Я оглядела его с головы до ног и причмокнула.
— Представляю, какие у тебя подарки. С твоей-то больной фантазией.
Он хохотнул, запрокинув голову, и сказал:
— Может, присядем?
Я пожала плечами. Он сел, и я устроилась рядом. Положила ногу на ногу, отчего край халата оголил бедро, я закинула локоть на низкую спинку дивана. Повернувшись к Дегустатору вполоборота, я спросила:
— Ну?
— Я нашел подходящую академию для Эвы. Туда отправляют детей, чье прошлое нужно тщательно скрыть. Тамошние профессора и наставники не суют свой нос в дела родителей своих подопечных. Дети получают наилучшее образование. — Он вынул небольшой листочек из кармана рубашки и, держа его двумя пальцами, аккуратно положил на мое оголенное бедро. Пальцем проведя по коже, улыбнулся: — Не укусишь?
— Зачем тебе это? — Я изогнула бровь.
— Эва сильная девочка. Нельзя потерять ее потенциал.
— Предлагаешь мне отправить ее в жопу мира?
— В той «жопе мира» условия лучше, чем здесь. Повышенный уровень безопасности. Отели для родителей хоть в круглогодичное пользование. Хочешь, езжай с ней. Хочешь, просто навещай. Главное — там ей ничто не будет угрожать. Она — миротворец, Лима. Настанет тот день, когда ей придется принять участие в важных глобальных делах. Она должна быть к ним готова. Сегодня она малышка. Но не успеешь оглянуться, как она вырастет. И чтобы тебе не пришлось дрожать над ней, как твоим женихам над Линетой, позаботься о ее будущем сегодня.
Я взяла бумажку, покрутила в руке и хмыкнула:
— А другого способа координаты передать не нашлось?
— У вас же внезапно исчерпалась вся энергия: ни написать, ни дозвониться. Вот я и решил прилететь лично, по-старинке набросав циферки на бумажуле, — улыбнулся он.
— Все равно не понимаю, зачем тебе этот гемор?
— Я же Дегустатор, Лима. Я наслаждаюсь теми, кого пробую. А за теми, кто заводит меня и не отпускает, я слежу, принимаю участие в их становлении. Я нашел себя в этой сфере. Я этим живу.
— Ты маньяк, — нахмурилась я.
Он усмехнулся:
— Когда-нибудь и ты найдешь себя и посвятишь себя чему-то важному. Вот тогда и поговорим. Только помни, что любимое занятие — это глоток свежего воздуха. Именно оно должно быть профессией и смыслом твоего личного пространства. Не забывай о себе, даже если у тебя будет семь мужей и двадцать пять детей. Иногда просто проводи время наедине со своим внутренним я. И тогда внешне все тоже будет прекрасно.
— Ты что, философ?
— Я мыслитель, Лима. У твоих женихов есть вся коллекция моих книг. Спроси. Они должны тебя заинтересовать, — подмигнул он. — А сейчас мне пора. Хочу кофе. Но пока в вашем захолустье не появится энергия, чувствую, угостить меня могут только водой. — Он встал, взял меня за руку и, склонившись, коснулся горячими губами моих пальцев. — Поздравляю, Лима. И надеюсь, мы еще увидимся.
Отпустив меня, он покинул зал, а я еще долго таращилась на бумажку с координатами и думала над его словами. Наверное, так и пустила бы корни в диван, если бы над моим ухом не раздался нежный шепот Алекса:
— Кто приходил?
— Да так, — пожала я плечами. — Дегустатор.
— Дени? — удивился он.
Я повернула голову, поцеловала его в губы и улыбнулась:
— А не пора ли нам заняться подготовкой к свадьбе Линеты и Рудольфа?
Глава 48
Несколько дней прошли в суматохе.
Линета, не веря в свое счастье, светилась как солнышко по весне, то и дело с любовью и нежностью заглядывая в глаза своему возлюбленному. Это парочка с момента, когда братья дали добро, практически не разлеплялась, и все свадебные хлопоты, что требовали женской руки, упали на мои плечи.
Эва чувствовала себя как дома.
На удивление, моя девочка быстро забыла все кошмары, что выпали на ее недолгую жизнь, и, узнав о торжестве, быстро включилась в процесс, командуя слугами, словно является полноправной хозяйкой этого дома. Так, с ее легкой руки в главном зале появились тонкие лески, украшенные лепестками, что словно чарующий дождь развивались от каждого дуновения ветра.
Доверяя ее вкусу, я не могла дождаться увидеть все в конечном варианте, по вечерам буквально падая с ног и засыпая в то же мгновение. Мои мужчины стоически терпели временный целибат, но продолжали всюду таскаться за мной хвостами.
Была ли я расстроена этим фактом? Бросьте! Когда рядом с тобой самые замечательные мужчины, разве можно об этом жалеть?
Когда пришел знаменательный день, я с самого утра помогала Линете подготовиться, утюжила платье, не подпуская служанок, и завивала воздушные кудри. Тогда я поняла, что Рудольф далеко не дурак в своих порывах.
Воздушная, хрупкая как статуэтка, невеста стояла перед зеркалом в последние минуты перед бракосочетанием, а я откровенно любовалась.
— Ты очень красивая.
— Лима, — девушка поймала меня за руку и заглянула прямо в глаза. — Спасибо тебе! Если бы не ты, ничего бы этого не было.
— Поверь, Лин, я рада этому не меньше чем ты, — уверила ее я и, убедившись, что она полностью готова и собрана, решила проверить как там гости. — Так, жди, Алекс и Кэл проводят тебя к алтарю.
Золовка поспешно поцеловала меня в щеку, и я почувствовала сладкий аромат персиков.
Она обязательно будет счастлива. Или я откручу Рудольфу голову.
Быстро передвигаясь по коридорам, я попутно проверяла все, чем заняты слуги, здоровалась с гостями, что были рады присутствовать на таком важном событии, как свадьба наследницы семьи фон Амтус де Артун. Многие, думаю, могли бы за это убить.
— Лима! Алимия! — позвал меня кто-то, и я обернулась, встречаясь взглядом с самим Батистом.
Сегодня он был, как и всегда, великолепен. Кремовый, приталенный пиджак, светлые брюки и трость с набалдашником в виде змеиной головы. Красивый мужчина, жаль, что так и не нашел что искал.
— Батист! Я рада видеть тебя сегодня.
— Если бы ты знала, как я рад, — оказавшись на расстоянии шага со мной, он бережно заправил выбившуюся из прически прядь мне за ушко. — Ты как всегда великолепна.
— Благодарю тебя.
— Я узнал, что ты все же смогла воссоединиться с дочерью?
— Для этого пришлось знатно потрудиться, но все же все получилось.
— Я рад. Рад, что у тебя все хорошо, Лима. И не смотря на то, что праздник сегодня у Линеты, я все же хотел бы сделать тебе подарок. От себя. Лично.
Недоверчиво нахмурившись, я внимательно проследила за его рукой, которая метнулась к карману и вытащила из него небольшой желтый листок.
— Я думаю сейчас, когда твое счастье так близко, пришло время отдать тебе долг, за то, что ты позволила и мне узнать, что такое счастье.
