чувства меры и доселе не желавшим никому повиноваться».
Исходя из всего сказанного, преосвященный предлагал следующее решение: ограничиться новым выговором от духовного собора Почаевской лавры и установить строгий контроль над «Почаевскими известиями». Если ранее в отсутствие цензора о. Илиодор печатал, что хотел, то теперь в подобных случаях следовало бы получить подпись наместника или уполномоченного им лица. И лишь после новых выходок уволить редактора.
Не дожидаясь ответа Св. Синода, преосвященный привел свой план в исполнение. Духовный собор лавры утвердил постановление, которое о. Илиодор иронически назвал своим «наградным листом»: это был свод всех жалоб светских властей и выговоров от архиерея за полугодовое пребывание священника в лавре. Включая в себя резолюцию Св. Синода, документ заканчивался предложением архиерея: «Вы предупреждаетесь, что дальнейшие отступления от показанных правил (Правила Святейшего Синода от 1906 года § 6, пункты: „а“, „б“, „в“) и непослушание повлечет запрещение Вам литературной работы». Иронизируя над «этой интересной бумагой», о. Илиодор даже не заметил, на какой риск пошел ради него преосвященный Антоний, пойдя наперекор своему начальству.
Выборы в I Думу
Не подозревая о сгустившихся над его головой новых тучах, о. Илиодор вместе с о. Виталием с головой ушел в предвыборную кампанию. Предстояло избрать депутатов от Волыни в Государственную думу II созыва.
Первые выборы, состоявшиеся в 1906 г. вышли, как и во всей Империи, бестолковыми. Темные крестьяне-выборщики были оглушены потоками агитации, лившимися со всех сторон. На житомирских выборах правое духовенство постаралось собрать всех избирателей из простонародья на одной квартире, чтобы изолировать от левых агитаторов и настроить на консервативный лад. Позднейшие жалобы, поданные в Думу на волынские выборы, уверяли, «что крестьян держали взаперти и с них сняли клятву». С другой стороны, левые всячески пытались противостоять попыткам изоляции крестьян: «выборщиков встречали еще на Бердичеве и старались их растянуть в разные концы города, не допускали собраться на одну квартиру, обещали по 50 руб. за измену». По уверениям «Почаевских известий», агитаторы радикального лагеря — прибывший из Киевской губ. С. Т. Таран, Теслюк и учитель семинарии Тиховский — «мучили народ трое суток подряд, так что некоторые крестьяне дошли до умопомрачения».
В Западном крае выборы осложнялись национальным вопросом. Представители каждой народности желали провести в Думу своих соплеменников. Шел торг. В Минске поляки откровенно заявили русским, предлагавшим соглашение, что не дадут им «нi еднего кшесла». Ошиблись только в том, что одно кресло русским все же следовало дать согласно закону. Остальными восемью представителями чисто русской губернии оказались 7 поляков и 1 еврей.
Дамоклов меч чисто инородческого представительства висел и над Волынью. Поэтому священники-выборщики предложили объединение по национальному признаку — союз крестьян и русских помещиков. Эти последние, однако, предпочитали признак классовый и решили вступить в союз с польскими помещиками, следствием чего стало следующее распределение мест: 3 русских помещика, 3 польских помещика, 3 еврея, 4 крестьянина и ни одного священника. В свою очередь, остальные две группы — евреи и крестьяне — тоже начали переговоры, причем крестьяне вели их лишь для отвода глаз. Маневр оказался действенным: русские помещики испугались и соединились с крестьянами. В итоге оказались избранными 2 русских помещика, 3 поляка, 7 крестьян и 1 священник. Русские гордились тем, что «ни одного еврея не пропустили».
После роспуска Государственной думы принцип «нi еднего кшесла» был провозглашен польским съездом в Варшаве как руководство для новых выборов уже по всему Западному краю. Перед консервативным лагерем вновь встала задача провести в Думу своих наперекор инородцам.
Выборы на Волыни
Несомненно, почаевский отдел «Союза русского народа» создавался с прицелом на будущие выборы. Еще в одном из пробных выпусков августа 1906 г. «Почаевские известия» писали: «Нужно будет выбрать в Думу хорошего, честного, богобоязненного человека, чтущего Царя Самодержавного. Когда будут союзы, тогда всем будет известно, кто посылается в Думу, так как один союз известит другой о посылаемом депутате».
Самыми естественными кандидатами от почаевского Союза были бы оба его отважных руководителя. Но монахи не имели избирательных прав. Дело в том, что выборы в Государственную думу Российской империи были основаны на цензовом начале: избирательные права имеют лица, владеющие некоторым имуществом в известном размере. Монах, давший обет нестяжания, никакого имущества не имел. Однако епископат и белое духовенство принимали деятельное участие в выборах, поскольку церковь имела земельные владения, которые закон приравнивал к частновладельческому цензу.
О.о. Виталию и Илиодору оставалась организация предвыборной кампании, чем они и занялись. В «Почаевских известиях» печатались разъяснения о порядке предстоящих выборов и их важности. В декабре-январе в Почаеве состоялось несколько собраний Союза, посвященных этой теме. Совещание 7–8 января 1907 г. началось с молебна, за которым была освящена сооруженная Союзом икона Покрова Божией Матери. Затем оба монаха поочередно обратились к крестьянам с просьбой выбрать в Думу хороших, честных людей. О. Илиодор прочел свое любимое патриотическое стихотворение «Русь идет!» и предложил трижды исполнить гимн. Таким образом, это собрание, как, вероятно, и прочие, носило агитационный, а не организационный характер. Не рассчитывая на помощь этих простых хлебопашцев, монахи лишь просили их серьезно отнестись к делу. Реальная же организационная работа была, вероятно, проделана не почаевским Союзом, а его городскими единомышленниками — например, житомирским «Русским союзом».
На первый этап волынских выборов (12.I), проходивший по волостным сходам, союзники, по-видимому, влияли только идеологически. Тут крестьяне выбирали из числа своих соседей и, при должном настрое, могли справиться самостоятельно. Но на следующем этапе начинались сложности. Уполномоченным от волостей предстояло (20.I) съехаться в уездные города и там, в непривычной городской обстановке, произвести выборы в своей среде, то есть из числа совершенно незнакомых лиц. Тут союзники пошли по пути, испытанному в прошлые выборы, — приготовить для приезжих квартиры. Выборщику оставалось лишь обратиться в местный собор или (в Кременце и Житомире) монастырь, чтобы узнать адрес. Кроме того, «Почаевские известия» объявили сбор сведений о лицах, избранных на первом этапе, а также о помещиках, чтобы легче было определить кандидатов.
Благодаря заготовленным квартирам крестьяне получили даровой постой, возможность заранее сговориться о кандидатах и вообще держаться в чужом городе вместе, однако теряли часть необходимой избирателю свободы. Трудно сказать, злоупотребляли ли союзники приобретенной над выборщиками властью. Напечатанное в «Известиях» описание кременецких выборов, присланное одним из участников, больше напоминает рассказ о паломничестве, с поучением викарного епископа Амвросия и посещением богослужений.
Двумя днями позже прошли уездные съезды землевладельцев. В отличие от предыдущих чисто крестьянских выборов, эти собрали представителей всех местных народностей — русских, поляков, евреев, чехов и немцев. Поэтому «Почаевские известия» призывали выборщиков-землевладельцев соединиться по национальному признаку. «Если русские все: крестьяне,
