Книга Любовь дракона - Миранда Мартин

Когда я снова смотрю на Калисту, я вижу больше, чем раньше. Я не просто вижу боль и агонию. Теперь есть нечто гораздо большее, когда я смотрю глазами, не затуманенными страхом. Задыхаясь между толчками, она сосредотачивается, готовится. Толчки — это концентрация, интенсивная, конечно, но концентрация. Она готова, она создает жизнь. Жизнь может начаться с боли и крови, но она всё равно творит чудо.

Когда я понимаю и вижу это, моё сердце разрывается в груди от слишком сильных чувств и эмоций. Мои руки обвивают живот, и я обнимаю жизнь, растущую внутри меня.

Вскоре раздаются звонкие крики новой жизни. Мэй поднимает ребенка и кладёт его на грудь Калисты. Инга подходит ближе, накрывая маму и новорожденного одеялом.

Ребенок сосёт грудь, пока мы все приближаемся, чтобы посмотреть. Это самый прекрасный, душераздирающий, идеальный момент, который я когда-либо видела.

— Посмотрите на его глаза, — шепчет Лана.

— Они прекрасны, — говорит Инга.

— Это чешуя! — говорит Розалинда с такой мягкостью в голосе, которую я никогда раньше не слышала.

Калиста светится так, как я никогда не видела. Она улыбается и воркует с ребенком на руках. У Джоли слезы текут по лицу, когда она скрестила свои руки на большом животе. Я кладу руку на живот, глаза наполняются непролитой влагой.

Крошечные ручки младенца хватают воздух, пока он сосет. Его идеальное круглое лицо слегка испещрено яркой чешуей. Он потягивается и брыкается, пока его маленькие ножки не выглядывают из-под одеяла. Слезы наконец текут по моему лицу, пока я смотрю. Я смогу сделать это.

— Хорошо, я отрезала пуповину, и послед легко вышел, пока она кормила грудью, — говорит Мэй с улыбкой.

Через некоторое время сосание новорожденного замедляется.

— Можно я его сейчас помою? — спрашивает Мэй.

Калиста пальцем отнимает сосок, затем поднимает его. Мэй берет его, и Калиста откидывается на подушки, вздыхая. Я следую за Мэй к стойке, где она разворачивает ребенка. Он воркует и издает негромкие шипящие звуки. Мэй откладывает одеяло в сторону и опускает его в приготовленную для него теплую ванну. Когда она это делает, я впервые внимательно разглядываю ребенка.

Он покрыт чешуей ярких оттенков желтого, синего и зеленого. Его зрачки сужены, как у отца, и желтовато-зеленые. Его крылья великолепны! Маленькие, полупрозрачные и мерцающие. Они всё ещё плотно прижаты к его спине, покрытые следами рождения. Его хвост представляет собой крошечный выступ, который качается взад-вперед, брызгая воду. Слёзы наворачиваются на мои глаза, и я изо всех сил пытаюсь не сломаться. Он такой красивый, такой идеальный, это ошеломляет. Мне нужно поговорить с Шиданом.

— Потрясающе, — говорит Инга, подходя ко мне.

Она вытирает слезу со щеки, улыбаясь от уха до уха.

— Да, — соглашаюсь я, не в силах больше сказать, потому что эмоции сдавливают горло.

Он удивительный. Его крошечные пальчики, пальчики на ногах, этот хвост и крылья! Так прекрасно, так мало, так много, что я не могу понять. Столько чувств за один раз. Инга обнимает меня и притягивает к себе. Чувствуя себя не в своей тарелке, я возвращаю ей объятия, пока мы наблюдаем, как Мэй моет ребенка.

— Мы должны сообщить Лейдону, — говорю я.

Инга кивает, но мы стоим вместе, пока Мэй не заканчивает купать ребенка. Она осматривает жизненно важные органы, прежде чем вернуть его Калисте, которая кладет его обратно к своей груди, где он вновь берёт грудь.

— Ребята, вы уже выбрали имя? — спрашивает Инга.

Калиста хихикает и гладит малыша по щеке.

— Илладон.

— Иллидан, как герой Азерота Иллидан (прим. Вселенная игр и книг Warcraft)? — Изумленный взгляд Джоли бесценен.

— Только немного похоже! Ил-ла-дон, — произносит Калиста. — Это как назвать ребенка в честь его папы, но ещё круче!

— Калиста, ну ты и ботан, и я люблю тебя за это! — Джоли смеется.

— Я думаю, это идеальное имя для нового свирепого маленького воина, — настаивает Инга, и ребенок воркует, как будто соглашаясь.

У меня болит челюсть. Я широко улыбаюсь, когда иду сказать мужчинам, что они могут встретиться с нашим новым членом сообщества.

Глава 24

Шидан

— Я запутался, — говорю я.

— Ты сказал ей, что чувствуешь? — спрашивает Астарот.

— Да.

— И она не ответила взаимностью?

— Нет, — говорю я. — Я думаю, что мы близки. Она впускает меня, но затем отталкивает. Она моё сокровище. Я хочу защищать и лелеять её.

— Понимаю, — говорит Сверре.

— Ну, остаётся сделать только одно, — говорит Астарот.

— Что? — спрашиваю я.

— Скажи ей. Ещё раз. Изложи ей всё. Дай ей понять, что ты не хочешь ничего от неё брать, но отдашь ей всё. Она кажется сильной женщиной, которая не хочет проигрывать. Это её личность. Я видел вас двоих вместе. Вот чего она боится.

Я киваю, соглашаясь. Он прав. Я это понимаю.

— Одно целое гораздо лучше, чем сумма из частей, в этом главная сила любви, — говорит Сверре.

Лейдон бьёт кулаком по стене, прерывая наш разговор. Мы все оглядываемся, в порядке ли он. Он снова начал ходить взад-вперед, шипя, яростно мотая хвостом из стороны в сторону, шелестя крыльями. Мы обмениваемся взглядами, задаваясь вопросом, кому из нас следует подойти к нему. Подойти к змаю, который близок к тому, чтобы утонуть в биджасе, непросто. Сверре пожимает плечами, принимая на себя ответственность, и идёт к Лейдону.

Сверре медленно приближается, вытянув перед собой руки. Лейдон перестает расхаживать и смотрит. У двоих из них есть беременные женщины, что создает связь. Он должно быть достаточно силён, раз может дать отпор биджасу, поскольку Лейдон не атакует Сверре. Прошло не так много времени с тех пор, как Амара выгнала Лейдона из родильного зала, но я представляю, что для него каждое прошедшее мгновение тянется, как обороты наших солнц вокруг планеты.

Эмпатия бурлит в моём кишечнике. Не уверен, в порядке ли его женщина, его сокровище или его ребенок. Есть ли какое-то осложнение? Им обоим хорошо? Воображая, каким бессильным он должен чувствовать себя прямо сейчас, у меня в животе возникает неприятное чувство. Как бы я отреагировал, если бы там была Амара?

Сверре кладёт руку на плечо Лейдона и тихо говорит с ним. Я не слышу слов, но через несколько мгновений Лейдон расслабляется и кивает. Теперь оба шагают взад и вперед вместе. Непосредственная угроза того, что Лейдон потеряет контроль над своим биджасом, проходит, и я возвращаюсь к своим мыслям.

— Хорошо? — спрашивает Астарот.

— Хорошо, что? — спрашиваю.

— Ты собираешься это сделать?

Я