«И блики те, что разгоняли тьму, сердец сплетеньем нашим было…» Господи, кто же это написал? Помню только, что в период изучения авторов весемнадцатого века я частенько сидела в карцере.
Ноги сами принесли меня к его магазинчику. Звякнул дверной колокольчик, и я с видом «как ни в чём не бывало» кивнула ему, потому что он оказался занят с покупателем, и направилась к полкам. Схватив пакет молока, хотя я терпеть не могу молоко, и коробку хлопьев, сделав почётный круг по магазину, я вернулась к Даниэлю, чтобы расплатиться, выгребая из кармана смятую наличку.
— Привет. Что даже не поиздеваешься? Ни капельки? — усмехнулся он. Но от того, что Даниэль пребывал в прекрасном расположении духа, у меня почему-то защипало в носу.
— Не такая уж я и вредная, — поджала я губы. Спрашивать, как обстояли дела у него, не было смысла, по всему видно, что хорошо.
— Выглядишь не ахти, — чувствую, что сверлит меня взглядом, хотя я уже давно не смотрю на него. Кажется, что мы занимались с ним любовью не четыре дня тому, а лет десять назад.
— Плохо сплю. Кошмары, — не понимаю, почему он так долго ищет сдачу.
— Я тут подумал, … ты можешь ночевать на моей яхте, если хочешь…
— Какая невиданная щедрость! — этой капле выпало стать недостающей, бросив свои покупки, я вылетела из магазина пулей, несмотря на то, что он окликнул меня.
А затем окликнул повторно, но это прогремело таким тоном, что люди из соседних домов начали выглядывать из окон.
— Шарлотта!!!
Мне бы хотелось умчаться прочь, сыпля искрами и с глазами навыкате, меня никто не мог назвать эмоционально уравновешенной особой, но повинуясь его голосу, я остановилась и обернулась.
— Прости меня, Даниэль. Плохой день. Я вообще не должна была приходить.
— Зайди внутрь!
— Не стоит втягивать ещё и тебя. Всё сложно, — затрясла я головой, начиная пятиться назад.
— Зайди внутрь, чёрт возьми, я сказал! — рявкнул Даниэль, хмурясь. — Пожалуйста, — добавил он, глядя на меня одним из своих выразительных взглядов. На свою беду он настаивал.
И как только я вошла, Даниэль перевернул табличку, повернув ключ в замке.
— Лу, что происходит? — встряхнул он меня за плечи.
…Когда он меня коснулся, я не смогла сдержаться, порывисто обняла его, повиснув на шее, и плевала я на неловкость. Главное не разреветься.
— Столько всего, что просто нет сил об этом говорить, — выдохнула я где-то в области его ключицы. — Мне так паршиво, Даниэль. Я такая дрянь, но меня всё равно тянет к тебе, потому что только рядом с тобой становится легче. Ещё чуть-чуть и я уйду, ладно?. … Лучше прогони меня.
— Будто это возможно, — прозвучало с мягким укором, но он поцеловал меня первым.
И поцелуи выстроились в очередь, в томную череду, обволакивая меня блаженством успокоения. Я целовалась с такой жадностью, будто от этого зависели наши жизни. Я уже знала, что не остановлюсь, пока мы не окажемся на том полосатом матрасе в подсобке. Желание Даниэля только придавало жару. Судя по тому, как запутались его дрожащие пальцы в застёжке моего лифчика — он хотел меня не меньше моего.
- Как же я рада, что ты есть, — прошептала я, пьянеющим от удовольствия голосом, — Ты нужен мне, Даниэль.
И мы переспали во второй раз. … И это не было накатом похоти, перепихоном второпях, это было осознанное влечение и обоюдное желание оказаться вместе. Свои выпады и ужасное поведение я возмещала ему в своей нежности, и Даниэль оказался благодарным любовником. Мы однозначно подходили друг другу, но люди не живут одной постелью, и я не знаю, комфортно ли было бы нам во всём остальном. К тому же, я пока не собиралась заводить серьёзных отношений, для этого надо полюбить другого парня, а после Баса … я не уверенна, что смогу. Просто встречи подобные этой меня бы устроили, в такие моменты я очень сильно отдаляюсь от Баса. К чему я собственно и стремилась.
— Я бы хотела поинтересоваться….
— О чём? — на меня внимательно посмотрели его ореховые глаза. Как можно быть таким серьёзным, когда лежишь голым?
— В другой раз, — принялась одеваться я.
— А ты значит уверенна, что этот следующий раз наступит? — одним движением руки он остановил меня и заставил взглянуть на себя. — Я не игрушка, Лу. И не утешитель. Ты практически ничего обо мне не знаешь, можно сказать вообще ничего. Я не позволю относиться ко мне легкомысленно. Я не трахаю заплаканных девчонок, чтобы поднять им настроение. Если мы уже дважды занимались любовью, значит, на нас возлагается ответственность за эти отношения, значит, это уже не просто приключение. Так что, я уже впутан, Лу. И ты права — всё сложно.
— Я … я полагала, что … у тебя есть девушка и вас с ней просто проблемы, — я даже заикаться начала под этим суровым взглядом.
— Мы расстались. Ещё до шторма. У меня нет привычки изменять своим девушкам. Так что на тот момент я был полностью и абсолютно свободен. А что? Теперь я тебе уже не так интересен? — жёстко усмехнулся он.
— Это ничего не меняет. Мне хорошо с таким тобой, и ты мне нравишься, Даниэль. Вот видишь, я это сказала. … Но я не могу тебе обещать полноценных отношений.
— Полноценных? — снова откинувшись на матрац, Даниэль рассмеялся. По настоящему так, сотрясаясь всем телом, вытирая слёзы в уголках глаз. Мне дико нравилось, как этот человек смеётся. — В этой жизни это вряд ли возможно. Если бы ты только… — осекшись, он замолчал, перестав даже улыбаться. — Я знаю одно Лу — мы увидимся очень скоро, — «а теперь тебе пора», я научилась читать по его глазам.
За время моего отсутствия в доме Агаты исчез телевизор и все ранее накрытые зеркала. Раньше это выглядело — будто в доме преставился покойник, а теперь — будто мы распродаём вещи. На стенах внутри появились свежие иероглифы, набросаные кем-то второпях.
— И что теперь, заколотим окна? — съязвила я, растеряно осматриваясь.
— Нужно использовать любое средство защиты. И будь добра, сообщать мне, когда ты уходишь из дома! — нервно взвизгнула Агата, выпуская свои властные коготочки. — Где ты была? Небось, опять у Даниэля?
— Не кипишуй. Всё наверняка сложится не так, как мы ожидаем. Если Артур захочет меня прикончить — он это сделает, — ответила я, проигнорировав вопрос о Даниэле. Но только не Агата!
— Если ты продолжишь сближаться с этим парнем, учти, — она предостерегающе потрясла пальцем, увенчанным массивным серебряным перстнем. — Придётся впустить его в свою жизнь, позволить ему решать. Придётся считаться с его мнением, а зная Даниэля — и вовсе делать то, что он скажет. Если ты будешь и дальше к нему бегать, он … заберёт тебя … у меня, — и в довершение, и так уже достаточно меня огорошив, Агата разрыдалась.
— Тихо, тихо, не надо, — мне даже пришлось обнять её за плечи, — Все мы в последнее время нервные, плохо спим. Никто ни над кем права собственности не имеет. Да? Сама говорила, что Даниэль парень не плохой. А ещё мне кажется он очень сильный вот здесь, — и я коснулась своей груди. — Я это чувствую. Рядом с ним я перестаю корёжиться от ужаса. Давай не будем впадать в истерику, ладно? Забот хватает. … Пусть всё идёт своим чередом, — в ответ на мои уговоры, Агата продолжала всхлипывать, как маленький капризный ребёнок.
