В таверне «Горбатый енот», затерявшейся среди глухого зловещего леса, публика исстари собиралась непростая. Захаживали охотники, мрачные неразговорчивые бородатые типы с луками и капканами. Появлялись разбойники, дабы пропить награбленное добро. Иногда на огонек заглядывали отряды наемников, суровых профессионалов своего дела. Эти личности, покрытые шрамами, татуировками и увешанные оружием с головы до ног, всегда ходили группами от трех до дюжины человек, как правило – по предварительному сговору и с особым цинизмом, много ели, еще больше пили, и очень живо торговались на тему счета. Встречались в таверне и вовсе экзотические посетители, например адепты «Черного клана» с востока – наемные убийцы.
Редкий вечер в таверне обходился без драки с поножовщиной, иногда случались настоящие битвы, подчас весьма кровопролитные. Редкое утро обходилось без процедуры опознания насильственно усопших клиентов – вчерашние гуляки, поправляя здоровье пивком, изучали свежие, ими же изготовленные, трупы, и пытались вспомнить их имена, дабы было что написать на надгробиях. Хоронили клиентов неподалеку, и кладбищу при трактире мог позавидовать любой городской погост. Могил там было так много, что любому, с первого взгляда, становилось ясно – сервис на высоте. Особенно многозначительно выглядели три-четыре ямы, вырытые впрок сотрудниками трактира. Опыт подсказывал им, что ямам пустовать недолго.
Надписи на надгробиях не радовали разнообразием. «Сукин сын», «Шулер», «Гнусная рожа», «Не курю», «Тот, кто косо посмотрел на рубаку Лютого» – вот какие люди покоились под слоем земли. Имелись три братских могилы – в них были зарыты жертвы крупных потасовок. Была так же одна могила сестринская. Как-то в трактир, в один вечер, пожаловали пять волшебниц школы огня и семь жриц храма богини какой-то матери. Возникший между ними спор на тему возможности непорочного зачатия вылился в зверскую битву, приведшую к взаимному уничтожению всей клиентской базы.
Справедливым было бы сказать, что лесная таверна «Горбатый енот» являлась самым опасным местом во всей Вдребезгарии. Даже Заупокойные горы, кишащие огнедышащими драконами, и те, в сравнении с таверной, были цветочками. Даже безжизненная пустыня Смерти, обитель гигантских скорпионов, мумий и злых духов, и та отдыхала в сравнении с таверной. В горах у случайного человека был шанс уцелеть. Он мог выжить и в пустыне, если очень повезет. Но у случайного человека не было ни единого шанса дожить до утра в таверне. Случайных людей там не было. Все посетители были уверены в своей силе, скорости и умении рубить, кромсать и ломать об колено, а так же выражали горячую готовность делать это много, часто и со всеми. Но только самые отчаянные и храбрые сорвиголовы отваживались на неслыханную дерзость, а именно, заказать фирменное блюдо – «Золотой беляш».
«Золотой беляш» ничем не отличался от обычного беляша, кроме одного. После приготовления повар кусочками моркови выкладывал на нем слово «Храбрейшему». Заказ такого беляша являлся брошенным вызовом всем посетителям. Заказывая фирменное блюдо, человек как бы говорил: я здесь храбрейший, а не вы. И потому лишь я один достоин чести вкушать «Золотой беляш», а вы давитесь своими банальными кушаньями, ибо другого не заслуживаете.
И, разумеется, подобная дерзость никому не сходила с рук.
За всю историю таверны было зафиксировано всего три попытки заказать «Золотой беляш».
Попытка первая: посетитель успел сказать «Дайте мне З…» после чего упал под стол с тремя метательными ножами и пятью арбалетными болтами в спине.
Попытка вторая: посетитель успел сказать «Дайте мне…» после чего чья-то случайно брошенная секира трагическим образом развалила его надвое.
Попытка третья: посетитель был убит в ста метрах от таверны тяжелым тупым предметом, предположительно бревном, так и не дойдя до нее, но все решили, что он хотел заказать «Золотой беляш», за что и поплатился.
И вот таверна. Вечер. Снаружи разгулялась буря, завывает ветер, струи дождя барабанят по стенам. Непогода нагнала в заведение изрядно посетителей. Охотники, наемники, разбойники, адепты «Черного клана» – все на месте. Едят, пьют, ведут негромкие разговоры. В воздухе витает что-то грозное и неотвратимое. Каждый чувствует, что скоро начнется будничная в этом заведении резьба по мясу. Адепты «Черного клана» недобро посматривают на наемников, те косятся на охотников – их рожи им сразу не понравились. Разбойники нагло глядят на всех вокруг, ожидая малейшего провода для драки. Ладони так и тянутся к оружию. У всех уже все заготовлено – метательные ножи, отравленные иглы, приобретенные у черных магов убивающие заклинания. Все с нетерпением ждут провокации. Достаточно мышке пробежать, мухе пролететь, и начнется такое….
Вдруг с грохотом распахивается входная дверь, и на пороге, озаренный вспышкой молнии, возникает человеческий силуэт. Все взгляды тотчас же устремляются на него. Надо же – новенький! Чем не повод затеять побоище?
Посетитель прикрывает за собой дверь и сбрасывает с плеч плащ с капюшоном. В зале слышатся изумленные возгласы. Перед ними будто предстал сам бог войны. Могучий, атлетически сложенный воин с прекрасным лицом небрежно бросает плащ подбежавшему слуге и важно шествует к свободному столику, одновременно демонстрируя всем любопытным меч в ножнах за спиной. Завсегдатаи потрясены. Всякие люди захаживали в таверну, но таких еще не было. В этом незнакомце чувствуется нечеловеческая мощь, а красота его столь неотразима, что ни одна женщина не устоит перед ним. Завсегдатаи глядят друг на друга. Да уж! Перекошенные рожи, украшенные бородавками, прыщами, шрамами и пятнами грязи. Уж им-то красавицы точно не станут писать письма с признаниями в любви, не о них они будут грезить темными ночами. А вот этому, с мечом, ему будут писать, и наверняка пишут.
Подтверждая догадку, незнакомец, устроившись за столом, вытряхнул из поясной сумки ворох конвертов, и на каждом, вместо почтовой марки, красовался запечатленный напомаженными губами поцелуй. Писем штук сорок, и толстые. Явно с фотографиями. Понятное дело, такому герою красавицы шлют свои фото исключительно в обнаженном виде, потому что в любом другом виде зачем же их вовсе слать? Мечтательно улыбаясь, воин распечатал первый конверт, вытряхнул из него на столешницу сложенный вчетверо лист бумаги, весь покрытый оттисками губной помады и благоухающий духами, а так же пачку фотоснимков. Головорезы за соседним столиком тут же тяжко занедужили шейной болезнью, пытаясь через широкое мускулистое плечо воина разглядеть, а что там такое интересное изображено на карточках. Как глянули, и позеленели от зависти и изумления.
Как оказалось, автором письма была дочка одного князя, известная на всю округу красавица и скромница. Лишь немногие видели ее лицо, а кто видел, тот сразу влюблялся. Юная княжна отличалась большой набожностью, целыми днями проводила
