месте и думать об одном и том же было невыносимо.
— Да, я думаю, что нам с Грейнджер не помешает прогуляться с тобой, мама, — сказал Драко, подойдя к ним поближе. Гермиона чувствовала, как Нарцисса слегка дрожала. Но списала это на то, что в Мэноре было прохладно.
Глава 25
Грейнджер была счастлива, что наконец-то вышла на улицу. Нарцисса отдала ей одну из своих тёплых мантий, чтобы она не замёрзла. Драко было приятно, что мать заботиться о Грейнджер. Но состояние женщины ему было непонятно. Она нервничала. Слабо улыбалась, всё чаще углубляясь в свои мысли. И Драко осознавал, что это было как-то связано с Люциусом.
Они прошли немного в сторону, ближе к саду. За их спинами возвышался Мэнор. Он вызывал дрожь по спине у Драко с того самого момента, как Люциуса заточили сюда на время ареста. Ведь, когда отца не было дома, ему было намного спокойнее.
Грейнджер хватала снег голыми руками, улыбалась, подбрасывала его вверх и несколько снежинок касались её волос. Она выглядела так счастливо, что Драко не удержался от улыбки. Хоть кто-то здесь не волнуется.
— Гермиона, — выкрикнула Нарцисса, и даже Драко слегка испугался её тона. Грейнджер испуганно посмотрела на мать Малфоя и остановилась. Женщина ласково улыбнулась. — Постарайся не ступать на лианы роз. Они могут тебе навредить. Ты же помнишь историю о Драко, верно?
Ты рассказала ей об этом случае? Мам, ну зачем? Это же было нашей тайной. Драко опустил голову и вздохнул. Почувствовал, как кровь приливает к его щекам, и они начинают гореть.
— Помню, — весело произнесла Грейнджер и подошла к ним ближе.
— Тогда, я думаю, следует начать именно с них. Если ты восстановишь их, они не смогут тебе навредить, — спокойно произнесла Нарцисса, опуская руку на плечо юноши.
— Хорошо, — беззаботно пролепетала девушка и достала из-под мантии палочку. Деловито шагнула в сторону сада и, взмахивая волшебным предметом, начала шептать какие-то заклинания.
Нарцисса приблизилась к Драко насколько это было возможно.
— Продолжай улыбаться и не смей поворачиваться в сторону Мэнора, — тихо произнесла она. Малфой напрягся, но сделал так, как велела мать.
— Что произошло? — спросил он, натянув улыбку на лицо и наблюдая за Грейнджер. По её ногами появился маленький зелёный стебель лианы. Господи, что ещё ты умеешь делать, Грейнджер?
— Он украл твоё пророчество, — произнесла Нарцисса сквозь улыбку. Гермиона не оглядывалась на них, и слава Богу. Ведь тогда она бы увидела его потерянный взгляд и подошла бы к ним. Задавала бы лишние вопросы.
— Мы знали, что Гермиона станет матерью твоего ребенка. Ещё до того, как ты отправил первое письмо, — зашептала Нарцисса, опустив голову немного ниже.
— Ты помнишь пророчество? — спросил Драко осипшим голосом. Они знали. Вот чего ты боялась, мама. Вот почему ты плакала в тот день. Говори. Не молчи.
— И явиться Она, что Предателя возлюбит. И соединятся они, чтобы породить того, кто изменит мир. И звёзды погаснут на небе, а на Земле воцарит хаос, что не видали люди. И не найдется того, кто сможет остановить его.
Внутри Малфоя что-то оборвалось, а во рту всё пересохло в один миг. Вот, значит, почему Люциус был так учтив и даже назвал Грейнджер маглорожденной. Вот почему ты, отец, так радуешься. Ты получишь нового Тёмного Лорда. И с его помощью — мир будет захвачен. И это был ребенок Драко. Которого он так ждет и готов броситься защищать от кого угодно даже сейчас.
— Не говори ей ничего, — произнесла Нарцисса, опуская голову. Женщина тяжело вздохнула, натянула свою самую ласковую улыбку и шагнула в сторону Гермионы.
А он и не сможет. Не хватит сил. Не захочет терять ни её, ни ребенка. И плевать, что гласит пророчество. Это его ребенок. Именно он будет решать, каким он будет, ведь от его поступков будет зависеть будущее крохи.
Но сказать Грейнджер нужно. Только не сейчас. Когда она так счастлива, что всё идет хорошо. Пускай для неё всё будет прекрасно. Пускай всё будет чудесно. Лучше уж, чтобы его черти терзали тело внутри. Она не узнает. До того момента, как ребенок родится. Ведь у такой, как она, хватит смелости и терпения воспитать его так, чтобы мир не познал зло во второй раз.
* * *
Она довольно высматривала в саду восстановленные лианы роз. Ей нравилось всё в волшебном мире. С того самого момента, как она попала в него. Тонкие и зеленые стебли плетистых роз выглядывал из-под снега. Она знала, что цветы появятся не раньше первой половины лета. Но она так надеялась, что они зацветут. Ведь в мире магии возможно всё.
Он подошёл сзади и опустил руки ей на живот. Как давно она мечтала об этом моменте. Молила ночами, чтобы он был рядом. И теперь она чувствует его дыхания на своих волосах. Такое спокойное и близкое.
— Ты хотела бы, чтобы они расцвели? — шепотом спросил Малфой, прижимая её к себе чуть ближе. Она опустила голову ему на плечо и слегка улыбнулась.
— Не сейчас. Для них холод губителен, — ответила Грейнджер.
— Как и для тебя, но ты же выходишь на улицу в мороз, — с улыбкой ответил он, опуская подбородок на её плечо.
— Я могу одеться, а они — нет.
— Не умеешь ты мечтать, Грейнджер, — хмыкнул Малфой и достал из кармана волшебную палочку. Выпрямился и взмахнул ею в сторону окна. Створки безоговорочно отворились, впуская в комнату холодный и свежий воздух. Малфой отстранился от Грейнджер и шагнул в сторону подоконника, подталкивая рукой её в сторону. Девушка закуталась в мантию, которая всё ещё была на ней с прогулки, и отошла. Но недалеко. Она хотела увидеть, что хотел сделать Малфой.
Взмах палочкой в сторону лиан и в ту же секунду на одной из них появился дополнительный росток, который стремительно двигался сквозь снег, прокладывая себе путь на волю. Появлялись первые листки, касались снега и словно вздрагивали от холода, но продолжали распускаться под действием заклинания. Мгновение и она видит как появляется маленькая чаша, скрывающая такие прекрасные лепестки роз, словно хочет защитить их от преждевременного распускания. Но вот и чашелистики не выдерживают и открываются, обнажая беззащитные белоснежные лепестки. Те, в свою очередь поочередно открываются, распускаются, превращаясь в прекрасную белую розу.
Очередной взмах палочкой Малфоя и она оказывается в его руках. Он закрывает окно и поворачивается к Грейнджер. Медленно подходит к ней, перебирая пальцами стебель цветка. И протягивает ей. Взгляд его серьезен и спокоен одновременно.
Она медленно касается пальцами
