— Нур сглотнул слюну. — Если это окажется не так, я вернусь и отрежу его лживый язык!— Если еще вернешься! — усмехнулась я. — Возможно вернутся не все…— Черт возьми! — плеснул руками Нур. — Ты так и не сказал зачем мы идем! Тащишь нас в такую дыру, что в заднице дракона уютнее!— Потерпи, — улыбнулся я. — Придет время и ты все узнаешь.Лагерь разбили в расщелине. Натаскали мха и лишайника, сверху набросали сухой травы — постель готова. Не пуховая перина, но лучше чем голые камни. Хворост пришлось собирать долго. Деревьев нет, а низкорослый кустарник не самое лучшее топливо.Ночь спустила на горы ледяной холод. Костер у входа в расщелину спасал от пронизывающего ветерка. Лишь мой Найтмар не мерз. Он всегда был холодный… как камень.Поужинали вяленым мясом и высушенными лепешками. Однообразная еда осточертела за много дней. Если бы со мной был Герт — жарили бы свежих куропаток и зайцев. Во время наших прошлых путешествий он умело бил дичь из лука. Молотом и ятаганами таких зверушек не возьмешь… Как же не хватало сейчас его лука…После ужина Нур разлил по походным деревянным кружкам ром.— Куда столько? — возмутился Ахиб, когда разбойник плеснул ем до краев коричневатую жидкость. — Завтра трудный переход…— А ты, ваше величество, — улыбнулся Нур. — Закусывай больше.— Так кончилась закуска.— Ну вот ромом и закусывай.Изрядно захмелев, Нур затянул какую-то старинную песню. От его хриплого вокала даже огонь перестал потрескивать, пытаясь уползти из пещеры и спрятаться. Нуру наступил на ухо медведь — минимум Бурмило.Ахиб поморщился но ничего не сказал. Воспитание и тактичность не позволили ему прервать выступающего. Зато я королевским манерам не обучен. Я швырнул в разбойника деревянную кружку. Та, покрутившись в воздухе, стукнула его по лбу. Косматая грива смягчила удар, но Нур демонстративно скорчил гримасу боли.— Ты что?! — заревел он. — Совсем в горах нюх потерял?— Тише, — прошипел я. — Снаружи кто-то есть…Нур замолк и прислушался…— Кто там? — спросил он, вытаращившись на меня. — Я ничего не слышу.— Да все уже, — улыбнулся я. — Это зверушки разбегались от твоего пения.— Ах ты, упырь-недоволк! Пение ему не нравится. Да ты знаешь сколько баб я захомутал своими песнями?— Они были либо глухими, либо очень тебя боялись! — засмеялся я. — Иначе последовали бы за зверушками!..****
Спать легли около полуночи. Блеклая луна выползла на черное небо. Я совсем ее не чувствовал. Слишком слаб сегодня ее свет…Первым дежурить вызвался Нур. Он пока не собирался спать, а продолжал лакать остатки рома, привалившись к огромному камню, нагревшемуся от костра. Пламя почти захирело — хворост приходилось экономить, чтобы растянуть свет и тепло на всю ночь.Где-то заухала сова. Странный у нее голос, похож на женский. Наверное, горы искажают звук, или я уже пьян, и мерещится ерунда. В любом случае, сова — не подвод для беспокойства. Нужно выспаться, завтра трудный путь, а еще ночью вставать дежурить…Я завалился на бок возле костра и закрыл глаза. Но, что-то не давало покоя. Человеческое ухо крик совы не удивил бы. Но я зверь… И нутром чую, что это была не сова. Тогда кто? Какая разница? Может местные совы с “акцентом” ухают. Или может больная птица. Да мало ли… Моя человеческая сущность успокаивала Люпуса, желая поспать. Но зверь не поддался и открыл глаза. Новый звук тронул уши… Это храпел Нур. Вот пьянь! Уснул на посту! Я поднял камешек и швырнул точно в косматую бороду горе-часового. Камень увяз в “проволочной” гуще и разбудил разбойника. Тот, дернувшись, схватился за подбородок.— Что случилось? — спросил он, вращая ошалелыми глазами.— Пока ты спишь, у тебя портки украли, — съязвил я.— Не сплю я, — буркнул Нур, отхлебнув из стоящей рядом кружки.В темноте ночи опять ухнула сова.— Слышал? — спросил я.— Что?— Сова…— Сова как сова, ты что не спишь? Тебе скоро менять меня…— Надо проверить, что это за сова, иначе, чую, менять будет некого… Возьми меч и иди за мной.Я вытащил из заплечного чехла молот и шагнул из пещеры в темноту…
* * *
Глава 19
Луна спряталась за тучами, и в горах повис мрак, но зрение Люпуса выхватывало из тьмы малейшие детали. Я осмотрелся и прислушался. Тишина… Ветер донес запах человека. Я напрягся и весь обратился в слух. Я чуял присутствие чужаков. Но то были не воины, по крайней мере, не мужчины-воины…
— Ну что там? — проворчал Нур, ежась на холоде. — Я никого не вижу…
— Тихо, — прошептал я. — Мы не одни…
Нур выдернул из ножен ятаган, и в ту же секунду сверху нас накрыла тень. Я ударил молотом над головой, но тот порвался в пустоту, задев лишь что-то цепкое и легкое.
Огромная сеть накрыла нас сверху. Молот и ятаган Нура увязли в веревочной паутине. Руки запутались в крупной ячее. Я рванул сеть, но плетения прочны — не разорвать.
Я выхватил с пояса кинжал, пытаясь полоснуть по паутине, но в тот же миг яркий свет факелов ударил по глазам. Из-за камней выскочили женские фигуры в изящных доспехах, чуть прикрывающих грудь и бедра. Каждая держала натянутый лук. Жала наконечников смотрели на нас.
— На вашем месте я бы этого не делала, — сказала одна из воительниц в зеленом плаще, глядя как мы с Нуром пытаемся разрезать путы. — Стрелы отравлены. Одной царапины достаточно, чтобы свалить быка…
Я прикинул наши шансы против дюжины лучников, целившихся в нас почти в упор отравленными стрелами, и пришел к выводу, что сегодня не наш день.
— Убери кинжал, — сказал я пыхтевшему Нуру и повернулся к главной “амазонке”. — Мы сдаемся…
Послышался хрип, и из темноты выскочила огромная тень. Найтмар, оборвав узду, черным смерчем пронесся рядом, сшибая лучниц. Его копыта разметали троих. Стрелы сыпались на Черного Дьявола, рикошетили от грудных лат и впивались в бока. Но яд личу не страшен.
Конь крутился на площадке, разогнав врагов за валуны. Я попытался сделать шаг, но совсем запутавшись, свалился на землю. Амазонки выставили перед собой копья и окружали Найтмара. Тот хрипел и бил копытами по камням, высекая искры. Он мог прорвать кольцо врагов и скрыться в горах, но не бросил нас.
— Уходи! — крикнул я, глядя как к Найтмару подбираются фигуры с сетями.
Но
