class="p1">Они все вместе положили тело товарища на плащпалатку, выкопали яму. Николая хоронили скромно. Но каждый из живых поклялся в душе отомстить врагу и, если уцелеет, вернуться после войны и поставить памятник на могиле боевого друга…
Польское село спало, а на его окраине четыре советских разведчика стояли с опущенными головами у свежей могилы своего боевого товарища… Они не могли даже насыпать холм, не рискуя выдать себя и провалить всю операцию.
— Мы отомстим за твою молодую жизнь! — повторял каждый из них.
…Заголосили петухи. Начинался день.
— Пошли к моим знакомым, — предложила Мариана. — Другого выхода нет.
— Каким знакомым? — удивился Андрей.
— У меня сегодня ночью случилась необыкновенная встреча, потом расскажу…
Они подошли к дому. Оля и Андрей укрылись в бурьяне, а Мариана с Гришей незаметно подошли к окну.
— Постой у угла и посматривай, чтобы никто не вышел. Тут бывают дома с потайными выходами.
Мариана постучала. К окну подошла уже знакомая старуха. Она, видимо, еще не оправилась после первой встречи. Мариана шепнула:
— Открывайте. Нас день застает на дворе.
— Не, пани, я боюсь… И старик заболел.
— Откройте сейчас же! — потребовала девушка. В ее голосе звучала такая решимость, что старуха послушно открыла дверь.
Разведчики вошли в дом и задвинули за собой засов.
— Без разрешения не выходите, — предупредила Мариана хозяйку, — иначе погибнем и мы и вы…
Гриша вышел, снаружи повесил замок на дверь и вернулся в дом через окно.
— Так оно будет надежнее, — сказал он.
— Добже, пани, нех бензе так[3], — согласился хозяин. Разведчики взобрались на чердак.
Мариана воспользовалась случаем и развернула рацию. Связавшись с «Большой землей», она коротко сообщила о приземлении и гибели Николая. Радист с «Большой земли» предложил перейти на «прием». Но Мариана рывком выключила рацию. Кто-то открыл настежь дверь в сени. Было ясно, что их выдали. Старик, оказывается, улизнул из дома, как предполагала Мариана, через потайную дверь.
Андрей, Гриша и Оля с автоматами встали у чердачного люка. Мариана накрыла рацию и приготовила гранату.
На лестнице показался немецкий офицер. Дверь сразу же захлопнулась, загремел засов.
Хозяин, как потом выяснилось, был членом организации «Армии Крайовой» или, как ее просто называли, партией «АК», которая действовала под руководством польских министров — эмигрантов из Лондона.
— Хальт! — крикнул Андрей, наводя на офицера автомат.
— О, о, не штреляй, не штреляй, — быстро заговорил офицер, коверкая русские слова… — Мы свуи, мы свуи…
В сенях стояло еще три человека тоже в немецкой форме.
— Мы знаем, вы русские, — заявил офицер уже на чистом польском языке и представился, по-прежнему стоя на нижней ступеньке лестницы. Затем повернулся к стоящим внизу и приказал:
— Опустить карабины.
Ребята тоже опустили свои «ППШ», но от люка не отходили.
— Мы члены партии «АК», — представился вторично офицер и протянул руку Грише, который опустился на одно колено у самого края люка.
— Неля, иди побалакай ты с ними, — сказал Гриша по-украински, обращаясь к Мариане.
— Это пани напугала стариков ночью? — спросил, улыбаясь, офицер.
— Я, пан, — ответила коротко Мариана, которая носила здесь имя Неля.
— А пани добже муви по-польскому[4]. Кто здесь командир? — спросил офицер.
— А в чем дело? Ну, я командир.
— Кобета[5] командир? — удивился он, широко улыбаясь, — а сконд[6], Панове?
— Естем полька, пан, — ответила парашютистка.
— А-а-а, барзо добже, пани. — Он поклонился и поцеловал Мариане руку. Заметив на ее руке большие часы, он сказал:
— Это не для пани. Завтра у пани будут другие…
— Благодарю вас. У меня есть и другие. А сейчас хотелось бы поговорить с командиром.
— Проше. Я командир! — ответил офицер.
— Чем вы это можете доказать!?
Офицер протянул Мариане удостоверение… «Юзек Станкович Адуасковский. Поляк, родился в 1916 году, в городе Кузлов, офицер»… — прочла она.
— Пани, конечно, знает, что «Армия Крайова» воюет вместе с русскими против немцев. Мы сочли своим долгом предупредить, что вам опасно здесь оставаться. Немцам известно, что сброшены парашютисты, и они не замедлят сюда явиться…
Офицер сказал это дружественно и просто.
Мариане были известны повадки некоторых поляков в оккупации. Знавала она и многих партизан, была осведомлена о политике, проводимой различными польскими партиями на территории, оккупированной гитлеровцами. Главное то, что и у поляков и у русских была сейчас одна цель — изгнать фашистов.
Смущало Мариану только одно обстоятельство. Поляки из «Армии Крайовой» недолюбливали украинцев. Видно, это исходило от пресловутого Мйколайчика… А Гриша, Андрюша и Оля были украинцами. Мариана предупредила, чтобы они говорили в присутствии этих поляков поменьше.
Гриша обиделся:
— Не собираешься ли ты пойти на поводу у поляков и сделать нас немыми?
— Делайте, как говорят, — сказала ему Мариана серьезно.
У разведчиков другого выхода не было и они приняли предложение польского офицера. Они переоделись, спрятали автоматы под пальто и вышли в поле. Мариана и командир группы «АК» Юзек шагали впереди. Он рассказывал о том, как они действуют, знакомил с обстановкой в этом краю.
Через замаскированный ход в скирде сена он ввел разведчиков в землянку, а сам отлучился ненадолго, чтобы узнать обстановку.
— Мы так легко отдались в руки этому поляку. Теперь он может с нами делать, что ему захочется, — упрекнул Мариану Гриша.
— Не торопись с выводами. Поляки — не немцы, — ответила радистка.
Три года пребывания в гитлеровском тылу многому научили Мариану.
— Выбора у нас нет. Пока что нам от них не грозит опасность. Они попытаются завербовать нас. Нужно выгадать два-три дня и постараться привлечь их на свою сторону, — объяснила Мариана ребятам, которых настораживало гостеприимство аковцев.
— Аковцы подчиняются Лондону? — спросил Андрей.
— Да.
— Но ведь англичане наши союзники. Значит, и эти тоже должны нам содействовать, — вмешалась Оля.
— Ну, англичане такие союзники, что крест несут в руках, а камень держат за пазухой или, как гласит молдавская пословица, «Ку кручя’н мынэ ши пятра’н сын», — ответила Мариана. — Мне известно, что по приказу из Лондона на польской территории было уничтожено несколько наших групп. Сейчас, правда, положение круто изменилось и они стали с нами заигрывать…
— А почему на них немецкая форма? — спросила Оля.
— Это не немецкая. Материал только немецкий, а форма польская. Она у них легально существует. Их девиз — «За вильну Польску».
Часа через два прибежал Юзек.
— Сидите здесь и не вздумайте выходить, — предупредил он разведчиков, — началась невиданная облава. Немцы считают, что этой ночью здесь был сброшен десант.
— Но, пан Юзек, они с таким же успехом могут найти нас и здесь, — сказала Мариана.
— Нет, пани Неля. Они тут искать не будут. На сегодняшний день этот бункер надежнее дома
