— Вот, правильно! — взвизгнул Бурозуб, прижимая уши.
Коты взбудоражено зашептались, так что Листвяной Звезде пришлось поднять хвост, призывая их к тишине.
— Что скажешь, Остроглаз?
Глашатай помедлил с ответом, задумчиво щуря зеленые глаза. Потом вздохнул и покачал головой.
— Я не думаю, что в этом есть необходимость. Пограничные и охотничьи патрули и так ежедневно обходят всю территорию племени, они непременно заметят, если крысы вернуться. А посылать в лес лишние отряды, значит попусту отрывать котов от дела.
Листвяная Звезда одобрительно кивнула.
— Я думаю, ты прав. Но если мы заметим свежие следы наших врагов, — добавила она, посмотрев на Цветоглазку, — то немедленно организуем крысиный патруль.
— Вот спасибо, — отозвалась Цветоглазка, вполне довольная этим решением.
— А что насчет бродяги, следы которого мы учуяли возле мусорной кучи? — спросила Веснянка. — С ним будем что-нибудь делать или нет?
— Вечерний патруль обнаружил какие-нибудь следы или запахи? — спросила Листвяная Звезда.
— Только старый запах, — ответил Билли-шторм, возглавлявший последний патруль. — И ни одного свежего следа.
— В таком случае, я не вижу, что мы можем сейчас сделать, — сказала Листвяная Звезда. — Разве что напомнить всем патрулям проявлять особое внимание к территории вокруг кучи.
Она уже хотела объявить Совет оконченным, когда Гнилушка вдруг с трудом поднялась на ноги и решительно встряхнула клокастой шерстью.
— А что насчет подстилок в нашей палатке? — грозно спросила она. — Я уж всю глотку сорвала, а никому и дела нет! Да где это видано, чтобы в племени так над стариками издевались? Кажись, с прошлой луны нам мох не меняли, а то и дольше!
Листвяная Звезда заметила, что Мятнолап открыл пасть, готовясь заспорить, но Полыннолапка шлепнула его хвостом по губам, и он промолчал.
— Прости, Гнилушка, — горячо воскликнул Шустрик. — Я завтра, как приду, сразу же принесу тебе свежего мха на подстилку.
Недовольно ворча себе под нос, старуха села и принялась что-то с жаром шептать на ухо Колтуну.
Убедившись, что больше никто не хочет выступить, Листвяная Звезда встала с камня.
— Мы благодарны Звездным воителям за то, что наше племя живет и процветает, что мы становимся сильнее день ото дня, а дичь не переводится на нашей территории. Совет окончен.
Она молча смотрела, как ее воители один за другим перепрыгивают через провал, и с удовольствием отметила, что Птицекрыл подождал, пока Пчелоус не очутился на другой стороне, и только после этого весело помчался вниз по тропке.
Наконец на Звездной скале остались только Листвяная Звезда, Остроглаз и Эхо.
— По-моему, все прошло хорошо, — со вздохом облегчения сказала предводительница. — Серьезных бед, вроде бы, нет, и разногласий в племени тоже.
— Пока, — мрачно заметил Остроглаз, задумчиво приглаживая языком свою темно-рыжую грудку. — Я обратил внимание на то, как ты похвалила Гречку, — продолжал он. — Уж не собираешься ли ты отдать ее в ученицы Эхо?
— Честно говоря, я думаю об этом, — призналась Листвяная Звезда.
Остроглаз широко распахнул свои зеленые глаза.
— У тебя что, пчелиное гнездо вместо мозгов? Ты же понимаешь, что это невозможно!
— Это почему? — взвизгнула Эхо, выпуская когти. Листвяная Звезда впервые видела обычно тихую целительницу в таком бешенстве.
— Разве тебе нужен мой ответ? — осклабился Остроглаз. — Ты сама знаешь! Она домашняя, вот почему!
— Она ученица Небесного племени, — возмущенно воскликнула Эхо. — И у нее врожденный талант к целительству! Да я была втрое глупее ее, когда впервые взялась за это дело! Гречка все схватывает на лету, вот уж кто поистине избран Звездным племенем!
Остроглаз с досадой дернул хвостом.
— Все это просто замечательно, и лучшей ученицы нельзя было бы и желать, будь Гречка обычной Небесной кошкой. Но она, к сожалению, половину времени проводит у своих Двуногих. Поэтому мне наплевать на ее таланты! Целительница должна жить жизнью племени, днем и ночью! Хорошенькая будет история, если у нас кто-нибудь будет умирать от ран или болезни, а целительница в это время будет сладко храпеть на подстилке в гнезде у Двуногих!
— А какая будет история, если я погибну прежде, чем успею воспитать ученика? — прошипела Эхо. — Племени нужна целительница.
— Кто с этим спорит? — сощурился Остроглаз. — Нужна, значит будет. Не эта, так другая.
— Какая другая?! — взвилась Эхо. — Назови!
Листвяная Звезда вытянула хвост, разводя в стороны вздыбивших шерсть котов.
— Эхо права, говоря, что среди наших постоянных воителей никто не проявляет никакого интереса к целительству, — сказала она, осторожно подбирая слова. — Но и Остроглаз тоже, по-своему, прав. Быть целительницей — это очень большая ответственность.
— Подумаешь, сейчас никого нет! — хмыкнул Остроглаз. — Да у нас целая куча котят растет, и новые уже на подходе. Может быть, кто-нибудь из малышей Меднолистой или Трилистницы…
— А может нет! — взвизгнула Эхо.
— Нам не нужно принимать решение прямо сейчас, — сказала им Листвяная Звезда, видя, что миром этот спор все равно не кончится. Лучше поскорее положить ему конец, пока ее главные помощники не наговорили друг другу резкостей, о которых они потом будут сожалеть. — Эхо, Звездное племя не посылало тебе никаких знаков о Гречке?
Эхо удрученно покачала головой.
— Я смотрю во все глаза, но пока ничего не получала.
Остроглаз не смог удержаться от презрительного фырканья.
— И не получишь!
Листвяная Звезда грозно посмотрела на него.
— Мы этого не знаем. Все в лапах предков. Возможно, наш вопрос решится гораздо проще, чем мы думаем, — продолжала она. — Например, Гречка может решить навсегда переселиться в ущелье. Но сейчас, Эхо, я прошу тебя не давить на нее и не делать ей никаких поспешных предложений.
— Хорошо, Листвяная Звезда, — пообещала целительница.
— Вот и замечательно. Поживем — увидим. Дай мне знать, если получишь знак, каким бы он ни оказался, договорились?
Эхо кивнула.
— Конечно.
Листвяная Звезда встала и по очереди потянула затекшие задние лапы.
— Идем, пора возвращаться в ущелье.
Молодая целительница поклонилась предводительнице, смерила Остроглаза ледяным взглядом, и первая перепрыгнула со Звездной скалы на утес.
— Остроглаз, что на тебя нашло? — мягко упрекнула Листвяная Звезда своего глашатая. — Прошу тебя, не задирай Эхо!
— Пусть сама ко мне не цепляется, — огрызнулся Остроглаз.
