примет… – неопределенно согласился Христогон. – В котором часу ты намерен посетить префектуру?
– Как всегда, когда спадет полуденный жар.
Христогон кивнул, словно взял на заметку срок, назначенный гостем.
* * *
Храбрий ждал Лонга на улице.
От носилок-лектик, предложенных Вителисом, Бебий по предварительному уговору с Храбрием отказался. Там за занавесками ни черта не видно, и при внезапном нападении сомнут так, что и пикнуть не успеешь, как получишь удар мечом в сердце и в печень.
Путь был недолгий. На центральной улице еще было много прохожих – правда, все они, судя по напряженным лицам, спешили поскорее добраться до надежных домашних стен.
Бебий и Храбрий тоже не медлили – шли в ногу, с оглядкой. Бебий ближе к проезжей части, дак прикрывал хозяина со стороны стен и колонн портиков, откуда в любое мгновение могли выскочить недобрые люди.
…Добрались до своей улицы, свернули направо. Впереди в свете масляных светильников уже угадывалась знакомая площадь с колодцем, украшенным стелой с головой льва.
Однако до открытого места добраться не удалось. Выход на площадь внезапно перекрыла выкатившаяся на проезжую часть арба с громадными, выше человеческого роста, колесами. На ней неожиданно выросла гигантская бесформенная завеса.
Следом из черных завес выдвинулась темная зыбкая тень. Рожденная в птолемаидских катакомбах, она была темнее ночи.
Тень не спеша сползла с повозки и двинулась в сторону опешившего от ужаса Лонга.
Дак не раздумывая выскочил вперед и метнул метательный нож. Лезвие звякнуло о металл, и этот звук разом привел Бебия в чувство. Призрак гнусно, вполне по-человечьи выругался и ускорил шаг.
Бебий и Храбрий встали спина к спине – дак лицом к гиганту, Бебий прикрывал его сзади. Так они и двинулись в сторону спасительной двери в усадьбу. Что творилось за спиной, Бебий не видел – слышал только лязгающие удары и скрежет сведенного оружия.
На него самого внезапно выскочили три невысоких, тоже одетых во все черное негодяя. Выпад первого Бебий отбил, при этом сумел нанести тому смертельный удар.
Не к месту вспомнились учебная схватка в военном лагере. К месту – не к месту, а жить захочешь, вспомнишь.
Двое других бандитов начали осторожничать и попытались подобраться к Бебию с боков.
Все поменялось в одно мгновение!
Подступавший слева бандит внезапно, словно подавившись, хрипло вскрикнул и сполз на камни мостовой. Горло ему пробила стрела. Следующая угодила во второго бандита. Тот, охнув, осел на камни.
Изображавший птолемаидскую тень верзила, наступавший на Храбрия, неожиданно скрючился, схватил за ногу повыше колена и бросился наутек. На ходу он попытался вырвать из бедра угодившую в него стрелу.
Не получилось, древко обломилось. Призрак, сбросивший черный плащ и оказавшийся огромного роста эфиопом, свернул в проулок, откуда выкатилась повозка и, громко ругаясь, помчался по проулку.
Бебия сотрясала нестерпимая дрожь. Успокоил его Евсевий, вовремя подоспевший на площадь.
Успокоившись, Бебий ворвался в дом, схватил за волосы Филомуза:
– Собрался?
Тот, перепуганный, часто закивал.
* * *
Первым делом Филомуз и присланные от Евсевия люди принялись выносить вещи и грузить их на повозку, которую бандиты бросили на площади.
Из коридора выглянул перепуганный сын хозяйки. В руке он держал заправленный маслом светильник.
Храбрий решительно двинулся в его сторону.
Бебий схватил его за руку:
– Подожди.
– Не уж, хозяин, это ты подожди…
Сын хозяйки метнулся обратно в комнату. Храбрий зашел туда…
Бебий на мгновение замер, прислушался…
И ничего! Ни вопля о помощи, ни мольбы о прощении, ни всхлипов…
Ни-че-го!!
Храбрий вышел из комнаты, вытер лезвие меча о валявшийся поодаль плащ-пенулу и последовал за Бебием.
* * *
Все дальнейшее свершалось помимо воли Лонга. Люди, присланные Евсевием, двигались быстро, как заведенные, – за полчаса они докатили повозку до Царской гавани. Идущий впереди здоровяк оглушил раба, присматривавшего за воротами, ведущими в гавань, и распахнул ворота.
Вошли в гавань. Здесь их поджидали. Евсевий перекинулся парой слов с капитаном галеры. Бебий, Храбрий, Филомуз поспешили на палубу. Их провели на корму, где спрятали в потайной каюте.
…Отплыли сразу.
Бебий не удержался и выбрался из каюты. Последнее, что увидал в благословенном, а может, прóклятом богами небе Египта, было зарево в руке бронзового Посейдона.
Факел освещал низкие тучи. Свет маяка еще долго разгонял птолемаидскую тьму и скопище морских теней, волнами набегавших на борт корабля.
Часть III. Архонты выходят из тени
Тот год был годом ужаса и чувств, более сильных, нежели ужас, для коих на земле нет наименования. Ибо много было явлено чудес и знамений, и повсюду, над морем и над сушею, распростерлись черные крыла Тьмы.
Э. А. По
Глава 1
Мертвый груз будущего давил на Бебия Лонга все двухнедельное плавание.
Не давала покоя открывшаяся лишь в последние дни истина – в Египте все готово к выступлению, тревожило – верно ли он поступил, так скоропалительно сбежав из Александрии?
Может, стоило укрыться в лагере Муциана?
Мысль была глупая – тем самым он давал повод префекту Египта Гелиодору потребовать его выдачи, а в случае отказа объявить легата и Бебия «врагами государства».
…Но более всего удручала необходимость физической близости с Матидией.
…Девочка-супруга ни в чем не виновата, а он, такой образованный, начитанный, благородный, пошел на поводу у распутной девки.
…Вспомнив о Пантее, смахнул слезу. Неутоленная страсть была сильнее всяких укоров, раскаяния, всяких оправданий и государственных соображений.
Когда миновали Неаполь, капитан выпустил почтового голубя.
…Вот что оформилось при виде портовых сооружений Остии – начинается новая жизнь.
…Или, что пугало еще больше, жизнь придется начинать заново.
В Остии галеру встретил усиленный патруль конных гвардейцев-сингуляриев. Бебия усадили в закрытую повозку, задернули шторы – все молча, жестами, без единого возгласа. Добравшись до Остийских ворот, Бебию также жестами предложили пересесть в носилки-лектики. Здесь он распрощался с Храбрием, приказав тому как можно быстрее добраться до дома Люпусиана и предупредить того об опасности, исходящей от Антиарха и его подручных. Затем четверо громадных лектикариев почти бегом доставили Лонга в родной дом на Целийском холме.
Здесь его уже ждали.
В атриуме собрались наследник-цезарь, Зия, Эвтерм, Матидия. Подальше, за имплювием – водоемом, куда собиралась дождевая вода с крыши, – толпились домашние слуги.
Приветствовали хором.
Расцеловались…
Матидия, коснувшись губами небритой щеки мужа, покраснела. В следующий момент Эвтерм пригласил всех к столу.
Бебий решительно отказался:
– Сначала баня, иначе я окончательно изойду пóтом, – потом, обратившись к Марку Аврелию, предложил: –
