I.
Двускатная крыша высотного перехода, начинавшегося прямо под нами, выполненная, похоже, из особого гладкого прочного материала, способного, наверное, почти неограниченное время противостоять атмосферным воздействиям, тянулась туда, где в метрах в тридцати-сорока в зловещем багровом мраке вырисовывались неясные контуры соседнего, еще более колоссального сооружения. За последние полчаса мы прошли всю огромную галерею, образованную с одной стороны стеной древнего здания (и тянувшуюся вдоль всего его периметра), а с другой – исполинской балюстрадой, миновали с десяток наглухо закрытых гигантских дверей и вернулись к месту, наиболее удаленному от канала, где я, взобравшись на двухметровой высоты барьер (шириной в пять-шесть метров), служащий основанием для балясин высотой почти с пятиэтажный дом, обнаружил эту тускло блестевшую в скудных лучах едва светившего Агни крышу высотного перехода. Спрыгнув назад, я помог подняться Наташе, а потом и Адмиралу, который, уцепившись было своими мощными когтистыми лапами за край барьера, немедленно заскользил по гладкому камню вниз, но с нашей совместной помощью (я подталкивал его снизу, а Наташа тянула за шкуру сверху) все же выбрался наверх. В последнюю очередь я передал снизу своей спутнице наше нехитрое имущество: пару ружей, сумку с припасами и довольно тяжелый стальной термос в кожаном футляре, после чего вновь взобрался на барьер. Потом мы сели рядом, прислонившись ко все еще теплому камню (температура успела понизиться на несколько градусов, а с севера временами дул прохладный ветерок) громадной балясины, выпили по нескольку глотков холодной воды из термоса, и я даже немного налил ее в специально захваченную для Адмирала пластиковую плошку. Пес довольно охотно вылакал воду и уселся у наших ног в ожидании дальнейших действий.
– Николай Александрович… – заговорила было моя спутница, потом помолчала с полминуты и уже решительней продолжила. – Мне хотелось сказать вам, если мы не выберемся…
– Не стоит спешить с откровениями, Наташа! – немедленно остановил я ее. – Позднее вы можете пожалеть о неосторожных словах…
– А вы уже жалеете, о том, что сказали, как относитесь ко мне? – сразу спросила девушка, похоже, забыв о нашем незавидном положении.
– Ничуть, – отозвался я, поднимаясь и поправляя весь свой арсенал. – Пожалуй, нам не стоит рассиживаться здесь, дожидаясь местных обитателей… Пора спускаться вниз…
– Нам есть куда идти, Николай Александрович? – как-то устало и почти равнодушно поинтересовалась моя спутница. – Может быть, нам лучше остаться здесь и подождать, когда станет светло?
Ее настроение мне не понравилось – чтобы выполнить все задуманное мной, требовалось немало энтузиазма, и мне совсем не хотелось заставлять свою спутницу следовать за собой. Я помолчал несколько минут, вглядываясь в багровый мрак – мы пришли в это место не случайно. Где-то там, в торце соседнего здания, к которому вел крытый переход, находились на большой высоте два исполинских балкона (по обеим сторонам от перехода), и от каждого из них вниз вела соответствующих размеров каменная лестница, вплотную примыкающая к стене основного сооружения, с площадками и соответствующими им поворотами на каждом этаже – все это я разглядел в бинокль еще на подходе к Городу. Помимо прочего, каждый уровень колоссального здания имел собственный карниз и тоже, надо полагать, немалых размеров… Учитывая всю строгость местной архитектуры, я рассудил, что дополнительные карнизы должны проходить на одном уровне с краями крыши перехода и лестничными площадками – любые дополнительные ниши неизбежно бы снижали долговечность всего сооружения, рассчитанного на почти неограниченное время существования… Кажется, возможность спуститься отсюда все же была, но следовало немало потрудиться, чтобы сделать это.
– Вставайте, Наташа! – распорядился я. – Через пару часов мы должны быть у лодки! А по возвращении из Плутонии я еще рассчитываю быть приглашенным на вашу свадьбу!
Мой решительный тон подействовал почти мгновенно – девушка сразу поднялась, руками в тонких кожаных перчатках (я заставлял ее в пути носить их) откинула с лица свои пышные волосы, а потом чуть улыбнулась мне – я больше почувствовал, чем разглядел это в окружающей нас красноватой темноте.
– Вы попадете на нее только в качестве жениха! – также весьма решительно заявила она.
Вопрос этот я обсуждать не стал, и, на мгновение прижав девчонку к себе, легко коснулся губами ее нежной прохладной щеки… Потом я снял широкие кожаные ремни с ружей, сумки и термоса, и тщательно закрепил их на туловище Адмирала, которому не слишком-то понравилось эта амуниция – однако иначе я бы не смог спустить его на крышу перехода, до которой было более двух метров, используя лишь сравнительно тонкий синтетический трос. Вынув последний из сумки, я скрепя сердце (как знать, какая длина еще потребуется) отрезал от него ножом пару метровых кусков и связал ими наше имущество, а потом, размотав трос на всю длину, поочередно затянул его особыми морскими узлами на всех четырех ремнях поверх спины Адмирала, чтобы по возможности равномерно распределить по ним весь немалый вес собаки. Через минуту, соблюдая максимальную осторожность, я, с небольшой помощью Наташи, спустил пса на крышу перехода и почти сразу соскользнул следом сам – повис на секунду на руках (перчатки позволяли неплохо держаться за край барьера) и легко спрыгнул вниз – оставалось не более полуметра. Приняв связку из ружей, сумки и термоса от своей спутницы, я приготовился помочь спуститься и ей – мой способ здесь, увы, не годился, потому что девушка, скорее всего, не смогла бы удержаться руками на гладком камне. Так это было или иначе, но рисковать я не стал, и, когда Наташа, опираясь о край барьера одновременно руками и животом, свесила вниз ноги, я сразу придержал ее за бедра, а потом, после того, как она опустилась ниже, неплохо помогая мне руками, довольно удачно посадил ее себе на правое плечо и теперь уже она смогла (опять же с моей помощью) безопасно соскочить на крышу. Смотав трос и сунув его под ремни на спине Адмирала, я прихватил наши вещи, и мы втроем (моя спутница придерживала за один из ремней собаку) осторожно прошли по самому гребню крыши, представляющую собой единый двускатный элемент с весьма умеренными наклонами. Как я и предполагал, у стены соседнего здания обнаружилось, что дополнительный карниз действительно находится на одном уровне с краями крыши перехода, а ширина его вполне прилична – метра два. Впрочем, тут же выяснилось и другое, менее приятное, обстоятельство – угол наклона этого декоративного элемента оказался заметно выше, чем у только что пройденной нами крыши. Выбрав правую лестницу (путь от ее подножия до канала представлялся мне несколько короче), я направился к карнизу. Идущая следом за мной Наташа вдруг остановилась и отступила назад.
– Николай Александрович! – тихо окликнула она меня и как-то порывисто вздохнула. – Там ведь настоящая пропасть.
Повернувшись к спутнице, я посмотрел сначала на нее, а потом на Адмирала, также не выглядевшего на этой головокружительной высоте особенно уверенным – почти все время прижимался к нашим ногам и почти спокойно произнес:
