Да и ей так будет проще.
— Ясно.
Кажется, вот он прекрасный момент, чтобы обсудить всё и расставить точки над «i». Но всё повторяется по кругу — пауза, неловкость, которая скользит в каждом жесте и в каждом слове и взгляде. И… теперь моя очередь сбегать.
— Извини, — бормочу, опустив глаза в пол, — я устала и пойду к себе.
— Спокойной ночи, Геля, — голос Артура становится совершенно безэмоциональным, и я понятия не имею, о чем он думает в эту секунду.
Он разочарован? Испытывает облегчение? Или ему всё равно?
Поднимаюсь в комнату и начинаю злится. Извини, я устала! Да ни капельки я не устала я ведь выспалась недавно! Но сегодня мне можно проявить слабость.
Как там говорила Скарлетт? Я подумаю об этом завтра.
***
Следующие два месяца были наполнены событиями. Во-первых, Гришу судили. Мне действительно пришлось давать показания, но благодаря Артуру и его адвокатам всё прошло гладко.
— Сколько ему дадут? — поинтересовалась я у одного из юристов.
— Не меньше пятнадцати, — ответил он и, замявшись, добавил, — простите за прямоту, Ангелина Глебовна, но домашнее насилие это капля в море.
Да, помимо этого выяснились и другие криминальные подробности из жизни моего, слава Богу бывшего, муженька. Взятки, угрозы, вымогательства, похищения… Целый букет.
— Всё к лучшему, Ангелина Глебовна, — продолжил адвокат, — поверьте, больше бывший муж вас не побеспокоит.
Однако, Гриша несколько раз просил о встрече со мной, но каждый раз он получал отказ.
— Передайте ему, что он для меня и для моей дочери мёртв, — сказала я в конце концов, — мёртв и похоронен в той дыре, куда его отправят после суда.
Приговор оказался даже жестче — двадцать лет в колонии строгого режима. Впрочем, больше нас судьба Брагина не касается.
У Артура тоже недавно состоялся суд. С Илоной их развели очень быстро. Я не лезла в подробности, но знаю, что Вавилов выплатил ей неплохую компенсацию. Кошечка была довольна исходом. Что до Никиты, то её не волновала судьба сына, она безропотно подписала все бумаги. Мальчик остался с отцом.
Всё это время мы с Леркой жили в доме Артура. Просто жили, наслаждаясь тишиной, свободной, спокойствием днями, наполненными смехом, радостью и улыбками.
Когда все страсти улеглись, Артур вдруг заявил:
— Я взял отпуск.
— Это возможно? — с иронией уточняю я. — Думала, у тебя отпуска не бывает.
— Ну, я его заслужил, согласись. После всего, что было… Отец оправился, теперь он снова у руля. Так что, и я могу немного выдохнуть.
— И какие у тебя планы? Европа? Таиланд? Мальдивы?
Но ответ Вавилова меня удивляет, даже обескураживает.
— Пойдём в поход? — предлагает он, а глаза, как у мальчишки сияют. — Палатку разобьем, — продолжает мечтательно, — давно с Ником хотел сходить, да времени не было…
— Ура! — тут же подхватывает Никитка. — Да, пап! Геля ну пожалуйста-пожалуйста, — канючит и чуть ли не в душу мне смотрит, — пожалуйста!
И как тут вообще отказать возможно? Да ещё и Лерка включается в игру:
— Да мам, хочу в поход, — серьёзно заявляет она, чем вызывает у меня легкий смешок.
— Котёнок, ты хоть представляешь, что такое палатка?
— Ага, это такой маленький домик, где мы все вместе жить будем.
Потрсающе!
Пока дети стрекочут, обсуждая предстоящий поход и чем они там будут заниматься, я спрашиваю у Артура:
— Ну и куда поедем? В лес?
— Вообще-то, мы поедем в мой загородный дом, — поясняет Вавилов, — но да, там рядом есть небольшой лесок, можем разбить палатку там. Или на берегу озера. Помнишь, как мы там рыбачили, Ник?
— Помню, па. Так мы идём?
Три пары глаз просительно смотрят в мою сторону.
— Ладно-ладно! Поход, так поход.
Глава 28
Артур
Идею отправиться в загородный дом, а затем и в поход вместе с Ангелиной и детьми уже давненько не давала мне покоя. Мы все очень устали, и в нашем случае отдых это не роскошь, а необходимость. Перезагрузка своего рода для дальнейшей жизни, на которую у меня далеко идущие планы.
Правда, отец так не считал. Когда я весьма решительно и даже нагло сообщил, что отправляюсь в отпуск, он взревел раненным медведем:
— Какой ещё отпуск, Артур? Ты вообще в своем уме?
— Обычный отпуск, пап. Который положен всем официально трудоустроенным сотрудникам: двадцать восемь календарных дней. Интересно, сколько у меня их накопилось за годы работы? Впрочем ладно, мне хватит и двух недель
— С ума сошел! — папенька продолжил бушевать. — У тебя же стройка!
— Стройка под контролем, всё в порядке. Да ладно, пап, — я поднял руки в примирительном жесте, — ты же понимаешь, что мне действительно нужно отдохнуть после случившегося. Даже роботам полагается техобслуживание.
— И с кем ты собираешься отдыхать? — брови отца взлетели вверх. — С Ангелиной?
— Да.
— Эта женщина тебя приворожила? И что, вы теперь вместе? Артур, я спрашиваю не из любопытства, а потому что слухи не умолкают. Сначала твой развод, теперь эта Ангелина… Пора бы уже разобраться со своей личной жизнью, тебе так не кажется?
Недовольный вздох рвется из груди, потому что в словах отца есть своя правда. И я, и Ангелина, мы оба в подвешенном состоянии. Никак не могу поговорить с ней и объяснить, что она для меня значит, потому что как трусливый влюблённый школьник до ужаса боюсь услышать от неё что-то типа «спасибо за всё, что ты для нас сделал, но нам лучше остаться друзьями». Брр, кошмар.
— Пап, — я постарался придать своему голосу как можно больше убедительности, — послушай, просто дай мне эти две недели. И всё встанет на свои места, вот увидишь.
— Ладно, — после непродолжительной паузы согласился отец, — но только две недели и ни единым днем больше. Ясно?
— Более чем.
В поездку мы отправились на тех же выходных. Толком не собрались, просто побросали вещи в багажник и умчались подальше от всего безобразия, которое творилось вокруг нас. И даже дети вели себя на удивление спокойно в предвкушении отдыха…
***
— Красивый дом, — оценивает Геля, когда я паркую машину во дворе большого особняка из красного кирпича.
— Это первый дом отца, — поясняю, — можно сказать, дом детства.
— У тебя с этим местом связаны плохие воспоминания?
— Не совсем.
— Артур я хотела спросить… — Геля на пару секунд замолкает, прежде чем робко продолжить, — если это не мое дело, сразу скажи…
— Спрашивай.
— А где… твоя мать?
— Ох мама… — закатываю глаза с лёгкой полуулыбкой. — Мама сейчас где-то в Европе. Скорее всего, в Италии.
— У вас с ней всё сложно? Прости за моё любопытство, просто… Просто мне хочется знать о тебе больше, — последнюю
