что ее братец – алчный мерзавец…
– По его словам, Страттори отказываются выходить за пределы своего поселка, – продолжала Триста. – Он щедро платит им за услуги, но все равно они не спешат на помощь.
– А вот это уже серьезно. Благодарю тебя, Триста. – Нана все-таки протянула ей руку, и Триста, просияв, пожала ее. – Ну, а теперь рассказывайте: чем могу служить вам троим?
Роджер кивнул мне, подбадривая. Я прокашлялся:
– Вообще-то мне хотелось бы еще раз расспросить вас о моих родителях.
Улыбка Наны мгновенно испарилась.
– Я уже говорила тебе, что ничего не знаю.
– А вот Лакс думает иначе.
– Да неужели? – Нана со вздохом отвернулась и собрала чашки, оставленные Маргарет и ее родными. – Да, на миг показалось, что они мне знакомы, но это только померещилось. А теперь, если не возражаете, мне пора вздремнуть.
Роджер бросил взгляд на часы, висевшие на стене:
– Еще только полдень.
– Доживешь до моих лет, будешь дремать, когда тебе заблагорассудится. – Она театрально зевнула и вытолкала нас за порог.
Едва она захлопнула дверь, я обернулся к Роджеру:
– Ну как? Что думаешь? Она говорит правду?
– Кто ее знает. Моя бабушка годами училась сохранять непроницаемое выражение лица.
Я уставился на закрытую дверь. Если Нана что-то скрывает, то должна сказать мне. Я все равно это выясню, даже если придется каждый день стучаться к ней в дверь.
На обратном пути по узкому коридору Роджер похлопал меня по спине:
– Прости, Джеймо, что так получилось. Хочешь еще прогуляться по Ночной стороне? Вдруг что-нибудь подстегнет твою память.
Я покачал головой:
– Я уже раз десять обошел весь остров.
Вдруг Триста выставила передо мной свою трость. Я застыл на месте.
– А вот и не по всему, – проговорила она.
Ну конечно.
– На Дневной стороне ты не бывал.
Роджер нахмурился:
– А надо ли? Стараниями Хроносов Джеймисону уже второй раз за три недели подбили глаз.
– Я тоже пойду, – заявила Триста. – Шансов, конечно, мало, но нам всем было бы неплохо взглянуть, что там.
Она предлагала мне не только свое общество, но и защиту. В случае чего ее магия спасет нам жизнь.
– Спасибо, Триста.
Роджер придержал для нас дверь.
– Ничего, если на этот раз я с вами не пойду? – Его легкомысленный тон звучал наигранно. Встреча с Маргарет сильно выбила его из колеи.
Мы с Тристой переглянулись.
– Как настроение? – осторожно спросила она у Роджера.
– Нормально! Лучше не придумаешь. Высший класс. Зашибись. Шик-блеск, красота. – Он снова хлопнул меня по спине. – Иди, Джеймо, получи еще пару фингалов от путешественников во времени, потом расскажешь, как было дело.
И ушел по пляжу. Глядя ему вслед, Триста вздохнула:
– Спорим на два изумруда: он будет сидеть на крыше амбара и горланить печальные баллады.
– Мы у него потом выпытаем, – согласился я. – Далеко до Дневной стороны?
– Далеко. – Она повертела тростью. – Терпеть не могу идти в гору.
– А ты уверена, что справишься?
– Совсем нет. – Она шумно выдохнула сквозь зубы. – Ладно, пошли.
* * *
Начало Дневной стороны не было обозначено никакими указателями. Да в них и не было нужды. Улицы круто поднимались вверх, словно мы восходили в другой мир, где мостовые были чистыми, а черные фонарные столбы – недавно покрашены. Чем выше мы поднимались, тем шире простиралась под нами панорама Ночной стороны с ее маленькими разнокалиберными домишками. Только Большой шатер возвышался среди них как гора, маячил над горизонтом, словно болезненная черно-пурпурная опухоль. Ночную сторону окружал голубой океан, темнее, чем небо, но такой же бескрайний. Где-то за горизонтом, за туманной дымкой, скрывался материк, но до него, казалось, было не меньше миллиона миль.
Триста присела отдохнуть на скамейку. За ее спиной в витрине магазина пестрели длинные ряды разноцветных леденцов. Детишки в чепчиках с лентами замедляли шаг и мечтательно смотрели на них.
– Как-то мне и в голову не приходило, что на Дневной стороне есть дети, – признался я. – Думал, тут живут только коварные Хроносы да эдвардианцы с каменными лицами.
Борясь с усталостью, Триста все же улыбнулась:
– Здесь тоже живет множество семей, не владеющих магией. Иногда самые богатые торговцы селятся на Дневной стороне, если могут себе это позволить.
Может быть, мои родители тоже жили на Дневной стороне? Я с новым всплеском интереса окинул взглядом улицу.
– Это место начинает казаться мне смутно знакомым.
Она изогнула бровь:
– Ты уверен?
– Ни капельки. – Я сел рядом. Она потерла щиколотку. – Сколько тебе было, когда ты сломала ногу? Лет пять, да?
– На нее наступила лошадь, когда я брала уроки верховой езды. Всего в нескольких кварталах отсюда.
– Ты ездила верхом?
– Этому учатся все богатые девочки.
Я снял фетровую шляпу и вытер вспотевший лоб.
– Давно хотел спросить: почему ты не переместилась во времени?
Она вздохнула:
– До этого я никогда не пользовалась своей магией. Возможно, попробовала бы, если бы не потеряла сознание от боли. А когда очнулась, побоялась: вдруг забреду слишком далеко и стану старой и дряхлой.
Как Дьюи.
Она повертела ногой и поморщилась:
– Отец запретил матери искать родственника, который отправился бы в прошлое вместо меня. Он привел доктора из семьи Страттори и договорился с одной из наших служанок, чтобы та за деньги взяла на себя мое увечье. «Так всегда должны поступать Хроносы, – говорил отец. – Превыше всего цени собственный комфорт». Но я отказалась.
Кто бы сомневался.
– Уже в пять лет ты отстаивала свои принципы.
– Уже в пять лет я была упрямой. – Ее улыбка потускнела. – Соблазн, конечно, был. В человеческой стопе двадцать шесть костей, а лошадь сломала мне восемнадцать. Но я не хотела, чтобы из-за меня мучилась служанка. Она ведь целыми днями была на ногах. И всегда тайком угощала меня конфетками, в отличие от отца, которого я почти не знала. Я не могла с ней так поступить.
– Умница, победила мэра Хроноса в его собственной игре.
– Я бы так не сказала. – Она перестала разминать ногу. – Он велел забить мою лошадь.
О господи. Триста воспитывалась в атмосфере крайней жестокости и тем не менее выросла добрым человеком. Как это вышло, ума не приложу.
– Пойдем. – Она встала и взяла меня за руку. – Посмотрим, вспомнится ли тебе что-нибудь.
– Триста! – вдруг послышался голос.
У дверей лавки на другой стороне улицы стоял Джордж Хронос, рядом с ним – двое полицейских. Триста крепче сжала мою руку.
– Тебя послал Дьюи? – Ни в его голосе, ни в его ледяном взгляде не было ни тени симпатии к ней.
– Что? Нет, я просто…
Он подскочил к ней:
– Хватит ходить за мной по пятам! И Дьюи скажи, пусть оставит меня в покое. Поставил своих людей следить за каждым моим шагом и думает, что этим обеспечит себе победу на выборах. Черта с два!
В глазах Тристы на мгновение промелькнула боль, но голос оставался абсолютно безразличным.
– Не знаю, Джордж, может быть, кампания Дьюи идет слишком хорошо. Наверное, поэтому ты и послал головореза разделаться с ним в переулке на Ночной стороне.
– И ты туда же, дорогая сестренка! Ты и вправду считаешь меня способным на братоубийство? – Джордж приблизился еще на шаг. – Если бы я хотел убрать Дьюи с дороги, он был бы уже мертв. А теперь предлагаю тебе с твоим другом, – он смерил меня взглядом, – проваливать отсюда. Если, конечно, не планируешь вернуться домой, в этом случае я лично отведу тебя к отцу.
– Вернуться и тратить свою жизнь на путешествия во времени ради горстки продажных политиканов? – Она отступила на шаг от его протянутой руки. – Нет уж, увольте.
– Нет, Триста, ради семьи. – Он неодобрительно покачал головой. – Ладно, иди. Передай Дьюи, пусть отзовет своих цепных псов, иначе для него и всех его отбросов с Ночной стороны это кончится очень плохо.
– Что ты сказал? – прорычал я и толкнул его в грудь. – Да я тебя…
– И что ты мне сделаешь? Еще раз ткнешь кулаком? – искренне расхохотался Джордж. – Ты еще не понял, что с Хроносами не стоит затевать драку? Мы всегда побеждаем.
Триста схватила меня за руку, и Джордж удалился.
– Пусть идет. Не связывайся с ним, он того не стоит.
Я проводил его пылающим
