Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Ищи другое место.
— Посмотрим, — ответил Женя. — Кто и где место искать будет. Выполняйте мои указания.
Лопатин взялся за голову, сел на пустой стол и что-то тихо шептал.
— Опускаюсь на эшелон три тысячи, — рявкнул в рацию Байрам. — Пять минут прошло. По крену и тангажу выровнял машину. Опускаюсь на две, а через пять минут на тысячу. Снизился. Лечу пять минут. Пошел на эшелон пятьсот и делаю коробочку, пошел вокруг города опустился до пятидесяти метров и выхожу на заданные широту и долготу. На сорок три градуса севера и семьдесят шесть востока. Но земли не вижу.
Подошел штурман и сунул линейку под взгляд Шарипова.
— И что? — крикнул Байрам диспетчеру. — На линейке-то штурманской я градусы вижу. А как мне нос повернуть по этому курсу? Опускаюсь до сорока метров. Землю увидеть надо, чтобы понять — куда дальше и как. Ориентира нет. Прибор не пашет. Мы где?
— Я вас уже вижу в бинокль в районе центра города. Все ваши лампочки, фонари, мерцающие огни и фары работают, — диспетчер стал говорить ещё спокойнее и тише, — доворачивайте семь градусов на восток и ходу по прямой двадцать пять километров. Держите эшелон сорок метров и через восемь минут ловите взглядом прожектор. На подходе будете. Зелёный — значит снижайтесь ровно на три градуса вертикально каждые семь секунд. Скорость посадки сто восемьдесят. Ветер у земли — шестнадцать на секунду, нижняя кромка тумана сорок метров.
И вроде бы всё так, как требовал диспетчер, делал Шарипов. Только один Миша Шувалов видел, где перебор, а где недобор. Видел и молча выправлял шариповские ошибки.
Наконец Женя сказал.
— Вроде прилетели. Устойчиво держите сорок метров и идите прямо, ровно, смотрите на прожектор и ищите глазами полосу. Надо по долготе сместиться на восемь минут и три секунды. По градусам всё чётко. И по широте попадаете точно.
Миша потихоньку незаметно занял предложенную позицию, поскольку Байрам растерялся и крутил головой. Искал глазами прожектор. Наконец из «скворечника» вырвался острый и плотный зелёный шлейф света.
— Высота сорок. Земли не вижу. Свет зелёный наблюдаю. Но нет полосы! — голос Шарипова дрогнул. Миша крепче прихватил штурвал. Ждал ровно секунду. Самолёт ветром легко сносило вправо и малый крен на правое крыло чувствовался безо всяких приборов.
— Рога на себя резко. Оба рвите рули влево и вверх до упора, и пошли на второй круг. Полоса у вас проскочила левее на девять градусов, — Женя не закричал, а взвыл.
— Тягу рогов на себя и влево, рычаги движков до упора на всю мощь! — крикнул Шувалов в микрофон. Но и без него Шарипов услышал. Сверх сил своих заорал Михаил — И штурвал на себя до груди! Резко.
— Подъём пошел. Но чуть не чиркнули, — Женя выдохнул и закашлялся. Кричал громко. Поэтому, наверное. — Высоту вы, Шарипов, дали не сорок, а тридцать. Хорошо, что не двадцать. Там бы был «полный рот земли, дрова и гроб с колокольчиками». С двадцати метров «Ильюша» при скорости сто восемьдесят килем зацепится, взлететь невозможно. Делайте вторую «коробку» и снова на тот же курс. Я вас вижу на эшелоне сорок. Так и идите. Потом по три градуса вертикалки будем сбрасывать. Снижаться к полосе. Главное — глядите на землю. И прожектор не забывайте глазами ловить. Полоса будет чуть правее, чем сейчас было. На девять, повторяю, градусов.
Самолёт снова пошел по кругу на эшелоне пятьсот метров. И уже даже Лопатин в диспетчерской подумал, что Шарипов машину посадит. Первый блин был только немного комом и слегка подгоревшим. Но Байрам вдруг побледнел, успел сказать Шувалову, что теряет сознание от напряга, тут же сильно выдохнул и отключился, уронил голову на штурвал. Бортмеханик, штурман и второй пилот отнесли его в кубрик стюардесс и Горюнов с Мишей сели на свои места. Миша сказал второму пилоту.
— У нас на южной стороне облёта прилавки гор справа будут на пятнадцать километров в стороне. Поэтому снижаемся сейчас до сорока метров и идём под туманом. Тогда я на полосу знакомой дорожкой железно подойду.
— Я тоже подержу сорок метров. Вдвоём легче. На этой высоте тумана нет, но дует — я те дам! Пятнашка на секунду точно есть.
Самолёт завершал круг неровно. Его трясло, опускало и поднимало, движки выли так, будто прощались. Будто отвалятся сейчас. Перепуганный насмерть народ в салоне так истошно и страшно кричал, что даже привыкшим ко всему пилотам стало не по себе.
— Они, наверное, центровку сбили, — сказал Шувалов. — Вова, если они все убежали в хвост, то мы горизонталку на приземлении не удержим. Зацепимся за полосу задницей и на мослы уже не встанем. Иди. Глянь. Если что — грубо растащите всех, чтоб равновесие было хоть небольшое.
Горюнов выскочил в салон. На него с кресел кинулось несколько человек. Из последних сил они произносили со стоном одно слово — «Сядем?»
Расцентровки не было. Все сидели на местах, придавленные к креслам силами небесными. Многие были без сознания. С багажных полок продолжали сыпаться всякие предметы, запасные гидравлические шланги и отрывались пластиковые крышки от багажников. Володя побежал обратно, сбил с ног стюардессу Наталью и уже занёс ногу на высокий порог перед кабиной, как его кто-то схватил за плечи и с силой медведя рванул назад. Горюнов упал на спину и увидел, что Шарипов, пришедший в себя, стягивает с кресла Шувалова и пытается в него запрыгнуть. Он махал руками, повернулся и Володя по искаженному лицу Байрама понял, что тот рассудком подвинулся далеко и, может, надолго.
— Теперь разобьёмся непременно, — вслух подумал Горюнов, подпрыгнул, схватил со столика штурмана мегафон, ворвался в кабину и с большого размаха вогнал мегафон Байраму в шею. Тот снова вырубился. Володя выдернул его из кабины за ноги, бросил на пол и выматерился, показывая бортмеханику и штурману на длинное мягкое тело начальника лётного отдела.
— Руки и ноги свяжите ему хотя бы галстуками. Верёвок нет. И в кубрик стюардесс его отнесите. Быстро! — он перешагнул через Байрама и сел на свою «табуретку» второго пилота. — Всё, Миша, я его пришиб. Пусть меня судят, бляха. Вон зелёный луч. Надо сесть.
— Идёте ровно по широте и долготе. Сейчас полоса начнётся. Ищите белую линию по центру. Высота тридцать. Снижение на три градуса каждые две секунды. — хрипел Макаркин в рацию. — Сейчас касание. Через десять секунд.
В это мгновение машину та же потусторонняя рука резко толкнула вправо от широкой белой полосы, накренила правым крылом к снегу.
— Горизонт держи! — закричал Шувалов. — Рога на себя! Равняем машину и нос вверх. Угол атаки
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
