— И че тебе надо? — Миклуха сидел за партой, мотал ногами и смотрел на меня с важностью президента.
— Много чего, — улыбнулась я. — Во-первых, ты должен относиться ко мне с уважением. Не грубить, не ругаться, обращаться на вы. И не только ко мне, но и ко всем взрослым.
— Прям ко всем?! — удивленно округлил глаза мальчишка. — Даже к Пыне?
— Кто такой Пыня? — рассмеялась я. Несмотря на весь свой гонор, этот мальчишка вызывал симпатию. Было в нем что-то такое, особенное… Как в Сольке.
Миклуха ошеломленно присвистнул, и только набрал в грудь побольше воздуха, чтобы высказать свое возмущение, как его перебила Лима.
— Это дурачок местный. Безобидный старик, ходит, побирается… Ребятня его любит, но издевается часто. Он-то им ответить не может. Улыбается только.
— Даже к Пыне, — кивнула я. — Если ты хочешь быть помощником управляющего, конечно. Но ты можешь отказаться, если задирать Пыню для тебя важнее. Я тогда Жирку помощником сделаю…
— Жирку?! — мальчишка подскочил со скамьи, — лесса Феклалия, он же не сможет! Он же чепушило! Его никто даже слушать не станет!
Я пожала плечами, мол, мне все равно… и мальчишка замер, растеряно глядя на меня. Я прямо увидела, как в его душе идет отчаянная борьба между двумя желаниями: настоять на своем и не отдать такую высокую должность Жирке. И постаралась не улыбнуться. Именно на это я и рассчитывала.
— Так что? — деланно равнодушно спросила я, — Ты готов выполнить это мое условие? Или мне позвать Жирку?
Миклуха тяжело, с надрывом вздохнул и качнул головой:
— Ну, ладно, — выдавил он, — согласен…
И столько драматизма было в этих его словах, что Лима не выдержала и беззвучно рассмеялась. Хорошо, что мальчишка стоял к ней спиной и ничего не увидел. А я смогла сдержаться.
— Хорошо. Но это только одно условие, — кивнула я. — Будут еще другие…
— Другие?! Лесса Феклалия?! Ну, так же нечестно! — завопил оскорбленный моей вероломностью Миклуха.
— Почему? Я же сразу предупредила тебя, что условий будет несколько. Первое ты уже знаешь. Второе, — я сделала паузу, — ты должен помочь нам организовать работу в приюте. Мне совсем не нравится, что дети целыми днями бездельничают, носятся, как угорелые, ломают мебель, рвут одежду и не слушаются старших. А ты, как помощник управляющей, должен быть на нашей стороне и помочь нам навести здесь порядок. Чтобы дети прилежно учились, дружно играли на улице в подвижные игры, помогали взрослым по хозяйству, и, вообще, жили по утвержденному режиму дня…
— Чего это такое? — буркнул мальчика, — что за режиму дня?
Кажется, он уже понял, в какую ловушку угодил… Умненький мальчик, ничего не скажешь.
— Режим дня, — пояснила я, — расписывает чем и когда должны заниматься дети в течении дня. Вот смотри, — я достала заблаговременно приготовленный список, — подъем в восемь часов. Это значит, что в восемь часов все дети должны встать, умыться, одеться, заправить постели и к половине девятого идти завтракать.
Миклуха слушал меня все больше мрачнея. Он прекрасно понимал, что заставить беспризорников соблюдать такие требования очень сложно.
— Ничего не выйдет, — буркнул он, — никто не будет соблюдать вашу режиму. Дураков у нас нет.
— Почему? — я больше не могла сдерживать улыбку.
— Потому, — угрюмо ответил Миклуха. — зачем умываться, если только встали? Эти же, — он кивнул на Лиму, — нас каждый вечер моют и моют, хотя мы даже не грязные. А ночью мы спим, пачкаться не успеваем. А тут снова мыться? И еще постели заправлять… вот вы-то, лесса Феклалия, небось, постель-то не заправляете. А нас заставить хотите. А мы че рыжие что ли?
Я фыркнула и рассмеялась. Лима тоже хохотала в голос. А обиженный мальчишка насупился и забубнил:
— И че смешного? Хи-хи, да ха-ха… я им дело говорю, а они… сразу видно, бабы бестолковые… Вы, лесса Феклалия, ежели хотите, чтоб мы вас слушали, так и просите то, че важно. А режиму эту вашу, — он ткнул пальцем в листок, — забудьте. Нет такого закону, чеб детей так мордовать, как вам хочется… Придумали тоже. Умываться по сто раз в день… Да, когда пачкаться-то успевать, чеб так часто мыться?
— Значит ты не согласен? — Я отодвинула листок от Миклухи, — ну, иди тогда. И Жирку позови. Мне-то все равно, кого из вас главным назначить. Только, если Жирка станет помощником, тебе его слушать придется, — улыбнулась я. Глаза мальчишки полыхнули гневом, и он зашипел, как закипающий чайник.
— А если я соглашусь? Жирке тоже придется меня слушать?
— Ага, — кивнула я изображая равнодушие. — Если бы согласился, пришлось бы. Но ты ж уж отказался. Да и сам признался, что никакой ты не лидер в своей шобле, раз они тебя слушать не хотят. А вот Жирка не откажется. Он парень головастый, понимает, что к чему, и перспективу видеть умеет…
— Да че он умеет-то?! — заверещал снова Миклуха. — и че вы, лесса Феклалия, с плеча рубите? Мне может время надо, чеб подумать! Все за и против взвесить! Такие серьезные решения с кандачка не принимаются! Согласен я! Согласен! Будет вам режима эта проклятая! Только вы уж Жирке особенно скажите, что он меня слушать должен! Только скажите еще вашим, — он снова кивнул в сторону Лимы, — чеб не мешали мне порядки наводить. А то стукнуть никого нельзя, летят сразу, мешаются. А без этого в шобле порядка не будет.
Я покачала головой:
— Никаких драк, Миклуха. Это третье мое условие.
— Ладно, — легко согласился он, шмыгнув носом. — Че там дальше в вашей режиме? После завтрака?
И я поняла, что врет. Драки будут. Но драться эти дети теперь будут втихаря, чтобы мы ничего не увидели. Но с другой стороны, я понимала, что на чем держится авторитет мальчишки. И это не только физическая сила, как может показаться на первый взгляд. Иначе вся его шобла давно разбежалась бы. Нет, он умеет слушать и слышать своих людей, и они платят ему тем же. А драки… ну, мальчишки всегда дерутся. Даже мои благополучные братья постоянно цеплялись друг к другу.
Глава 23
С этого дня дела в приюте пошли на лад. Не знаю и знать не хочу, каким образом Миклуха уговорил всех остальных делать так, как надо, но утром следующего дня, после завтрака дети всей гурьбой отправились в класс вслед за своим предводителем. Они недовольно ворчали, возмущались, но все таки шли.
Гелла Делина очень быстро сообразила, что учить детей слишком рано. Надо сначала заинтересовать их. И она начала читать им сказки. На следующий день дети сами сели за парты, с нетерпением ожидая продолжения истории.
Не прошло и несколько дней, как приют зажил по режиму. Подъем, завтрак, занятия в школе, обед, тихий час, прогулки и игры, отбой…
Миклуха уверенно командовал детьми, став настоящим помощником Лимы. И все было бы хорошо, если бы не их постоянные, тайные стычки с Жиркой, о которых мы узнавали только по появляющимся у мальчишек синякам. Причина была понятна — ненависть друг у другу у мальчишек началась еще на улицах, но вот поводы… Мы пытались разговаривать с ними. Но у Миклухи на все был один ответ: «Я ему сказал, а он меня не послушал». Но что именно сказал, Миклуха не пояснял, сразу уводя разговор в сторону. И Жирка молчал тоже.
