Укажи нам, честный муж, на примерах и с рассуждением.
– Золото и серебро испытываются огнем, – отвечал Философ. – Кто согласен с этим, да крестится во имя Святой Троицы. Если же кто не хочет, то нет никакого моего греха, a он свой увидит в день судный.
– Сотвори чудо, и мы поверим! – снова потребовал Труан.
Константин осенил себя крестным знамением. Под напряженными взглядами присутствующих подошел к патриарху:
– Ваше Святейшество, вам надлежит исполнить волю Божью, посрамить демона.
– Что я должен делать? – с готовностью спросил патриарх.
– Положите в огонь Евангелие.
В глазах Константина Философа была такая искренняя вера, что патриарх Фотий отбросил все сомнения и велел развести огонь.
Распоряжение было немедленно исполнено, и вот уже посреди площади запылали дрова.
Из крепости вынесли священную книгу.
Когда от поленьев пошел жар, патриарх попросил помощи у Богородицы и положил в пламя Евангелие.
Вокруг костра теснились любопытствующие, вытягивали шеи, с жадностью следили за огнем, боясь пропустить возгорание святыни.
Вещий Олег напряженным взглядом впился в святую книгу. Лицо его покраснело, на лбу вздулись вены, как будто муж этот поднял непосильную тяжесть.
Вот на глазах у собравшихся пламя сомкнулось вокруг Священного Писания…
Налетевший ветер завихрился вокруг костра.
Книга была обречена…
Но тут произошло нечто необъяснимое: в высоком чистом небе появилась легкая и светлая туча, и хлынул ливень. Косые капли сверкали под солнцем. Жарко пылающие дрова зашипели и задымились, а дождь продолжал сбивать пламя… Ливень закончился также внезапно, как и начался. Казалось, дождь пролился только над крепостью. Дым рассеялся, и стало видно, что книга не пострадала. Переплет и бумага остались нетронутыми…
Когда первая растерянность прошла, обескураженные свидетели потребовали еще раз поджечь дрова, что и было сделано. Все повторилось: принесли сухие дрова, огонь зашелся и затрещал, языки его коснулись Священного Писания…
Олег впился взглядом в святыню. Под испепеляющим взором волхва поленья выстрелили искрами. Казалось, священная книга вот-вот погибнет…
Но и на этот раз случилось невероятное: с моря налетел бриз и вместо того, чтобы раздуть пламя, затушил его.
Олег призвал духов Тьмы, и они тотчас явились, но приблизиться к святыне христиан не могли! Волхв понукал духов, отдавал приказ поджечь книгу. Один только Чешуйчатокрылый отважился, но сам был опален и исчез в муках и корчах, испарился, будто его не было.
Над подворьем повисла тишина, в прозрачном от дождя воздухе разливалось пение птиц, звонко цокали копыта за воротами.
– Эко диво! На глазах всех здесь присутствующих я покажу, что мне огонь не может причинить вреда! – Олег протиснулся сквозь толпу. – Запалите огонь! И посмотрим, чьи боги сильнее.
Едва дрова разгорелись, Олег засучил рукав и сунул руку в огонь. Подержав несколько мгновений, поднял руку над головой.
– Смотрите! Никакого обмана! Огонь не навредил мне. Боги оберегают того, кто им служит. А книга – это просто вещь, и ее пропитали квасцами! – вещал Олег.
– Обманщики! – подхватил Труан, хватаясь за меч. – Смерть лжецам!
– Неверующий Фома! – воскликнул Фотий.
– Этого Фому зовут Вещим Олегом, Ваше Преподобие, – сообщил патриарху архиепископ Гозлен. – Это известный волхв. Я видел его под Парижем и узнал бы из миллионов. Он казнил наших братьев тысячами.
Расхаживая перед заинтересованными киевлянами, Олег бахвалился:
– Наши боги сильнее чужого Бога. Я, Вещий Олег, вызываю на состязание тебя, Философ! Я покажу, что мне дают боги, и ты покажешь, что тебе дает твой Бог. Сейчас я поднимусь до облаков и спущусь на землю невредимым, и ты сделай также. И тогда мы увидим, кто сильнее – твой Бог или наши боги.
Олег закрыл глаза и зашептал заклинание. Ноги его медленно оторвались от земли, и волхв медленно стал подниматься по воздуху вверх. Когда фигура волхва поравнялась с самой высокой башней крепости, патриарх Фотий воскликнул:
– Новый Симеон! Друг бесов и сын погибели! – Скользящим движением руки патриарх осенил крестом удаляющуюся фигуру волхва.
В то самое мгновение как знамение было совершено, Олег замахал руками, закувыркался в воздухе и стал падать с высоты. И непременно бы расшибся, если бы Фотий не обратился к небесным силам за помощью:
– Ангелы и архангелы, не дайте этому волхву разбиться. Он послужит нашему Богу помимо собственной воли.
Вещий Олег упал в стог сена, стоявший на подворье.
Воевода Труан бросился на помощь своему господину. Вскочив на ноги, волхв оттолкнул Труана:
– Отстань, дурак.
Под свист и улюлюканье Олег с Труаном кинулись к воротам.
– Да вразумит тебя Господь наш Всемогущий! – патриарх снова осенил крестным знамением волхва и его пособника.
Олег споткнулся и едва не упал, у Труана же онемел язык. Викинг хотел и не мог произнести ни слова. Промычав что-то, он выбежал вон с подворья.
Очнувшись, Дир с воеводами бросились за волхвом и его спутником, но непрошеные гости словно растаяли в воздухе.
… Онемевший язык не слушался Труана, он издавал мычание, как животное.
– Потерпи. Скоро я разделаюсь с ними, – пообещал Олег своему телохранителю.
Константин Философ и его клика выиграла в споре с раввином и беззубым имамом, но не с ним, Вещим Олегом. Скоро и спорить будет не с кем. Он, Вещий Олег, расправится с каждым, кто посягнет на его замысел.
Вскочив на коня, волхв поскакал к пещере в горах, где находилось святилище и приносились жертвы богам. Перед его мысленным взором стояла главная книга христиан, несгораемое Евангелие.
Олег спешил на Совет Светлых Вершителей Высшей Воли. Труан едва поспевал за волхвом.
Дорогу к пещере охраняли духи, преграждали заговоренные дубы, и не каждый путник мог найти священное место, а только тот, кого вели духи. Если путник провинился перед богами, духи пугали его, не пускали в пещеру и сводили с ума. У особенно дерзких выпадали зубы и волосы, и они умирали.
Священные дубы расступались перед всадниками, и конь безошибочно отыскал пещеру. Спешившись, Олег снял шапку и вошел под своды. Робея и озираясь, Труан остался ждать Олега снаружи.
Взору Олега открылось освещенное факелами пространство с тремя каменными истуканами, у подножия которых был установлен белый жертвенный камень. По обеим сторонам от камня, по шесть с каждой стороны, в белых плащах с капюшонами стояли Светлые Вершители. Увидев Хранителя, они не изменили положений, только один из них с упреком произнес:
– Ты заставил себя ждать, Вещий Олег.
Олег занял место между волхвами, прямо напротив каменных изваяний.
– Надеюсь, дело, которым я был занят, оправдает меня.
Тотчас Олегу подали такой же, как на Вершителях, плащ с капюшоном и чашу с напитком. Сделав глоток, волхв передал чашу остальным.
«Сегодня. Сейчас», – пронеслась мысль, но Олег не позволил
