— Да, ты прав. — Ника развернулась и пошла в сторону выхода. — Ты мне его не покажешь? — спросила она, остановившись в дверном проёме.
Я с замешательством посмотрел на неё, но потом согласно кивнул.
Спустившись на этаж, я открыл дверь, которая вела в двухместных номер.
Интерьер, выполненный в белых тонах, увеличивал и без того немаленькое пространство. Большое панорамное окно открывало удивительный вид на море, которым можно было наслаждаться не слезая с кровати.
— Мне нравится. — прошептала Ника, рассматривая свое прибежище на несколько следующих дней.
— Я рад. — между нами повисла неловкая пауза, которую я решил разорвать, выйдя из номера. — Если что-то будет нужно, ты в любой момент можешь ко мне обратиться. Я буду, либо в своём номере на этаж ниже, либо на стройке.
Вероника молча согласно кивнула. Но когда я практически уже ушел, она сказала:
— Антон…
— Да? — я обернулся на неё.
— Спасибо. — она печально смотрела на меня.
— За что?
— За все, что было. — эти слова больно царапнули душу, намекая на то, что Вероника приняла свое окончательное решение. И почему-то мне казалось, что оно было совершенно не в мою пользу.
Отчаянно улыбнувшись, я закрыл за собой дверь.
Чтобы не думать о плохом, я загрузил себя работой. Все время с обеда до позднего вечера я провёл на стройке, пытаясь через физическую усталость, вытеснить душевную боль.
От такой нагрузки колено стало ныть сильнее, напоминая, что необходимо поберечься. Но я совершенно не обращал на это внимание.
Вернувшись ночью в номер, первым делом пошёл в душ, чтобы смыть всю грязь и пыль стройки. Небо над морем хмурилось и поднимался сильный ветер, но я не стал закрывать окно, решив проветрить духоту дня.
Когда я вышел из ванной, на моей кровати, укутавшись одеялом сидела Ника.
— Прости, что я так бесцеремонно ворвалась. — виновато сказала она. — Там гроза, а у меня окно в комнате не закрывается.
— В смысле? Совсем не закрывается? — растеряно спросил я.
— Да. Может заводской брак? — Ника пожала плечами.
— Или косые руки установщиков. — прорычал я, злясь на строителей.
— Можно я здесь посплю? А как гроза закончится, уйду.
— Зачем ты спрашиваешь, зная ответ? — я подошёл к шкафу, доставая свои вещи.
— Спасибо.
— Ты слишком часто сегодня говоришь это слово. — грустно усмехнулся я. — Я могу поспать на полу.
— Это не обязательно. — ответила она, удобнее устраиваясь на подушке.
— Хорошо. — я пошёл в ванную. — Тогда я сейчас переоденусь и ляжем спать.
Когда я выключил свет, комната погрузилась в кромешную темноту, освещаемую светом коротких молний.
Близость с этой девушкой одновременно пугала и притягивала. Вероника лежала в десятке сантиметров от меня, но сейчас такое незначительное расстояние казалось непреодолимым препятствием.
От неожиданного сильного раската грома Ника вздрогнула, непроизвольно подалась ко мне назад. Видимо, ей настолько было страшно, что единственным островком спокойствия в этой комнате остался только я.
— Обними меня, пожалуйста. — прошептала она.
Без лишних вопросов, я обнял ее правой рукой, прижав к себе.
В нос ударил приятный аромат ванили, смешанный с жевачкой. Не удержавшись, я поцеловал ее в макушку, как постоянно делал это раньше.
Я думал, что она закричит, начав ругаться, но Вероника прижалась ещё ближе ко мне, вложив свою ладонь под мою руку.
Ее дыхание стало глубоким и размерянным. Волны возбуждения от близости ее тела все сильнее накатывали на меня, но я изо всех сил старался держать себя в руках, чтобы не испугать свое счастье, лежащее рядом.
— Антон… — прошептала Ника.
— Да? — еле слышно, хрипло ответил я.
Она не стала ничего отвечать, лишь повернувшись ко мне, нежно прикоснулась к моим губам.
Такие мягкие, податливые…
Вероника углубляла наш поцелуй, проявляя инициативу. Это окончательно снесло мой самоконтроль, разрушая единственную преграду между нами.
Мои руки собственнически стали исследовать ее тело, не оставляя без внимания каждый миллиметр кожи. Тихий, томный стон эхом отозвался в моей голове, усиливая желание овладеть ею.
Стягивая с неё одежду, я осыпал ее тело поцелуями. Такая горячая, покладистая… Мне хотелось выпить эту девушку без остатка, как самое лучшее, терпкое вино.
Звуки соприкасающейся кожи, протяжные стоны дополнялись глухими раскатами грома. В свете молний слияние наших тел завораживало, заставляя заводиться ещё сильнее.
Всю ночь мы наслаждались друг другом, забыв про все обиды и недосказанность между нами. Я надеялся, что она простила меня, решив дать второй шанс. Но спросить так и не решился, заснув под утро, прижимая к себе свою любовь.
Проснувшись рано утром, повернул голову, смотря на место, где спала Ника. Девушки не было.
«Неужели я ошибся», — мучительно пронеслось в моей голове, вызывая неприятную, ноющую боль под рёбрами.
Но в этот момент дверь открылась, и в ней появилась Вероника, держа в руках поднос с завтраком.
— Доброе утро. — смущенно произнесла она.
— Я думал, ты сбежала. — выдохнув, сказал я.
— Один/один. — она улыбнулась, поставив поднос на стол.
— В смысле?
— Помнишь нашу первую ночь в Неаполе? — я молча кивнул. — Тогда я тоже испугалась, что ты воспользовался мной и сбежал.
Я поднялся на колени, притягивая ее к себе.
Упав на кровать, я закрыл нас одеялом, нежно целуя бархатную кожу шеи. Ника подалась вперёд, слегка вздрогнув, прикрыла глаза.
— Выходи за меня. — произнёс я, не прекращая поцелуи.
— Что ты сказал? — она попыталась отпихнуть меня, но это плохо получилось.
— Я очень сильно люблю тебя… — прошептал я, взглянув в родные глаза. — Ты станешь моей женой?
— Так быстро? Мы же встречаемся ещё совсем ничего, а ты сразу женой! — начала нудеть она.
— Ну, Ника! — я театрально закатил глаза, тяжело вздохнул.
— Я подумаю… — она легко сдала губы, обхватив мою шею руками.
Моя любовь, моя клубника.
Эпилог
10 месяцев спустя. Ника
Прошел уже практически год наших сумасшедших отношений с Львинским.
За это время было немало ссор, взаимных непониманий, притирок, но одно не поменялось — наша любовь, которая всегда побеждала скандалы и разногласия.
