не совсем мне по нутру, но коли регент Иоанн берет всю ответственность на себя, то я не вижу поводов для проволочек. Ур должен быть взят!
* * *
Варсаний выходил из шатра в бешенстве — в первую очередь, из-за собственного бессилия. А что он мог сделать? Открыто действовать в интересах Феодоры невозможно, а Василий и Зоя двумя руками за штурм города, так что официально к болвану Гаю не придерешься. Легат сделал то, что от него требовалось, а вот он, Варсаний получил оплеуху. Чтобы его разделали вот так, в два щелчка, на его же поле — такого с ним давно уже не случалось, и Сцинарион не собирался этого спускать.
Выйдя за ворота имперского периметра, он отпустил охрану и отвязался от Гая Нория, сославшись на то, что ему надо пройтись и побыть в одиночестве. Не оборачиваясь на недоуменный взгляд легата, он отправился в сторону палаток Трибунала. Во-первых, действительно необходимо было упорядочить мысли, а это у него лучше всего получалось на ходу, а во-вторых, ему по-прежнему не давало покоя странная
