прямо в глаза предателю.
— Ну а теперь, я утолил твою жажду, кровопица? — зло выплюнул Лев Львович и отпустил волосы. Голова Мартынова так и упала в лужу грязи лицом.
*"*
25 октября. 1842 года. Зимний дворец.
На столе перед императором теперь среди прошений и документов лежали расшифровки с телеграфа. Он пододвинул к себе папочку из нового белого картона и прочитал:
— Кавказский гамбит. Операцию разработали: Васнецов Михаил Семенович, Беркутов Борис Вадимович и Демидов Анатолий. Ну, что скажешь? — император поднял взгляд к военному министру, который только отвернулся.
— Молчишь, ага, читаем дальше: «в ходе операции выманили и уничтожили основные войска Шамиля в причерноморье. Сам имам считается пропавшим без вести после береговой бомбардировки. Имущественные потери: отремонтированная крепость Новороссийска и дома для ста хозяйств…». Ну и так далее.
Николай Павлович замолчал, и налил себе горячего морсу, чтобы промочить горло.
— Мне читать список тех, кого предложили к наградам и за что?
— Не надо, я уже видел, — Чернышев устало прикрыл глаза. Противостояние с различными политическими силами отнимало слишком много сил. Одно отстранение адмирала Горынина вызвало слишком много шума. Вкупе с отправкой Беркутова на окраину он поставил слишком много. Поставил и проиграл. Армия развивалась, пусть и не тем путём, который видел министр, прошедший наполеоновские войны.
— И ничего не скажешь?
— Пока нечего.
— Это же ты предложил отправить Беркутова на окраину. Уверял, что там он сдуется без суеты большого города. Затихнет, хотя бы на время! — Николай Павлович говорил все громче и громче, — а теперь смотри сюда, — он поднял прошение о браке Вадима Беркутова и Софьи Воронцовой, — и следи за руками.
Николай Павлович его подписал.
— Воронцова я поставлю наместником на Кавказе, пусть уж до конца зачищает беспорядок, который нам там англичане хотели устроить.
— Кх, это все? — с толикой надежды спросил Чернышев.
— Нет, за неоценимый вклад в развитие безопасности на Кавказе, — император положил на стол следующее прошение, — Беркутов Вадим Борисович получает звание барона.
Чернышев захлопал глазами. Баронов хоть и давали в Российской империи, но редко, а еще реже давали таким молодым.
— А какие земли?
— Земли у него и так много, — император задумчиво постучал пальцами по столу, — ха, ха, ха, — Николай Павлович рассмеялся и в прошении ответил: у достойного дворянина земли больше чем у некоторых светлейших князей, поэтому нарекаю Оружейным бароном, с правом торговать беспошлинно за границу русским оружием.
Чернышев ушел задумчивым, Николай Павлович потянулся и достал из стола другой отчет. В нем, главнокомандующий черноморским флотом Лазарев описывал ход ситуации:
«Шли спокойно, пока не встретили каменное судно с Беркутовым и Михаилом Семеновичем. Они объяснили срочность ситуации со штурмом горцами Новороссийска, и мы отправились на помощь. Вот здесь и началась чертовщина. Я бы не смел о ней писать, если бы не целый ряд тревожных моментов. Весь наш путь до Новороссийска мы шли в густейшем тумане, считай блуждали вслепую. Такое произошло на моей памяти в первый раз, хоть я и читал о похожих событиях. Беркутов предложил помощь в навигации, ссылаясь на большой опыт хождения своих новых судов у берегов Кавказа. Я согласился, хоть и полнился сомнениями. Слава богу он нас вывел прямо на порт Новороссийска, и это события не стоило бы упоминания, если бы не женский силуэт в тумане. Я видел ее лицо, полное злой забавы, которая бывает у жестоких детей. И ладно, если бы только это видение, которое я бы списал на нервы, но в момент бомбардировки армии горцев, море вокруг корабля чуть ли не вскипело. При штиле, по нам ударила волна и сбила наводку орудий, которые пытались попасть в Шамиля. Понимаю, что все выше выглядит как чертовщина, поэтому я заказал молебн на корабль…»
— Интересно, а что подумал турецкий дипломат, — пробурчал Николай Павлович и повернулся к новому окну, которое заменили до наступления холодов.
* * *
20 Ноября.
Новость о женитьбе Вадима всколыхнула Петербургское общество. Дочка Воронцова, нового наместника на Кавказе, считалась очень завидной парой, что уж говорить о хозяине заводов, пароходов и ателье. Но не это всколыхнуло, затронуло темную суть высшего света: пара решила сыграть свадьбу в Мариуполе! Даже не в, проости господе, в Москве, а на какой-то окраине империи. Многие и не слышали о подобном портовом городке, до этой, даже в чем-то скандальной новости. Ведь человек, который поставляет самые красивые наряды даже семье императора, не даст ни одной красавице показать себя! Ну не поедут же они в чертов Мариуполь.
Что-то в этом роде Вадим узнавал от прибывающих гостей. К нему ехали друзья и родственники со всей империи: брат Сергей приехал из Самары, отложив адвокатскую практику, с Кавказа приехал Вячеслав, с Петербурга потянулись целые караваны друзей и деловых партнёров. И каждому нужно было уделить время.
Письмо с поздравлениями пришло от очень занятого высокопреосвященства Лаврентия. В конце поздравления он интересовался: а когда будут новые церкви на юге?
Вадим несколько раз порывался написать, когда именно они будут, но взяв себя в руки, ограничился скромной благодарностью и припиской: «а когда школы?».
Отдельно Вадим встретился с отцом. Беркутов Борис Владимирович если и постарел, то не сильно. Он предпочитал не прятать ёжик коротких волос под париком и ходил так. Впрочем роскошный костюм Вадим помог ему подобрать.
— Совсем вырос, — заметил Борис Владимирович.
— Ты будешь мной гордиться.
— Уже, Вадим, уже, — Борис Владимирович наклонился в кресле, чтобы достать письмо, — Ли не смог приехать, в Китае начались волнения, но он приглашает тебя в гости, как только там все успокоиться.
— Спасибо.
— Вадим, я хочу тебя попросить, — отец замялся, не легко ему было, — устрой Сергея? Он конечно трудиться, но в Самаре у меня меньше возможностей, чем… черт, не думал, что когда-нибудь скажу такое, но ты банально можешь больше.
— Отец, без проблем, — Вадим положил руку на плечо Борису Владимировичу и повел его знакомить с остальными. Многие гости из Петербурга хотели увидеть, кто же вырастил такую акулу.
* * *
Свадьбу играли в Екатериновской или же Греческой церкви, построенной еще в восемнадцатом веке. Сюда местные греки вывезли святыни с Крыма. Софья светилась от счастья, переживая сказку наяву. Вадим же устроил переговоры с новым, расширенным составом директоров теперь уже корпорации Вестник.
Разбросанные до этого по всей России владельцы акций могли познакомиться лично. Не хватало лишь нескольких человек: не смогли приехать Анатолий с Варей, они застряли в Османской империи, завершая новый торговый договор между империями, и Генерал-губернатор дальнего Востока — Живой. Он поблагодарил Вадима за приглашение, но отказался приехать, ссылаясь на занятость. Зато он с радостью приглашал Вадима к себе.
За большим столом в новом, пока еще закрытом для посетителей зале
