невиновности пока еще никто не отменял. К тому же ни один свидетель ни разу не упомянул про шрам на лице. Эта примета настолько характерная, что легко запоминается. Особенно данное обстоятельство касается уголовника Спиридонова. Тот видел убийцу вблизи и наверняка должен был бы про шрам вспомнить. Однако этого не произошло. Так что ты, Алексей Валерьевич, молодец. Правильно сделал, что не дал сотрудникам ГИБДД проявить ненужную и даже неуместную активность. За это хвалю. Подполковника мы могли бы задержать только на сорок восемь часов, а этого времени слишком мало на то, чтобы собрать доказательную базу. Не уложились бы мы. А вот он вполне успел бы все улики уничтожить. Давай вот как поступим. Ты занимайся пока разработкой других вариантов, а я здесь, на месте, буду по мере сил и здоровья Лысякова прокачивать. В итоге мы с тобой общее дело сделаем с толком. Ладно, работай. А я тут буду звонить в областную ГИБДД. Пусть и они ту же самую машину проверят.
– Может, лучше подполковника пока не волновать? – осведомился Соловьев. – Пусть остается таким же уверенным в себе, каким и был.
– Нет уж. Куда лучше будет, если клиент немножко понервничает. Он и так с трудом выдерживает мое присутствие, хотя вида старается не подавать. Его состояние только шрам показывает. Он багроветь начинает, когда Лысяков ко мне приходит. Тем не менее он от встреч со мной не уклоняется, предпочитает навстречу опасности идти. Уважаю таких людей, которые не убегают и не прячутся, пытаются все для себя выяснить. Но и цвет шрама – это ни разу не доказательство для суда. Нам с тобой неопровержимые факты нужны.
– А вообще, Сан Саныч, как ты на него вышел-то? Вроде бы никаких подозрений не было, и вдруг!..
– Я же тебе про маленькую Юлию Александровну говорил, упоминал, что она собирается пирожками меня угостить.
– Говорил. Хорошие у нее пирожки. Как вспомню, сразу слюна выделяется. Да и чай отменный. Вода колодезная вкус дает.
– Так вот, я позвонил не ей, самому подполковнику, а ответила она. Алексей Федорович уехал, торопился сильно, даже мобильник ухитрился дома забыть. Куда поехал, ей не сказал. Дескать, что просто по своим делам. Он вообще малоразговорчивый с женой, не держит ее в курсе личных проблем. Зато она ой какая говорливая. Рассказала мне, что у мужа в машине стоит маячок. Если его телефон дома остался, то можно было бы узнать, куда он поехал, но для этого надо уметь программой пользоваться. Я без всякой задней мысли и предложил ей свои услуги, подумал, что с мобильником как-нибудь разберусь. Юлия Александровна принесла пирожки и телефон с собой захватила. Я, честно говоря, так и не понял, как программой пользоваться. Хорошо, что врач в это время ко мне зашел. Я его и спросил. Он легко разобрался, включил все премудрости и карту мне показал. Так я и увидел, что Лысяков находится в нашем городе. А что ему там делать? У меня сразу подозрения проснулись. Дальше – больше. С твоей помощью и трубы, и велосипед обнаружились. Я Юлию Александровну стал расспрашивать. Оказалось, что в день убийства Кравцова Алексей Федорович тоже на целый день уезжал, только был он в тот раз с телефоном, не оставлял его дома. Ты завтра с утра оператору связи позвони. Сегодня они уже все равно не успеют. Пусть в спокойной обстановке все перемещения мобильника отследят. У них же точность высокая, до сорока метров.
– Сделаю.
– А сегодняшний маршрут проверить невозможно. Только по сигналу навигатора. Я подозреваю, что телефон он намеренно забыл, а про маячок – нечаянно. Но пока Лысяков у нас все равно только подозреваемый. Один из многих. Вполне может быть, что он в нашем городе любовницу имеет, к ней и отправился. Однако через день после убийства Рыбакова подполковник тоже куда-то ездил. Но пока отрабатывай других, на Лысякове не замыкайся!
– Ладно, Сан Саныч, как скажешь, так я и сделаю. Тебе виднее.
Соловьев успел набрать на компьютере отчет о проделанной работе для начальника управления Спиридонова. Не забыл он и деятельность подполковника Соколовского отдельным абзацем осветить, распечатал текст на принтере, отнес один экземпляр секретарше Лидочке, чтобы та передала его шефу, второй зачем-то в уголовное дело подшил. Просто так, на всякий случай. Лишняя бумага такого вот рода еще никогда никому не мешала.
Глава 15
Тут майору наконец-то позвонил дежурный по управлению и сообщил, что машина из гаража вышла. На сей раз это был уже не микроавтобус, относительно комфортный и вместительный, а простой «уазик» с полицейской символикой, обязательными мигалкой и сиреной. Но Соловьев привык пользоваться тем транспортом, который ему выделяли начальники, не был избалован хорошими машинами, а собственной, в отличие от подполковника Соколовского, вообще никогда не имел, хотя водительское удостоверение у него было.
Поэтому он не мог даже толком поддержать разговор с водителем о бедах старого двигателя «уазика». Тот высказал несколько нелестных слов в адрес то ли своего начальства, то ли автомобиля, потом замолчал и дальше беседу вести не пожелал.
Хотя водитель и не включал ни мигалку, ни сирену, попутные машины все равно уступали дорогу автомобилю с полицейской символикой. Поэтому по первому адресу они доехали достаточно быстро, несмотря на большое движение в городе. Этому обстоятельству удивляться не приходилось. Близился конец рабочего дня, а для многих он уже и завершился. Народ начал отправляться по домам.
Алексей Валерьевич никогда не понимал тех людей, которые по утрам приезжали на работу на своих машинах. Потом авто целый день стоит на парковке рядом с офисом. Вечером хозяин на нем же уезжает домой.
Взять, к примеру, хотя бы того же подполковника Соколовского. Для чего ему машина? Только для того, чтобы все знали о ней? Она подчеркивает его статус, да? А куда-то на происшествие он ведь выезжает на служебном транспорте. На своем утром приезжает на службу, а вечером отправляется домой. Вот и все.
Этого майор Соловьев понять никогда не мог. О собственном автомобиле он пока и не мечтал, в отличие от своей жены, которая спала и видела себя за рулем.
На парковке, куда они приехали, свободных мест было немало. Водитель легко нашел, куда поставить машину.
После этого Алексей Валерьевич пошел в нужный ему офис.
Здание было большое. Контор самого различного рода здесь, видимо, имелось предостаточно. Майору пришлось даже обратиться к вахтерше, которая сидела за письменным столом, стоявшим сразу за стеклянными дверьми, и бросала суровые взгляды на всех людей, идущих в
