ужин на четырех человек. Почти сразу появился сам граф в сопровождении высокого молодого человека.
– О, милые дамы уже тут. Нет-нет, нет нужды вставать! – Де Фарнис изящно поклонился. – Позвольте представить, молодой член Совета магов ордена Иллюминатов Гаррион. Милая моя Милла, не будете ли вы столь любезны занять его беседой, пока мы обсудим важнейшие вопросы с уважаемой Асциеной?
Молодой маг поклонился, а затем подал руку Милле, помогая встать. Они вместе вышли из столовой, и Асциена осталась наедине с Голосом Императора. Она внимательно посмотрела на этого человека. Граф чинно уселся напротив, не обращая внимания на пристальный взгляд. Одет он был менее вызывающе, чем на площади во время речи о магах и императоре, но все так же дорого – в шелковый темно-синий колет и штаны с ярко-золотой вышивкой. Под колетом была персиковая рубашка.
– Моя уважаемая гостья, не желаете вина? Это один из лучших годов, с вашей родины, из виноградников на юге Области Одина.
– Я родилась в Империи, – несмотря на обходительные манеры, от этого человека Асциене делалось почему-то жутко. – Зачем вам необходим разговор наедине?
Де Фарнис, казалось, опечалился, но потом быстро улыбнулся снова.
– Вы предпочитаете начать с дел? Ну что ж, для начала я хотел бы попросить разрешения называть вас по имени. Разумеется, меня вы можете звать Амадеус, – сказал граф, наливая вино в высокие серебряные фужеры.
Асциена секунду помолчала. Она редко общалась с людьми, сложно с ними сходилась в отличие от Миллы, однако чаще всего быстро могла прочесть человека. Что он хочет, что пытается скрыть. Но вот сидящий напротив человек оставался полной загадкой. Асциена поймала себя на мысли, что не видела ни одной его настоящей эмоции. Все это было идеальной игрой. Вот только Асциена интуитивно чувствовала в ней намек на фальшь. Это и пугало ее. Голос Императора слишком влиятелен, от него можно ждать любых сложностей.
– Благодарю вас, Амадеус. Однако вы не ответили на мой вопрос, почему вам нужен разговор со мной наедине?
По губам графа скользнула улыбка, на сей раз, похоже, без фальши. Вот только Асциена продолжала быть уверена, что улыбка появилась только потому, что этот человек решил продемонстрировать истинные чувства. Если она хочет, чтобы он сбросил маску, нужно действовать максимально нешаблонно. А она не была уверена, что хочет увидеть его истинные эмоции.
– Вероятно, Милла уже говорила вам, что я знаток истории и большой поклонник вашего творчества, Асциена. Мне нравится смелость ваших предположений и логика, с которой вы строите доказательства.
– Благодарю. – Асциена решила выждать паузу и пригубила вино. Лучше сейчас помолчать и послушать, чего хочет от нее граф.
– И я хотел бы узнать ваше мнение о нескольких вопросах. В своих работах, которые я видел с разрешения нашей церкви Одина, вы настаиваете, что Один не уходил бороться с Ничто, а погиб в результате мятежа Великих богов. В целом, после ваших работ эта гипотеза кажется весьма близкой к действительности. Хотел бы уточнить, при этом вы считаете этот переворот злом, а богов мерзавцами?
– Это – сложный вопрос, ваше сиятельство…
– О, прошу, просто Амадеус!
– Хорошо, это сложный вопрос, Амадеус. Возможно, некоторые мои сестры и братья по служению утрачивают веру, но я прихожанка церкви Одина и считаю Несущего Свет непогрешимым. Может быть, он и не был таким, но я в это верю, если вы понимаете, о чем я.
– Прекрасно понимаю. Я и сам человек верующий в отличие от многих моих… коллег. Многие из них просто безбожники! – Граф криво улыбнулся. – Простите, если мой вопрос вас обидел. Он не был провокационным, мне действительно интересно ваше мнение.
– Что ж, тогда я не обижена. – Асциена ответила на улыбку. – Что же касается Великих богов, как я поняла, у них были свои резоны устроить мятеж. Вот только они ошиблись, без Владыки жизнь стала значительно хуже. Возможно, из-за этого и возник второй бунт, возглавляемый Амером Убийцей Богов. Если это, конечно, был бунт бога, а не простого смертного…
– О, вы весьма изящно перевели разговор на обсуждение старого свитка, хранящегося с недавнего времени в моей библиотеке! Я впечатлен как вашим маневром, так и вашей осведомленностью! Видимо, с этим и связана ваша просьба об аудиенции? Как удачно, теперь мы можем перейти с вами к деловым отношениям, я знаю, что нужно вам, и знаю, что мне нужно от вас!
Асциена почувствовала себя неловко. Перехват инициативы в разговоре был выполнен великолепно. Более того, несмотря на ее усилия, разговор вернулся к предыдущему вопросу.
– И что же вы хотите от меня?
– Чтобы вы опубликовали свои работы и публиковали все работы впредь.
– Что? Но я и так… – тут Асциена поняла, о чем говорит Голос Императора. – Опубликовать для всех?!
– Именно.
– Это невозможно, старейшины никогда на это не пойдут.
– Поэтому я говорю с вами, а не с ними. От Миллы я знаю, что вы тщеславны в хорошем смысле этого слова. Вы хотите, чтобы вашу точку зрения знали все, чтобы ваша работу приносила пользу. И она принесет пользу. Империи как минимум точно.
– Я не могу принять это предложение. Вы правы во многом, но я не могу. Это как просить вас предать императора.
– Понимаю. Но только может ли быть правдой предательство? Я же не прошу вас врать, только рассказать правду всем, кто готов ее слушать. Правду о богах, о магах, о людях.
– Это приведет к осложнению отношений с Областью Одина. Старейшины не желают, чтобы было опубликовано для широкого ознакомления что-либо, противоречащее Догмам.
– Разумеется, ведь в этом их власть. Вам нравится их власть, Асциена? Вы умная женщина, вы должны понимать, что старейшины просто жируют за счет обычных людей, манипулируя ими.
– Не все! И они дают людям главное – веру и надежду!
– Вы верите и без Догм! Я вижу это в вас! Вот истинная вера, на которую способны вы. Неужели вы откажете в такой же истинной вере простым людям? Я считал вас более благородной.
О боги, он загонял ее в угол. Обвинял, сыпал комплиментами, так что она чувствовала себя и польщенной, и виноватой. Спорить становилось все сложнее, будто бы борешься с огромной змеей. И еще этот голос. Тембр голоса графа был буквально волшебным, спорить с ним было очень сложно.
– Я сдаюсь. Я не смогу с вами спорить. – Граф довольно улыбнулся. – Но это не значит, что я передумала. Я не могу предать старейшин церкви.
Улыбка де Фарниса погасла, но вспышки ярости или злобы тоже не последовало. На мгновение Асциене даже показалось, что в глазах графа мелькнуло уважение.
– Даже за правдивую информацию об Амере и всей Войне богов?
– Я привыкла собирать информацию по крупицам, а не использовать то, что мне неожиданно принесли на блюдце с голубой каемочкой. От подобных подарков так и несет фальсификацией.
Амадеус поморщился.
– Понимаю. Да, вы даже умнее, чем я думал. Моя ошибка, признаю. Что ж, не буду утверждать, что я бы отказался фальсифицировать документы, если бы была такая необходимость. Я бы сделал это легко, вы правы. Вот только мне ничего не нужно делать. Правда такова, что церковь и маги уже сотни лет эксплуатируют веру людей и их самих. Мне это не нравится. И императору тоже. Вы говорили, что у богов были, возможно, причины свергнуть Одина? Так неужели вы не видите этих причин сейчас?!
Асциена кивнула, граф было приободрился, но она произнесла:
– Но боги ошиблись. Без Одина стало хуже. С чего вы взяли, что людям сейчас станет лучше без магов и церкви?
– Справедливо. Вы чудо, Асциена! Редко я встречаю кого-то, столь искушенного в риторике и логике. Вы правы, у меня нет гарантий, что все не обернется катастрофой. Но я не могу не попытаться, понимаете? Если не сейчас…
Граф замолк, глядя в потемневшее окно.
– Однако, может быть, вы сначала прочитаете свитки, а затем уже решите, как быть дальше?
– Я не могу отказаться от столь щедрого предложения, Амадеус. – Асциена слабо улыбнулась, не чувствуя победы, скорее она только отсрочила
