взглядом. Со спины его можно было принять за Дьюи – такой же модный костюм.
– Ну и подонки у тебя братцы.
– Дьюи тоже? – Она склонила голову набок. – Вижу, «остатки магии» все еще дают о себе знать.
Я подавил в себе острое желание рассказать ей обо всем, что узнал от Лакс. Во-первых, не мое это дело, а во-вторых, Дьюи скоро сам покажет свое истинное лицо. Так всегда бывает с чудовищами.
Отвернувшись, я бросил взгляд на лавку, из которой вышел Джордж. «Предсказание будущего» – гласила вывеска. Кирпичный дом, выкрашенный черной краской, с плотными шторами на окнах, походил скорее на аттракцион для туристов с Ночной стороны.
Прищурившись, я посмотрел в щель между гардинами – и у меня перехватило дыхание.
К окну была придвинута спинкой темно-бордовая кушетка. Я на ней уже сидел. Водил пальцем по мебельным гвоздикам, которыми была закреплена бархатная обивка.
– Нам нужно туда зайти.
Триста проследила за моим взглядом.
– Это лавка Ведьмы Мэг. У меня от нее мороз по коже, но раз уж тут побывал Джордж… – Она застонала. – Пойдем.
Дверь была заперта. Триста указала на маленькую коробочку возле замка.
– Она берет плату только вперед. Иначе клиенты будут просто внаглую вламываться и задавать вопросы, на которые ей, хочешь не хочешь, придется отвечать.
– Эдвардианка?
– Древняя старуха. Не столько предсказательница будущего, сколько прославленная сплетница. Собирает секреты со всего острова и продает тем, кто больше заплатит. Потому и живет на Дневной стороне, а не на Ночной: тут карманы набиты туже. – Триста достала из кошелька свои последние камни – два крошечных рубина. И положила один в коробочку. Он прокатился по желобу и исчез в недрах дома.
На другой стороне желоба приоткрылось окошко, и морщинистая рука поймала падающий камень.
– И второй тоже, – проскрипел старушечий голос.
Триста простонала:
– Да Ревелли за свою магию и то требуют меньше.
– Не жадничай, Триста Хронос. Если хочешь, чтобы я ответила на вопросы о твоем брате, заплати как положено.
Триста со вздохом положила свой последний камень. Он соскользнул в желоб и загрохотал по металлической трубе.
Я еще раз потянул за ручку, но дверь по-прежнему не открывалась.
– Эй! – забарабанила Триста. – Я же заплатила! Открывай!
– Но твой друг не заплатил. – Старуха явно забавлялась.
– У меня вообще нет камней. – Мне любой ценой надо увидеть ту комнату, поговорить с этой старухой. А вдруг она что-нибудь знает…
– У тебя ко мне много вопросов, Джеймисон Джонс. О твоих родителях.
Все исчезло – и Дневная сторона, и Триста. Осталась только эта дверь да шум у меня в ушах.
Джонс.
Триста как-то странно посмотрела на меня:
– Но ведь твоя фамилия не Джонс. А…
– Порт? – перебила старуха. – Нет, это всего лишь прозвище, сокращение от Спорт. Так любил называть тебя твой отец. А ты, когда был маленький, плохо выговаривал букву «с», и получалось Порт. Чтобы спрятать, родители записали тебя под этой вымышленной фамилией. Так найти тебя могли только они.
«Побудь здесь, мой мальчик. Мы тебя найдем, когда опасность минует».
Я в панике обшарил карманы брюк, пиджака. Пусто. Триста тоже заглянула к себе в сумочку.
– У меня больше нет.
В пустом бумажнике топорщилось всего одно отделение.
– Джеймисон, не надо! – Но Триста опоздала.
Мамина брошка скользнула по желобу и упала в протянутые руки Ведьмы Мэг.
Дверь открылась.
Темная комната, приторно-сладкий запах горящего ладана, знакомая красная кушетка. Я едва замечал все это.
– Что вам известно о моих родителях?
Никогда еще я не видел настолько древних старух. Глаза прятались в складках обвисшей морщинистой кожи. Волосы были убраны под платок, выбивалось лишь несколько седых прядей. Она улыбнулась беззубым ртом:
– Я знаю, что с ними случилось.
Я шагнул к ней:
– Расскажите. Прошу вас.
Опираясь на стол, она опустилась в резное кресло и накинула шарф на плечи.
– Начнем с более простых вопросов. Спрашивай, Триста Хронос.
Я открыл было рот, но Триста бросила на меня предостерегающий взгляд.
– Зачем сюда приходил Джордж?
– Чтобы спросить, почему Дьюи следит за ним. От вас, Хроносы, очень много хлопот, ты не находишь?
Триста пропустила ее выпад мимо ушей.
– Что вы ему рассказали?
– Рассказала, что сегодня поутру слышала жужжание в головах у эдвардианцев. Якобы у твоего брата Дьюи в путешествии случилась небольшая неувязка. По-видимому, Джордж пытался расправиться с Дьюи и Сверкающим Рубином, и Дьюи прыгнул в прошлое, чтобы им обоим спастись. Однако не рассчитал и ушел слишком далеко. Скажи-ка, ты сегодня видела своего брата?
Триста побледнела:
– Как далеко он переместился?
– Достаточно далеко, чтобы на целый день запереться в своем особняке и бояться, как бы его не увидели. – Острый взгляд Мэг уперся в меня. – Спроси лучше у своего друга. Он уже все знает.
Триста с удивлением обернулась ко мне. Я виновато потупился. Не хотел, чтобы она узнала об этом вот так.
– До выборов всего восемь дней, и скоро его увидит весь Шарман. – Мэг склонила голову набок. – Еще вопросы есть?
Триста собралась с силами, вцепившись пальцами в потертую бархатную обивку кушетки.
– За нападением дяди Фрэнка на Дьюи стоит Джордж?
Мэг вздохнула:
– Да, вопрос на миллион карат. Если Джордж и хотел натравить вашего дядю на Дьюи, ему это пока что не удалось. И уже не удастся, так как дядюшка отошел в мир иной. Стрелял ли Джордж в Дьюи на инаугурации? Что ж, этого тоже еще не произошло, и кто знает, произойдет ли вообще. По-моему, магия твоей семьи слишком запутанная.
Триста бессильно обмякла.
– Единственным человеком, который точно знал, зачем он напал на Дьюи, был твой дядя, а его уже нет в живых. – Старуха обернулась ко мне. – Твоя очередь.
Дрожащими пальцами я достал из бумажника фотографию.
– Расскажите, что вам известно о моих родителях.
Триста толкнула меня локтем:
– Ты должен сформулировать это как вопрос, иначе…
– Я совру? Если бы, – хихикнула Мэг, и хриплый смех перешел в сухой кашель. Когда она снова подняла глаза на меня, из них испарилось все веселье. – Ты меня совсем не помнишь?
Сердце замедлило бег.
– Помню эту комнату.
– А я помню твои глаза. Огромные, на пол-лица. Такой яркий голубой цвет трудно забыть. Особенно когда ты был маленький и целые дни проводил на пляже, на загорелой коже глаза выделялись еще ярче.
Я сглотнул ком в горле.
– Сколько мне было лет?
– Три, а может, четыре. Родители приводили тебя дважды.
– Зачем? Зачем они к вам приходили?
– За ответами. Как и ты.
Она пристально посмотрела на меня, глаза затуманила печаль. Я подался вперед и, не мигая, поймал ее взгляд.
– Прошу вас.
Она сложила руки на коленях.
– Они приходили ко мне на следующий день после того, как исчезла их дочь. Твоя сестра. Она была еще совсем маленькая, вот-вот годик бы исполнился. И посреди ночи вдруг пропала прямо из колыбельки. Они щедро заплатили мне за ответы, но я так ничего и не нашла. Ни свидетелей, ни улик. Никто из моей семьи не слышал ни слова про эту страшную историю, а я, поверь, мой мальчик, слышу всё. Были опасения, что за этим стоят Хроносы, потому что твои родители дружили с Ревеллями. Послушная мэру Хроносу полиция вела расследование спустя рукава, и, конечно, никто так и не доказал, что в этом деле был преступный умысел.
Триста, сидевшая рядом со мной, не шелохнулась.
– Что было дальше?
Старуха вздохнула:
– Прошло несколько недель. Две, а то и три. Твои родители пришли опять и рассказали, что похититель явился к ним с требованием: они получат обратно свою дочь, целую и невредимую, если сделают для него нечто ужасное. Ни твой папа, ни мама не хотели идти на это.
Я едва почувствовал, как Триста сжала мне руку.
– Они просили меня найти этого человека. Скорее всего, он был из Хроносов, поскольку очень точно рассчитывал время визитов, чтобы не быть обнаруженным, но при этом носил театральную маску Ревеллей. Тигриная морда с усами и всем прочим.
– Что было дальше? – спросил я.
– За малейшую подсказку они обещали мне всё – свой магазинчик, сбережения, всё, что у них есть. Но я так ничего и не смогла разузнать об этом таинственном госте. Он был словно призрак,
