Струи горячей воды не помогают избавиться от мыслей о Веронике. Я напряжён до невозможности. Сжимаю челюсти до боли в зубах, но не проходит.
Несколько месяцев провел за решеткой — это была пытка. Не забуду никогда и превращу жизнь врага в ад, который оказался там же, где был я. А теперь я на свободе, да, потому что мою непричастность к убийству одного из тех шакалов, которых я избил, доказали.
В тот день я действительно переборщил, не отрицаю. Готов был собственными руками придушить, но в последний момент отпустил. Вероника... Единственная девушка, ради которой я пошел бы на убийство. После сестры я думал, что никогда в жизни не испачкаю руки в чужую кровь. Но в моей жизни появился смысл. Появилась ты самая женщина...
Ребята отправили тех шакалов в больницу. Зачем? Хрен знает! Лучше бы сдохли там же! И после этого... Буквально через пару часов в компанию приперлась целая банда ментов, которые обвинили меня в убийстве и закрыли за решеткой. Черт возьми! Всё это неважно! Я готов был сдохнуть, но одна мысль, что Ника там страдает... Х
хлеще пощёчины, больнее острого ножа в сердце пронзала тело.
— Ты должен с ней поговорить, Андрей! Ведёшь себя как сопляк! — который раз за сутки Ангелина ругает меня, пытается убедить, но я вижу...
Вижу, что она только пришла в себя и устроилась на новую работу. Не нужен я ей. Я, из-за которого она ребенка потеряла. Нашего ребенка. Коллега ею интересуется. Я разузнал всё, пусть от этого легче не стало, но, возможно, у нее получится забыть всё пережитое и начать с нуля. С тем самым мужиком спокойная жизнь ее ждёт, а не такая, как со мной. Болезненная и опасная.
Стоим посреди гостиной. Сестра не даёт ни уйти, ни остаться и по-человечески пообщаться.
— Она там стену построила, не хочет видеть тебя! Только потому, что думает не о том, о чем надо было бы! Андрей! Я даже не смогла к ней пойти! Не смогла навестить! Ни разу за это время не пообщалась. Как же ей больно, ты понимаешь? И не пошла я не из-за того, что ты запретил! А из-за того, что она окончательно разбилась бы, узнав, где ты находился всё это время! Я просто предательница! Чувствую себя погано! Почему ты не понимаешь?
Она переходит на крики. Схватив меня за воротник маленькими кулачками, встряхивает. Да только я не хочу... Не хочу понимать.
— С ней всё хорошо. Успокойся, Лин, — взяв ее за плечи, слегка сжимаю.
— Всё хорошо? Ты сам слышал собственными ушами, как ее мама жаловалась! Она же тебе рассказала! А ты всё равно упрямишься! Ей без тебя плохо, а не с тобой! Встреться! Объясни, что был в тюрьме! Черт раздери! Да как я ей в глаза посмотрю?! Ты же мою единственную подругу у меня отнял!
С каждым словом сестра заводится сильнее. Дамир закрыл рот и стоит в стороне, не вмешивается. Видно же, что поддерживает жену.
— Дамир им квартиру купил, которую ты просил. Маму на работу устроил. Но это ей счастья не принесет, понимаешь? Андрей, вы нуждаетесь друг в друге. Да пойми наконец меня, будь ты неладен!
— Зверь, — вдруг подаёт голос Дамир, — а тебе понравилось, как тот чмошник за твоей женщиной ухаживает?
Сукин сын в больное место бьёт, так ещё и соль подсыпает.
Снова сжимаю челюсти до скрежета зубов, а руки — в кулаки.
— Понравилось ему, Дам, ты будь уверен. Вон, по его выражению лица всё ясно. Она выйдет замуж, а он так и будет смотреть, как она «счастлива». Идиот!
Глубоко выдохнув, срываюсь с места. Мне нужен воздух.
Сестра права — я поступаю как мальчишка. Бегу от нее, считая, что без меня она будет счастлива. Разве не так?
Звоню матери Ники, предупреждаю о своем визите. Некоторое время просто сижу в машине, не решаясь выйти. Что я ей скажу?
«Прости меня за то, что я причиной потери малыша стал?»
Черт! Взрослый мужик вроде бы, а веду себя как школьник. Слов правильных не нахожу.
Поднимаюсь на Вероникин этаж, стучу в дверь. Женщина открывает дверь, удивляется моему приходу, улыбается. Довольна мои поступком.
Я, честно говоря, не ожидал, что она примет верное решение. Действительно бросила того говнюка, развелась и начала всё заново. Поддерживает дочь, защищает, заботится, не делает то, что делала раньше.
А ее Алеша только-только приходит в себя. Сломанные кости восстановились, и скоро его тоже ждёт тюрьма. Черт! Как вспоминаю то гребаное место, так автоматом руки в кулаки сжимаются.
— Ника... Поговорить с ней пришел, — снимаю с себя верхнюю одежду. Столько времени прошло без Вероники, уже зима...
— Через полчаса будет дома, если с подругой не встретится. Заходи, — жестом руки приглашает внутрь.
Сидеть и ждать не получается. Выхожу на балкон, чтобы покурить. Взглядом натыкаюсь на такси, которое останавливается у подъезда. Моя девочка выходит из него.
Выдохнув дым, швыряю окурок в сторону. Черт!
Мать Ники направляется к двери. Мысленно подмечаю, что она переоделась. Собралась уходить? Решила нас наедине с дочерью оставить?
Доносится шум из коридора. А потом захлопывается дверь, шаги – и вот Ника заходит в гостиную. Похудела сильно, изменилась. Вялая, бледная. Губы синие. Замёрзла?
— Привет, — тихо произносит она, грустно улыбаясь. — Мама заставила, да? Иначе не пришел бы...
Усмехаюсь точно так же грустно. Моя девочка стоит на расстоянии протянутой руки и заглядывает в глаза. Не могу не заметить, как она обижена. Слишком хорошо я её знаю.
— С чего ты решила?
Сначала следовало бы ответить на ее «привет», ведь да? Но я напряжён настолько, что уже в ушах звенеть начинает.
— Будь я нужна, давно пришел бы, — пожимает плечами, натягивая на лицо улыбку. Бросает в сторону сумку и откровенно рассматривает меня. — Питаться нормально надо тебе, Андрей. Остались кожа да кости.
— Ты от меня не отличаешься, — зачем-то добавляю я, приближаясь вплотную.
Вероника
Холодный. Смотрит безразлично.
Наши глаза встречаются. Андрей изменился, сильно похудел. Мне хочется его выгнать, но почему-то я не могу этого сделать. Хочется задеть его. Да так, чтобы было больно так, как мне на протяжении нескольких месяцев.
— Ты зачем пришел? — слетает с губ неосознанно.
Теряюсь, когда он делает шаг ко мне и встаёт напротив так близко, что я чувствую запах его парфюма. Любимый запах, от которого когда-то сходила с ума, а сейчас всего лишь слегка пьянею. Желания прикоснуться к Андрею нет, как и желания обнять. Или... Кого я обманываю?
— Чтобы поговорить, — тихо отвечает, кончиками пальцев дотрагиваясь до моей щеки. — Узнать, что ты ко мне чувствуешь.
Хриплый голос пробирает до мурашек. Андрей пожирает меня безупречно синими глазами, большим пальцем касается моей нижней губы и тянет ее вниз.
