образовался проход. Пригнувшись, Табия прошла внутрь, и люди вошли следом.
Перед тем, как уйти, Стратоник обернулся к степям, покрытым белым снегом, и заметил в них странное призрачное свечение. Множество маленьких красных огоньков было там везде, словно равнина сквозь снег зацвела.
— Верховный жрец!
— Да? — и Протелеон обратил свой взор в цветущую красными огнями даль.
— Это уже не касается нас, Стратоник, идем. Мы не сможем остановить то, что ты видишь.
И тогда алые огни стали подниматься в небо, словно земля испускала обратный дождь.
_____
Пустота.
Превосходящее всё темнота.
"Проснись."
Там, где осознавалась высота в этом кромешном отсутствии света и, быть может, даже пространства, там, наверху, тускло мерцал огромный дворец.
Но можно было видеть лишь его гигантскую колоннаду, которая местами виднелась из-за свечения существ неясной формы. Плотные, материализовавшиеся лучи красного света составляли мост к этой колоннаде.
"Тысячи людей молили о пощаде в Золотом престоле, и я пожрал их, тысячи людей молили о пощаде в Стремительном, и я пожрал их, тысячи людей молили о пощаде в Океанических вратах, и я пожрал их, и вот, последняя столица, северная жемчужина, пала к моим ногам, и я пожрал тысячи её людей."
Люций снял шлем и отбросил во тьму, где он беззвучно улетел в беспредельные пустоты. Длинные черные волосы опустились на ажурный воронённый доспех с позолоченными узорами.
Неспешно он шел вперед по красному мосту, который мягко обрывался вперед бархатным краем.
Из глубин взлетали алые огоньки и вливались в мост, достраивая тот своими телами, составляя новую поверхность под каждый торжественно-расслабленный шаг Люция.
Раскинул руки в стороны и глубоко вздохнул.
"Наступает момент моего триумфа."
Там вдалеке появилась тонкая полоса ярчайшего белого света. Раскрывались гигантские врата, словно вертикальные плиты древнейших саркофагов.
"Да, я иду…"
Алые огни взлетали всё обратным дождем, соединяясь в прямую дорогу к раскрывающимся вратам.
"Моя алая магистраль! Сколько сил, сколько страданий я вложил в неё! Прекрасная алая магистраль, так жаль, что уже никогда я не смогу создать нечто более красивое, чем то, что я создаю в этот момент. Этот миг я пронесу сквозь новый цикл вселенной."
Медленно двигались тяжелые плиты дверей, размеры которых поражали сознание, камня для строительства самого неприступного и большого замка в мире людей не хватило бы, для создания хотя бы одной из этих плит; словно ожившие скалы они раздвигались.
На короткий миг Люций повернулся назад, чтобы бросить взгляд в прошлое, и увидел планету, её синий океан был покрыт белыми пятнами небес, она была приглушенно яркой от солнца, лучи которого, однако, не проникали в это место, ведь оно не было местом как таковым.
Свет входа приутих, когда врата раскрылись полностью. Из белого свечения возникли движущиеся очертания колоссального существа. Сросшиеся изгибы его множественных бордовых тел, покрытых панцирями, мучительно пульсировали, а меж них плавно шевелились тысячи отростков. Среди этого хаоса плоти горели белые огни иных глаз.
Люцию явился его истинный бог.
Сам же демон приник к мосту, и брыкаясь он рвался назад.
Ничего кроме страха не осталось в этот момент в его душе.
Всеобъемлющий страх от ощущения угрозы, заполнившейся все то пространство, что только можно было бы себе представить, чувство собственной ничтожности столь непреодолимой, что даже немыслимо было обозреть всю тщетность какой-либо воли.
В мире больше не было места для свободы, ибо, глядя на своего бога, вышедшего к нему, Люций пронизывался пониманием того, сколь бессмысленным было все прежнее его бытие.
И даже вечность души будет стерта в прах могуществом этого бога, что заполнит собой все, и границей его существа станет предел вселенной.
"Нет… Нет! Нет!"
Огни продолжали лететь снизу, и алая дорога устремлялась ввысь, к божественным вратам.
На какое-то мгновение все мысли пресеклись.
Наступило полное затишье, в котором только страх сферичной молнией бегал по телу, сдавливая изнутри все конечности, сжимая горло.
Вдох.
Внутри упало белое перо.
Где-то вспорхнула птица.
И в этом беззвучии, смог зародиться дух, из него вылезли другие мысли, и Люций очнулся.
"Что я вижу?"
Успокоение пришло.
"Нет. Любые мысли сейчас будут излишни. Я просто не хочу достигнуть этого места."
Люций был в последней тысяче шагов до дворца, поднимая голову, он смотрел на существо.
"Как много крови я пролил, чтобы этот дворец разверз свои врата для меня. Неужели я стал богом, неужели я уподобился этому существу? Нет… отдай мне мои стремления, отдай мне мою ничтожность. Я ещё так мало жил, чтобы уйти в этот дворец."
Отростки шевелились, завиваясь кольцами, панцири ширились и вновь оседали, белые огни мерцали на бордовых телах.
И вдруг свет стал столь ярким и приятным, алая дорога на миг исчезла под ногами. Вдруг холод проник всюду. Бархат объял всю кожу, эти ощущения сливались в противоречивое расслабление, смешанное с болью.
Стало весело. Счастье забило источником в груди, но Люций ощущал, как воды этого источника медленно окрашивались в черный цвет.
Он медленно поднялся и сделал шаг назад.
Теплота поднялась от кончиков пальцев, заполнив собой все тело, стало лучше.
Холод исчез.
"Нет… нет, мне нет места в этом дворце. Нет, верни мне мой дух. Я избрал иной путь, и ухожу от этого света. Сладкое свечение ловушки запредельных удовольствий, я презираю это. Вы все свободны. Я отпускаю вас всех."
Люций встал прямо, расправив руки.
И весь мост почти в одно мгновение распался на сотни, тысячи и миллионы алых птиц, состоящих из одного лишь свечения. Их облака превратились в роящиеся небеса посреди пустоты и стали туманностью, в которой медленно падал Люций.
Космос.
Вокруг возникали звезды.
Так демон падал обратно в мир.
Дворец вверху исчез.
Люций засмеялся в пустоте.
_____
В Библиотеке было пустынно.
Все мудрецы находились внизу, помогали горожанам.
Горит жаровня близ пьедестала.
В зале собраний префект Стратоник и верховный жрец Протелеон, одетые в синие мантии сидели на ступенях ближе к середине, а на пьедестале в кресле расположилась Табия со скучающим видом.
Краски сгущались в ослабевающем свете наступающего вечера. Потекли лиловые полутона в причудливых тенях, теплеющие лучи сухо покрывали скульптуры в нишах.
— Поведай нам, — говорил старец, — место, из которого вы пришли в наш мир?
— Зачем мне отвечать?
— Табия, — попробовал Стратоник, — ты знаешь, война окончена. Больше люди не могут сопротивляться. Но мы хотим, чтобы ты рассказала нам как можно больше, мы хотим теперь только выжить.
— У вас не получится. А хотя война и вправду окончена. Что ж, я могла бы потешить себя, ха, ответами на ваши расспросы. Если интересно
