срок. Я же как наркоманка на каждое его прикосновение реагирую, на каждый его поцелуй, и отказаться не могу, тянусь к нему за спасительной «дозой».
Нельзя так, Еся, нельзя!
— Марк, — повторяю настойчивее.
— Малыш, ну чего ты опять ругаешься, я же еще ничего не сделал.
— Еще? — уточняю на всякий случай.
— Еще, — подтверждает кивая.
Одна его ладонь совершенно бесцеремонно перемещается на мою ягодицу и сжимает ее с такой силой, что я вздрагиваю от неожиданности, а потом непроизвольно выгибаюсь в спине, в ответ на такую беспардонную, но до ужаса приятую ласку. Я совершенно точно спятила, раз средь бела дня, посреди склада с игрушками для взрослых, позволяю себя совсем не по-детски лапать.
— Еська, блядь, мне работать надо, а я тебя отлюбить хочу, давай по-быстрому, а? Я сейчас взорвусь, малыш, — шепчет мне на ухо, склоняя к совершенно бесстыдному действу. Господи, это же стыд такой! И самое абсурдное в этом всем то, что мне самой хочется. Он меня однозначно испортил, этот гад красивый, искуситель чертов.
— Ты с ума сошел? — я правда очень стараюсь возмутиться, как можно правдоподобнее, но не выходит, совсем не выходит.
— Как только тебя увидел, Мышка, так и сошел, — он даже не думает останавливаться, вторая его рука, покоившаяся до этого момента на моем животе, беспрепятственно спускается к поясу джинсов, ловкие пальцы быстро справляются с ширинкой и проникают под кромку белья.
А я понимаю, безусловно, что надо остановиться, прекратить это безумие, но на деле не сопротивляюсь, а только покорно откидываюсь назад, позволяя Марку наглеть дальше. А ему не требуется лишних слов, словно потеряв контроль, он касается меня между ног, продолжая наминать мою ягодицу, дышит шумно мне в ухо и практически рычит, явно чувствуя мою реакцию. И мне, конечно, стыдно ужасно, но хорошо, так хорошо, что не в силах я остановить этого мучителя.
— Марк, так нельзя, а если кто-то войдет? — мои вялые попытки сопротивления выглядят если не убого, то, безусловно, смешно. Потому что мое тело однозначно дает понять, что ни черта я не против и очень даже готова продолжать. Ласки становятся настойчивее, теплые пальцы касаются раскаленной до предела плоти, и я теряю всякое желание сопротивляться. Не хочу, пусть. Пусть сделает так еще раз, всего разочек коснется меня пальцами, погладит.
— Марк, — постанываю тихо.
— Мышка, не надевай больше джинсы, не удобно, — шепчет мне на ухо, а я уже туго соображаю, потому что пальцы его творят нечто невообразимое, ласкают, гладят, острожно проникая внутрь, задевая клитор, а потом останавливаются и по новой. Меня сводит с ума эта мучительно-сладкая пытка. Я натягиваюсь, словно строну, перед глазами все плывет, темнеет и во мне взрывается маленький ядерный заряд, разливаясь по телу приятно негой. Меня трясет еще несколько секунд, сквозь шум в ушах я слышу звук разъезжающейся молнии и чувствую, как ползут вниз мои штаны вместе с бельем, а потом все внезапно заканчивается.
— Блядь, — ругается Марк, а через секунду до нас доносится громкий хлопок и чьи-то голоса. Марк ориентируется в разы быстрее поплывшей меня. Резко поворачивает меня лицом к себе, застегивает ширинку и поправляет задранный свитер. Приводит себя в порядок и недовольно бурчит: — Сука, какого хрена они приперлись так рано?
— Они здесь работают, — я посмеиваюсь, глядя на полное досады лицо Марка.
— Смешно тебе, значит? — сверкнув взглядом, он щурится, наклоняет голову вбок, и облизывается, медленно так, порочно, словно напоминая, что может творить этот язык, будто обещая.
— Н…нет.
— О, ты тут, — дальнейший наш диалог прерывает появившаяся в дверях, голова Темыча, а следом Денис — напарник Темыча.
— Че надо? — рычит Марк так, что у меня реально возникают опасения за безопасность этих двоих.
— Тебя какая жаба укусила? — ржет Темыч, а я отвожу взгляд, мол, ничего не знаю, я не при делах.
— Ты простой, как сапог, — подает голос Денис, — помешали мы им, не видишь? — вполне серьезно произносит парень, а я тут же покрываюсь краской.
— Эт чем вы тут таким интересным занимались? — не успокаивается Темыч, явно желая позлить Марка. Он это дело любит, я за несколько дней работы на складе это уяснила. Марк, конечно, бесится, рычит, но в целом подколы Темыча воспринимает спокойно.
— Еся, он к тебе пристает? Ты скажи честно? Если что, терпеть приставания начальства ты не обязана, — теперь он обращается ко мне, а я слышу, как учащается дыхание Марка.
— Темыч, ты сейчас без зубов останешься, какого хрена вы тут торчите? Работать не пробовали, я за что плачу?
— Ладно, хорош, — одергивает Темыча Денис, — вообще-то, у нас ЧП.
— Какое ее ЧП? — рявкает уже изрядно взбесившийся Марк.
— Там это… — мнется Темыч, — Виталя.
— Что Виталя?
— Не что, а где, — поправляет Марка Денис.
— И где?
— Так здесь, у нас.
— Не понял, — тянет Марк, — вы же к нему ездили.
— Ну ездили, ты че Виталю не знаешь.
— Твою мать, — вздыхает Марк. — Как он меня достал, геймер хренов.
— Иди сам с ним разбирайся, мы уже не можем, или кто-нибудь из нас за убийство сядет, — серьезно говорит Денис.
— Да, а мы с Есенькой чаю попьем, — включается Темыч, а я прыскаю от смеха, понимая, что он не может просто не подразнить тигра в клетке.
— Я тебе сейчас такой чай покажу, что до конца жизни будешь через трубочку питаться, о назогастрической трубке слышал?
— Назонахренче? — Темыч снова начинает ржать. — Ой ладно, не бесись, никто твою прынцесску не украдет, ну, если она сама не захочет, да, Есь, — подмигивает мне.
— Пошел отсюда вон, — Марк практически на крик срывается.
— Ревнует, — заключает Темыч, обращаясь ко мне. — Ладно, доблестные рыцари сваливают, принцесса выбрала дракона, — держась за сердце, почти на одном дыхании выдает Темыч. — Давай, там тебе еще один огнедышащий ждет.
— Ты подождите, вы его там че одного среди железа оставили? — обращается Марк к парням.
— Спокуха, там с ним тяжелая артиллерия, — выставив руки вперед, отчитывается Темыч.
— Ты че дочь привел опять? — Марк переводит внимание на Дениса.
— В саду карантин, ветрянка. Дома я ее одну оставить не могу, — пожимает плечами Денис.
Ого, а я и не знала, что у него дочь имеется. Это ж во сколько он ее заделал?
— Я тут подумал, — задумчиво тянет Марк, — в принципе можно не торопиться.
Парни начинают ржать в голос, а я смотрю на них недоуменно и не понимаю, что их так веселит.
— Так, вот нехер, — отсмеявшись, произносит Денис, — мне, вообще-то, ребенка кормить надо, так что мы идем жрать, а с Виталей ты сам, босс. — Есь, с нами пойдешь? Это надолго.
— Нет, — отвечаю, даже не думая и смотрю на Марка, а он улыбку сдерживает и на меня глядит обещающе. Кажется, обедать мы сегодня не будем.
Если вдруг кто-то следил за историей Кирилла и Слава «ПОДАРИ МНЕ ШАНС НА СЧАСТЬЕ» — она снова в строю. Найти вы её можете на моей странице. Там она будет первая.
Глава 31
Еся
— Ты ненормальный, — шепчу, задыхаясь от каждого его касания.
Боже, это же сумасшествие какое-то, средь бела дня, в кабинете, путь и запертом, я сижу на столе с широко раздвинутыми ногами и полуголая. Когда вообще этот гад соблазнительный успел снять с меня кофту и лифчик. Это уже превращается во что-то совершенно ненормальное, противозаконное, потому что нельзя так терять голову, нельзя растворяться в прикосновениях, голосе.
— Марк, прекращай, ну давай дома, — кладу руки на его плечи, пытаюсь оттолкнуть, остановить это сумасшествие. Потому что еще чуть-чуть и мой самоконтроль окончательно улетит в трубу.
— Какое дома, Еся, ты смерти моей хочешь? — он посмеивается, покрывает поцелуями мою шею, втягивает кожу. Опять останутся следы! — Мне надо, малыш, очень надо, вот прямо сейчас, — у меня стресс, меня Виталя довел.
Мне становится смешно, как только Марк произносит имя. О, да. Орали они так, что я начала серьезно опасаться за нервную систему Марка и его физическое состояние в принципе. Такой здесь гром стоял. Марк в выражениях не стеснялся, несколько раз послал Виталю по известному адресу, Виталя, правда, идти не захотел.
Я сначала сидела на складе, не отсвечивала, но любопытство и беспокойство о Марке взяли верх и, покинув свое убежище, я прокралась по коридору и остановилась у входа в торговый зал, посреди которого два здоровенных лба криком и пятиэтажным матом пытались донести друг другу информация. Словом, соревновались в том, кто кого перекричит.
Надо сказать, Виталя
