как бы указывая на Шамиля и его свиту. Среди горцев выделялся перебежчик Мартынов, который после слов о присоединении Кавказских народов к Османской империи кого-то искал в толпе.
— Боюсь, что это невозможно, — с предвкушением заявил Воронцов так, чтобы слышали даже на берегу, — с нами брат султана, уважаемый Мурад. Надеюсь, что он прояснит загвоску.
Турецкий дипломат дождался, когда переводчик перескажет ему смысл диалога, кивнул и отмахнулся от горцев.
Переводчик перевёл его слова:
— Империя не нуждается в перепачканных бандитах.
Вадим ухмыльнулся. Ведь переводчик перевел фразу не до конца: «империи нужен шёлк, пшеница и краски».
Шамиль помрачнел лицом. Лазарев же убедился, что горцы сдаваться не спешат приказал:
— Беглым огонь!
— Только Шамиля не заденьте, — встрял Воронцов, но было уже поздно. Расчёты орудий очнулись от утренней оторопи и перешли в движение.
Мимо Мартынова со свистом пролетело ядро, это выстрелила первая шестидесяти фунтовая пушка. В задних горцев рядах неприятно зачавкало. Раздался громкий крик, и все как с цепи сорвались. Никто больше не думал добивать защитников крепости, вести переговоры или разграблять город. Горцы просто бежали, побросав все. А пушки на корабле знай себе паф да паф, посылали ядра вдогонку убегающей пехоте. А ядро в полете вертелось, билось об сырую землю, отскакивало, собирая жатву из тел и голов, и летело себе дальше, кося еще и кавалерию.
Шлеп, шлеп, шлеп, ядро упало в воронку, вертясь, перед этим пролетев добрую сотню метров и оставив кашу. Люди Шамиля взвыли, им встретился бесчестный враг, которого не возьмёшь шашкой верхом и не подстрелишь из засады, или не отравишь в гостях.
Вадим встретился взглядом с имамом и то, что он в них увидел, ему не понравилось. Это был не тот испуганный человек, которого он полуживым притащил в расположение части. Не тот имамат, который уже почти погиб обратившись к иностранной помощи. Не тот, который бы пошел под осман.
— Братцы, дайте я, — Вадим подошел к орудию, поймав на себе удивлённые взгляды расчёта.
— Пусть, пусть, — разрешил Лазарев.
Вадим приподнял ствол, наводя на имама. Шамиль это видел, но ничего не делал, как бы выжидая. И тут у Вадима засветились глаза. Над гладью моря зашевелился туман и зазвучал раскатистый женский смех. Неожиданно поднялась волна и корабль качнуло. Бух и ядро, отскочив от земли, сносит под Шамилем коня. Да так ловко, что имам вылетает из седла прямо в грязь, где и пачкает одежду. Его подхватывают приближенные и быстрее ведут в укрытие, но залп за залпом нагоняет горцев. Они оставили город, и направились к горам, прикрываясь пожарищем.
Но там, со стороны главной дороги уже шла волна боевого клича казаков. На встречу отступающей армии Шамиля вышли войска полковника Альбранта Льва Львовича. Ловушка захлопнулась.
* * *
Экипаж корабля высадился на берег, чтобы помочь раненным защитникам Новороссийска и добить разбегающихся горцев.
Майора Захарченко нашли у большой бочки с водой, он держался из последних сил. Вадим улыбаясь раскрыл объятия, и Захарченко упал без сил.
— Так рад меня видеть, что в руки падаешь? Блять, да он же кровью истекает! Врача! Быстро! — Вадим зажал рану на груди Захарченко, откуда маленькими струйками пульсировала кровь. Кусок щепки пробил мундир и грудь майору.
— Давайте, вашблогородие, — с рук Захарченко перехватил личный врач Лазарева, его взяли в дорогу на всякий случай с турецким дипломатом. И если турок сейчас с любопытством рассматривал снаряжение защитников и огромную воронку на месте склада, то хороший врач был очень нужен на берегу.
Он ловко вынул щепка, промыл и перебинтовал рану. Михаила забрали на корабль, чтобы он отлёживался. Вадим же пошел искать тело Шамиля, но нашел только еле живого Мартынова, среди тел горцев. У бывшего офицера не хватало зубов, а из ноги торчала кость.
— Вот и свиделись, — Мартынов щурился, смотря на Вадима.
— Я должен тебя узнать? — Вадим демонстративно зевнул, — лучше, скажи где имам.
— Смешно, — Мартынов скривился и выплюнул скопившуюся кровь, — мертв он, как и Ахмет.
— Мне верить предателю на слово?
— Делай что хочешь. Мне ведь отсюда не уйти? — он поднял глаза, чтобы встретиться с Вадимом взглядом.
— Зависит от того, как ты можешь мне помочь. Если Шамиль сбежал, то его нужно найти и закончить порочный круг.
— Да говорю же, умер он, — Мартынов замолчал, что-то решая для себя, — пообещай, что не убьёшь!
Вадим тяжело вздохнул, и поднял правую руку, а левую положил на сердце.
— Обещаю, что не убью.
— Хорошо, — Мартынов склонил голову. Его волосы слиплись от запёкшейся крови, — я думаю, что его в конце подменили. Что-то вроде актёра, только необычного, который занимает место своей жертвы.
— Так вот почему когда мы встретились взглядами он меня не узнал, — кивнул Вадим, — а тело? Ну, жертвы.
— Как растворяется. Ну что, не убьёшь?
— Да, да, — пробормотал Вадим, смотря куда-то в сторону.
Со стороны гор ехал крупный отряд казаков. Лев Львович разбил отступающие силы черкесов и теперь шёл к морю на соединение с гарнизоном и моряками.
— С тобой есть еще желающие поговорить, — «порадовал» Вадим Мартынова.
— А им чего надо?
— Да, накопилось вопросов…
— Вадим, они же меня замучают! А под пытки я не хочу! Не губи! — и увидев, что Вадим все еще думает, Мартынов продолжил, — если меня им отдашь, то я расскажу, что ты не человек! Я видел, что ты сделал с Анваром!
Вадим шмыгнул и подошел ближе. Через землю передавался нарастающий топот копыт.
— Хорошо, — Вадим сорвал с пояса какого-то горца бурдюк с водой и протянул Мартынову, — на, запьёшь это. Как выпьешь, считай что мы договорились.
Он протянул маленькую белую таблетку. Мартынов сомневался, но приближающиеся казаки заставляли нервничать. Он глубоко вдохнул и забрал таблетку. Вадим помог запить, подержал бурдюк.
— Кхем, кхем, — Мартынов захрипел и попробовал откашляться. Горло першило и чесалось как при болезни, — еще воды.
— Сколько угодно, — Вадим протянул бурдюк, и Мартынов жадно в него впился, не в силах потушить нарастающую жажду.
— Вадим? Получилось! — Лев Львович бодро соскочил с коня, чтобы поприветствовать Беркутова, но остановился как вкопанный, когда узнал из описаний Мартынова, — что же здесь у вас?
— Да вот, не может человек напиться, — засмеялся Вадим, показывая на Мартынова, который полез искать среди тел еще воды.
— Воды, — хрипел он, ползая по земле, пока не вцепился в высокие сапоги полковника, — хкее, хе, во… ды.
Мартынов говорил все хуже.
— О, позволь помочь голубчик, как ты помог моему сыну, — лицо полковника Альбранта не выражало ничего, а вот глаза. Там плескалась ненависть вперемешку с печалью. Он выхватил из-за пояса длинный изогнутый кинжал, взял Мартынова за копну волос и медленно перерезал горло, смотря
