- Шестнадцать двадцать семь – время рождения, - Ира взглянула на часики на запястье. – Дочери твоей уже сорок минут отроду. Вес – три килограмма и пятьсот двадцать граммов, рост – пятьдесят один сантиметр. А, да. Девять баллов по шкале Апгар.
На этих словах Александр Оболенский и осел. Прямо на букет, заботливо устроенный на сиденье Шуркой.
Подскочил. Шурка принялся спасать букет – расправлять примятую упаковку и ворчать на отца. И тут Сашу наконец отпустило. И на его лице появилась широкая, радостная и несколько бессмысленная улыбка.
- Значит, все? – выдохнул он.
- Все, - рассмеялась Ира. – Поздравляю тебя, Сашка, теперь ты отец двух детей!
Он дурак, конечно, но он снова обнял Иру. И Шурку. Так и стояли втроем, обнявшись. Саша постепенно приходил, по меткому выражению Веры Павловны, в светлый разум.
- Ир, а к ней можно? – они отшагнули друг от друга, но Шурка жался к отцову боку.
- Доктор сказал, что спустится и позовёт, как можно будет.
- Ага, - счастливо выдохнул Александр. – Я подожду.
- Мы подождем! – тут же встрял Шурка. Саша потрепал сына по голове. И, наконец, смог осмысленно посмотреть на Иру. И поразился, насколько… неважно она выглядела. Лицо одутловатое, в пятнах, дышит тяжело. В первую беременность она была не такой. И Саня не была такой. Или он просто не замечал? А он тут со своими… волнениями-поручениями… ну вот и правда дураком уродился.
- Как ты? – виновато спросил Александр.
- Если честно, ужасно, - Ира уперлась ладонью в поясницу, шагнула в сторону сидений и грузно опустилась. Саша сел рядом, а Шурка принялся наматывать нервные круги по холлу, нежно прижимая к груди слегка помятый букет и коробку конфет. – Рожать в тридцать пять лет и в двадцать лет – две большие разницы. Знаешь, - она привалилась плечом к Сашиному плечу, - я вот сейчас даже завидую твоей Сане. Она-то уже отмучилась.
Саша вздрогнул.
- Не ссы, Оболенский, все уже кончилось, - Ира похлопала его по руке. - Имя дочери не придумал?
- Нет, - рассмеялся Саша. – Но одно знаю точно – не Александра. Хотя Шурка настаивал!
- Он и мне озвучивал такую версию, - ответно рассмеялась Ира.
- А вы кого ждете? - спросил Саша. Было странно вот так сидеть с бывшей женой, ждать, когда его позовут к жене нынешней, и обсуждать беременность бывшей жены от другого мужчины. Но во всей этой абсурдности, практически мыльно-сериальной, Александр чувствовал себя на удивление комфортно.
- А тоже дочку - с тобой за компанию. А Азрет сына хочет… Говорит, значит еще будем рожать – чтобы сына. Но что-то я не знаю… - Ира положила руку на живот. – Ладно. Неважно.
- Ты с этим разберешься.
- Придется.
- Кто к Оболенской? – прервал их разговор громкий вопрос.
Ира вздрогнула, пробормотав: «Господи, Сашка, я все еще реагирую на твою фамилию». А Александр уже вставал. Но первым к доктору подбежал Шурка.
- Мы!
Доктор с улыбкой посмотрела на Шурку, потом перевела взгляд на подошедшего Сашу.
- Что, сразу оба?
- Да, - кивнула Александр. – Можно?
- Можно, - кивнула врач.
- А это вам! – Шурка выступил вперед с букетом и конфетами наперевес.
- Спасибо! – снова улыбнулась женщина, церемонно принимая протянутое. А потом кивнула Саше – А коньяк отдадите анестезиологу. Пойдёмте.
Александр слегка растерянно кивнул. И они втроем пошли в лестнице, причем Шурка рванул самым первым.
- Саша! – окликнула его Ира. Он обернулся. – Я домой поеду, устала, сил нет. Шурку заберешь?
- Конечно! Спасибо, Ириш, за все! - он помахал рукой Ирине и снова обернулся к лестнице.
- Саша! - снова окликнула его Ирина. И ему снова пришлось оборачиваться.
- Что?
Ирина ничего не сказала. Лишь щелкнула пальцами по шее, а потом многозначительно погрозила ему пальцем. Он рассмеялась, еще раз помахал рукой и поспешил догонять Шурку и врача. Могла бы и не предупреждать. Спиртного не хотелось совсем. Он был и так уже пьян – чем-то гораздо более сильным, чем алкоголь.
***
- Пап… А мы точно сестренку Саней называть не будем? – излюбленным конспиративным шепотом просипел Шурка, когда Саша их нагнал на втором лестничном пролете.
- Точно, - улыбнулся Саша, глядя на спину в белом халате прямо перед своими глазами.
- А может тогда… - сын не отступался от своего желания придумать сестре имя. – Ну, если нельзя Саней…тогда… Аней?
Саша даже сбился на секунду, а потом крепко взял Шурку за руку, и они снова зашагали по ступеням.
- Мне нравится. Но решать – Сане.
Шурка кивнул, и они пошли дальше. Знакомиться с новым членом семейства Оболенских.
Эпилог. Лучший совет всегда неожиданный
Анечка Оболенская мирно спала в коляске на балконе второго этажа. Всем видам сна юная леди предпочитала сон на свежем воздухе. И даже пятнадцать градусов ниже нуля эту юную леди не смущали – главное, чтобы укутали по погоде.
- Не понимаю, как можно спать на улице в мороз? - Саша в очередной раз прилип к окну, глядя на обманчиво яркое январское солнце. – Ей точно не холодно?
- С каких пор минус пятнадцать – это мороз? – пожала плечами Саня. – Но ты можешь накрыть коляску еще одним одеялом.
Параноик и деспот так и сделал. Еще поторчал на балконе в одной майке и спортивных штанах минуты две, вглядываясь в лицо спящей дочери, но потом все же замерз, вернулся в комнату и влез на кровать, под теплое одеяло.
- А ну не смей! - взвизгнула Саня, когда ее талию стиснули ледяные руки. Но он уже прижимался – немного холодный с мороза, но все равно ужасно горячий, большой и родной.
- Я замерз, ну-ка давай, отогревай меня, - шершавая щека прижалась к ее шее. И они замерли вдруг оба.
- Сашка… - прошептала она тихо, просительно и как-то беспомощно.
- Да я не в том смысле… - он стал убирать руки. – Ты не думай. Я подожду. Я сколько надо буду ждать.
- Я уже не могу ждать… - она развернулась, прижалась всем телом, ткнулась носом в родную шею. – Соскучилась ужасно…
- И ты тоже… - одновременно холодные и горячие руки снова вернулись на талию, прошлись по спине, и от них волной побежали мурашки. – И ты тоже…
***
После Саша еще раз прилип к окну, но Анна Александровна Оболенская не почтила папеньку своим вниманием, она продолжала спать. И ее отец вернулся под бок к разомлевшей и томной супруге. Прижал ее к себе, прикидывая, успеют ли они зайти на второй круг или нет.
