выговора, и вновь сумел вернуться к работе, он попытался выяснить у коллег, что имела в виду верховная кухарка. Но коллеги при одном только упоминании госпожи Грыжи съеживались от страха и отказывались идти на контакт. Лишь один старик, который занимался выносом помоев и мытьем полов, согласился удовлетворить любопытство Стасика. И, как выяснилось, никакой загадки в словах верховной кухарки не было. Пообещав пустить Стасика на гуляш, она именно это и имела в виду.
— Был тут один паренек до тебя, — шамкая губами, пустился в воспоминания беззубый старожил. — Сразу он госпоже Грыже не приглянулся. Невзлюбила она его, ой, невзлюбила. Придиралась, что посуду плохо моет и усердием не блещет. А когда он разбил тарелку….
Старик замолчал, покачав головой. Стасик слушал с замиранием сердца, и у него не было уверенности в том, что он точно хочет знать, чем закончилась история его предшественника.
— В общем, пропал мальчишка, — подытожил старик. — Больше мы его не видели. Вот только на следующий день госпожа Грыжа принесла целый тазик свежего мяса и приготовила из него гуляш. А потом сама его и слопала. Ела, и нахваливала. Вот, приговаривала, какой был негодный работник, а на вкус вполне себе недурен.
Стасик побледнел и зашатался. Наверное, именно в этот момент в нем окончательно оформилось желание рвать когти из черного замка. Одно дело, это скверные условия труда и проживания, и совсем другое — перспектива стать гуляшом. А что-то подсказывало Стасику, что и он не приглянулся госпоже Грыже. Точнее говоря, не приглянулся как работник. А вот как еда — вполне возможно.
Но возжелать чего либо, и осуществить это — не одно и то же. Черный замок хорошо охранялся, ни войти в него, не выйти из него незамеченным было невозможно. На стенах постоянно дежурила стража, в том числе и черные маги, непрерывно сканирующие все подступы к твердыне. Да и подступы там были еще те — голая выжженная земля, ни тебе холмика, ни кустика. Ближайшим местом, способным послужить укрытием, была едва различимая роща, ирасполагалась она довольно далеко от замка. То есть на первый взгляд побег представлялся Стасику делом невозможным.
Помимо этого у него возник еще один немаловажный вопрос — куда ему, собственно, бежать? То, что задерживаться в империи он не хочет, Стасик для себя уже решил. Оставалось только вернуться обратно, в стан защитников добра и света. Там его, скорее всего, опять заставят пасти свиней, но после нескольких дней работы на кухне под началом Грыжи Антрекотовны, карьера свинопаса уже не казалась Стасику карой божьей. Потому как пять лет на ферме он выдержит, а вот пять лет на кухне черного замка едва ли. Какое там! Сатанинская кухарка со дня на день помянет его в гуляше, а если и нет, так он сам загнется от невыносимых условий труда.
В общем, представься ему такая возможность, Стасик непременно бы пошел в побег. Но пока что он не видел способа осуществить свой замысел.
Спустя неделю пребывания в замке он впервые встретил Риану. Столкнулись они во дворе, куда Стасик вышел, чтобы вылить в ров чан с помоями. Ведьма только что прибыла откуда-то и едва успела спешиться. Завидев ее, Стасик, сломя голову, бросился к старой знакомой.
— Госпожа! Госпожа! — закричал он.
Риана была не одна. Ее сопровождали два черных рыцаря. И один из них показал завидную реакцию, ловко притормозив Стасика кулаком в ухо. Паренек с болезненным криком растянулся на земле.
— Куда прешь, червь? — взревел рыцарь, схватившись за рукоять меча.
Стасик сжался от ужаса, вдруг осознав, что черный рыцарь может зарубить его легко и просто и ничего ему за эту шалость не грозит.
— Тише, тише, — прозвучал рядом голос Рианы. — Ну что вы тут устроили?
Тут она разглядела Стасика и узнала его.
— А, это ты, — добродушно произнесла ведьма. — Еще живой.
В ее последних словах прозвучало искреннее удивление. Кажется, она ожидала иного.
— Здравствуйте, госпожа, — пробормотал Стасик, не торопясь подниматься с земли. В этих краях было не принято разговаривать с начальством, стоя перед ним в полный рост.
— Здравствуй, здравствуй, — ответила Риана. — Ну, вставай же. Нечего валяться в грязи.
Стасик медленно поднялся на ноги, не спуская испуганного взгляда с черных рыцарей.
— Ну, как тебе живется? — спросила Риана. — Все ли у тебя хорошо?
Стасику показалось, что ведьма над ним издевается. Как будто по нему и так не было видно, как обстоят его дела и насколько ему хорошо.
— Госпожа, можно вас кое о чем попросить? — слезно взмолился Стасик.
Риана улыбнулась, явно наслаждаясь унижением собеседника.
— Ну, конечно же, — ответила она. — Ты ведь мне однажды помог. И я тебе помогу. Что ты хочешь?
Стасик собрал всю свою смелость в кулак, еще раз трусливо глянул на застывших за спиной Рианы черных рыцарей, и, на одном дыхании, выпалил:
— Госпожа, а нельзя ли перевести меня из кухни куда-нибудь в другое место?
— В другое, это, например, в какое? — уточнила Риана.
Стасик замялся.
— Ну, я бы мог стать… — забубнил он чуть слышно. — Мог бы я…. Я бы…. Черная магия…. Я бы….
— Будь добр, говори громко и разборчиво! — потребовала ведьма.
Стасик послушался и заговорил громче:
— Я бы мог стать воином или магом. У меня получится, правда. Поверьте в меня!
Риана устало выдохнула.
— Послушай, — произнесла она мягко, — распределяющий череп ведь определил твои способности. Понимаю, ты хочешь большего, но нужно смотреть правде в глаза. Магом ты стать не сможешь, поскольку в тебе нет никаких способностей к этому ремеслу. Целителем, соответственно, тоже.
— Ну а воином? — с гаснущей надеждой спросил Стасик, и в его глазах заблестели слезы отчаяния.
Риана закатила глаза. Ей явно надоело тратить время на эту беседу, да и Стасик, похоже, был ей не слишком интересен. И все же она переступила через себя.
— Вот что, — сказала она. — В этом замке есть старый воитель, бывший черный рыцарь. Настоящая живая легенда. Он уже на пенсии, но иногда берется тренировать перспективных юнцов. Лучшего учителя, чем он, не сыскать во всей империи. Давай поговорим с ним. Он взглянет на тебя и скажет, годишься ли ты в воины или нет. Если уж ты не доверяешь распределяющему черепу, то такому легендарному воину, как Трокус, ты поверить обязан. Если он разглядит в тебе хоть какой-то потенциал, я, так и быть, похлопочу за тебя. Но если нет — извини. Тебе придется смириться со своей участью.
Стасик с радостью ухватился за эту соломинку. Все-таки живой человек, это не бездушный магический прибор. Его, возможно, удастся убедить
