строем, передав свои точки новоприбывшим.
— Есть одна мысль сумасшедшая, но нужно, чтобы волки на пять минут прекратили стрельбу, — произнёс Мяч.
— Зачем? — удивился Чак.
— Чтоб меня не зацепили пока я по тылам бегаю. И, Чак, мне нужна будет вся твоя магическая сила, меня в эти пять минут очень как захотят увидеть.
Мяч подобрался ближе к беличьему нагромождению, сложив сумку и автомат на пол. Белки выстроили в холле настоящие баррикады, были тут и мешки с песком, и сгоревшая техника, поставленная на бок, они даже менялись по свистку, демонстрируя доселе не свойственную им дисциплину, словно легионеры древнего Рима. А противостояли им жидкие волчьи остатки, державшие оборону на лестнице. К слову, на лестнице особо массово и не повоюешь, однако держать позицию вполне можно.
Мяч слышал по рации, как Чак вызывает Вильгельма, как просит его не стрелять пять минут, как старший волк возражает, мол, белки сразу же пойдут на штурм, и как Чак раскрывает беличий замысел — что на самом деле враг и не думает захватывать здание или кого-либо брать живьём.
Повисла радио тишина, после которой, наконец, Вильгельм согласился.
— Через несколько минут дам тебе силы, — проговорил Чак в рацию.
— Что так долго? — удивился Мяч.
— Только найду следующий продуктовый магазин.
Чак тяжело дышал. Дышал лёгкими совершенно растренированного человека, и Мяч решил для себя, что обязательно, если выживет, будет настаивать на беговой подготовке для своего коллеги, бывшего оперативника. Хотя кот и не исключал того, что это магия так влияет на товарища по команде.
Мяч раскрыл свою сумку, извлёк оттуда гранаты и выложил их перед собой, разжимая усики у всех девяти штук и по пути глотнув пива, выставленного тут же рядышком. Со стороны это выглядело, будто взрывные устройства сами по себе выпрыгивают из сумки и выкладываются рядом. На Мяча никто не смотрел, ибо не видел самого кота, но выпрыгивающие гранаты случайно привлекли ребёнка белки.
Ему было лет одиннадцать, и он медленно шёл к непонятной для его разума картине. На голове парня была повязана чёрная бандана с прорезями для ушей и надписью названия клана, одет парень был совсем по-уличному. Он был полностью фурри, скорее всего, сын кого-то из высших шишек клана белок.
“Чёрт”, — подумал Мяч, чувствуя, как сила утекает из него, а усталость, наоборот, пытается захватить его мысли.
Звероморф тем временем дошёл до Мяча почти в притык, взирая на внезапно замершие гранаты и сумку. Дети… В этом возрасте они уже могут подносить патроны, могут минировать, могут резать пленных по указке взрослых. Невидимое лезвие катаны Мяча медленно приблизилось к шее белки, готовое в любой момент отсоединить её от тела… И тут стрельба с позиции волков прекратилась.
А ведь он, Мяч, когда-то был таким же любопытным фурри и даже возраст примерно совпадал, когда весь его клан был вырезан лисами. Мяч попытался вспомнить, убивал ли он, когда-либо детей, и не нашёл ничего похожего в своей искажённой наркотиками памяти. Захватывал в заложники? Да. Обменивал? Тоже да. И оставлял семьи без отцов и матерей, но никогда он не переступал этот его личный Рубикон.
Пальцы Мяча выхватили из кармана порошок, приготовленный для себя, взрослого кота, и с силой ударили пакетом о мордочку бельчонка, схватив мёртвой хваткой и придерживая его голову вместе с корпусом второй рукой. Пакет лопнул, и молодая белка с испугу вдохнула больше, чем требовалось, а нога Мяча в это же миг ударила ребёнка в живот, тем самым оттолкнув от его себя подальше.
— А-а-а-а! — завопил бельчонок и, вскочив, замахал руками, ловя свой первый бэд трип.
— Поехали! — сказал себе Мяч, приступая к задуманному.
Гранаты полетели в девять разных точек — туда, где были сконцентрированы белки, ведущие огонь. Взрывы понеслись один за другим, а Мяч выхватил второй меч и рванул к ближайшей к нему позиции. Оружие запело свою смертоносную песню, нанося удары по тем, кто зажал волков. Бойцы белок были в бронированных костюмах из кевлара, оптоволокна с титановыми вставками. Мяч спешил, понимая, что взрывы наступательных гранат такие костюмы пробьют наверняка, только если белка решит накрыть одну из гранат грудью.
Белки погибали на позициях, как и ожидал киллер. Они были слегка оглушены, но до последнего старались увидеть своего врага озираясь по сторонам. Катаны разили в проёмы между бронёй, протыкая кевлар и открытые части, а где-то снаружи Чак упивался калорийными напитками настолько интенсивно, что Эйни просто давалась диву, куда в него столько влазит. Вульфен заливал в себя литрами смертельные дозировки опаснейшего наркотического средства — алкоголя, размышляя о том, что нужно будет обязательно придумать другой способ восстановления магической энергии. Может быть именно эти мысли и послужили причиной ошибки мага.
В какой-то момент волшба Чака дала сбой, и, хотя живые силы белок внутри здания таяли с бешеной скоростью, Мяча всё-таки увидели. Боец в полном боевом костюме, отойдя от последствий взрыва, прогремевшего очень-очень близко, вдруг стал свидетелем того, как у его боевого товарища, находящегося рядом, просто отлетела голова. Воздух дёрнулся, магическая маскировка спала, и перед наёмником предстал кроваво-красный кот с двумя мечами.
— База, у нас потери! — завопил белка в коммуникатор и, направив на Мяча оружие, выпалил очередь.
— Спирит! — отклонил кот телекинезом ствол автомата и прыгнул к белке.
— Взрывайте заряды! — орали по коммуникатору белкам.
Но похоже, прямо сейчас наёмники не могли и не желали этого делать. Деньги решают многое, но они не заставят подорвать себя вместе с целью твоего заказчика.
Меч точным ударом вспорол глотку белке, а тем временем на него уже смотрели десять пар глаз, вполне себе фокусируясь на нём, как на объекте для нашпиговывания свинцом. Веерный щит оказался как раз кстати и защитил Мяча от обрушившегося на него шквала. Кот прыгнул за мешки с песком, понимая, что из дальнострельного оружия у него лишь пневматический пистолет, а автомат благополучно забыт вообще в другой стороне зала.
— Чак, предай волкам, чтобы наступали, пока я отвлекаю белок! — крикнул в рацию Мяч, а про себя подумал, — “Пока меня тут в дуршлаг не превратили”.
Кот глянул на свой щит — в какие-то доли секунд он стал измятым, словно по нему проехался танк. Он был измят, но не пробит. Сумка с оружием лежала далеко, но в пределах видимости, а песчаные заграждения за его спиной трепещали от свинцового дождя. Мяч придавил их со своей
