В глубине души Лида хотела бы провести в крошечном местечке на юге Швейцарии всю жизнь, жаль, что это было невозможно. Бизнес Ивана был в России, основные связи, необходимые знакомства – там же. Лида скучала по своему клубу, мальчишкам и девчонкам, исправно присылающим сообщения с пожеланиями скорейшего выздоровления. Официально Лида находилась на больничном, уволиться, что было логичным шагом, она не решалась. Издали следила за успехами малышни, общалась с муниципалами, помогала коллегам в сложных ситуациях.
Лида вынырнула из воспоминаний, вернулась к делам насущным. Взяла телефон, набрала номер дедушки. Всё время, что жила в Швейцарии, тревога за родного человека не покидала её. Расстояние от квартирки в пятиэтажке до дачного посёлка, где обосновался бодрый пенсионер, несравнимо меньше, чем между Верье и дачей. И даже с возможностями Ивана добраться из Швейцарии по щелчку пальцев не получится.
Она уговаривала дедушку вернуться в квартиру, там доступная медицинская помощь ближе. Предлагала приехать погостить к ним в Швейцарию – Иван был не против, – но упрямый дед оставался непреклонен.
– Что мне в городе делать? – возражал он. – В Швейцарии этой вашей? На горы любоваться? Видал я горы, на Эльбрус, было дело, поднимался, вот это – горы! Хозяйство своё куда дену? Снова Тому просить? Скоро весна, огородом надо заниматься, сарай уткам строить. Дел полно, некогда мне на красоты любоваться. Отдыхай, сил набирайся, себя береги, чтобы я спокоен был.
– Отдыхаю, дедушка, – стараясь не показывать расстройства, отвечала Лида. – У тебя все лекарства есть?
– Я теперь как барин живу, – пенсионер смеялся в трубку. – Лекарства, продукты на дом привозят. Не успеешь подумать, Володя уже на пороге, – роль курьера исправно выполнял Владимир, оставшийся на родине.
– Завтра позвоню, – пообещала Лида.
– До завтра.
Лида ещё немного постояла у окна. Как же невыносимо красиво! Отчего-то радостно, словно невидимые колокольчики разносят ликование по всему телу.
Дзин-дзинь-дзинь! От макушки до пяток. Дзинь-дзинь-дзинь! Мягкое, умиротворяющее, поднимающее над реальностью чувство растекалось в животе. Дзинь-дзинь-дзинь…
Приложила руку к животу, шевеление малыша ещё не ощущалось, скорее это было воображение. Лида знала, там, скрытый завесой тайны, растёт её крошка. Ребёнок, о котором она долго, отчаянно мечтала, была готова на всё, что угодно, на самые безумные поступки, не свойственные ей никогда в жизни. Отчаялась, запретила себе думать, представлять, сравняла мечту с ничем, с пылью под ногами, лишь бы пережить, перестроиться, принять….
И вот, как высший дар – беременность. Жизнь Ивана, как следующий щедрый подарок судьбы, за который Лида не ведала, как благодарить провидение. Потому просто позволяла себе быть отчаянно счастливой, звенящей, как капель под полуденным солнцем Швейцарии.
Оторвавшись, наконец, от пейзажа, вышла из комнаты. Прошла по коридору, остановилась у комнаты Марселя, услышав голос Димки Мизурина, для его ученика – Дмитрия Сергеевича. Марсель вернулся в частную школу, сразу перешёл на экстернат. Вскоре Лида выяснила, что у талантливого математика провалы по большинству гуманитарных предметов, пожалуй, кроме иностранных языков. Французского, потому что рос билингвом. Английского, как второго, обязательного в многочисленных поездках, лагерях отдыха. Сильный провал произошёл во время учёбы в сто семидесятой – неминуемые последствия узко-специализированного образования, начиная со среднего звена школы.
Пришлось нагонять. Лида взяла под свой контроль занятия, изо всех сил старясь балансировать на грани между дружескими отношениями и опекой. Сложно найти подход к умному подростку, имеющему на всё происходящее своё обоснованное мнение, но… у Лиды получилось.
Лиде тоже постоянно требовалась помощь Марселя. Так и жили, она помогала парню с гуманитарными предметами, благо программа в средней школе несложная, всегда можно обратиться к специалисту. Марсель оказывал Лиде поддержку в быту. Поначалу она в магазин не могла выйти без помощи.
Заикнись она Ивану, ей мгновенно приставили бы переводчика, носильщика, пару охранников во главе с Игнатом Станиславовичем, но просить ослабевшего после операций Ваню не хотелось. На помощь пришёл Марсель. Сначала Лида его искренне попросила несколько раз, позже он сам вызывался стать провожатым. По пути болтал, делился планами, нехитрыми секретами. Под Верье познакомил со своими друзьями-приятелями. Оказалось, в Швейцарии у него есть знакомцы, с которыми он с большим удовольствием общался. С некоторыми дружил с самого крохотного возраста, с того времени, когда проводил в этом месте рядом с бабушкой по полгода. Именно одному из них, как стало известно впоследствии, звонил Марсель в день своего злосчастного побега через школьное окно. Обычная мальчишеская беседа.
Окончательно сблизила Марселя и Лиду забота о Борще. Подросшего пса доставили самолётом, не просто так, а личным, в сопровождении кинолога. У хвостатого не стояло необходимой прививки, а у одиннадцатилетнего хозяина не хватило терпения ждать. Щенка посадили на карантин. Изворотливый Милославский сделал всё, чтобы щенка обустроили как можно ближе к месту жительства Фроловых, и каждый день Марсель и Лида навещали Борща. Во время поездки и игр с питомцем всегда находилась тема для разговоров, так, на мягких, вернее, суетливых лапах здоровенного щенка, Лида нашла общий язык с Марселем.
Мамой Марсель её не считал, и никогда считать не начнёт. Взрослый не по годам, воспитанный отцом и дедом, он здраво смотрел на окружающий мир. Время от времени, из чувства юношеского противоречия, пытался с ним бороться. Юный, противоречащий сам себе и миру Дон Кихот.
Марсель отлично знал, кто его мать. После эмоционального выступления Мишель Ришар в холле особняка Фроловых осталось неприятное, склизкое послевкусие.
Первое время все были озадачены здоровьем Ивана, не вспоминали о Мишель, постепенно страсти утихли, жизнь налаживалась, вопрос отношений Марселя и Мишель повисли в воздухе.
Лида была той, кто предложил Ивану устроить встречу Марселя с матерью. Выходило, что Иван всегда говорил правду, Мишель действительно отказалась от сына, не думала, не вспоминала о нём почти десять лет. Объявилась лишь тогда, когда забрезжило огромное наследство на имя мальчика. Но в любом случае, какой бы ни была Мишель – она биологическая мать Марселя. Ребёнку необходимо разобраться в своих чувствах, найти хрупкое равновесие, бесконечные сомнения не пойдут на пользу юному нигилисту.
Иван взял на раздумье сутки, на следующий день долго разговаривал с Марселем. Лида не вмешивалась в приватную беседу отца и сына, не считала корректным. Через несколько дней Мишель Ришар прилетела в Швейцарию для встречи с сыном. Они провели вместе целый день. О чём говорили, Лида не знала, если Марсель поделился впечатлениями, то с отцом. У неё ещё была не та степень доверия, Лида это понимала и не обижалась. Напротив, считала такое положение вещей правильным: самый важный поверенный сына – единственный родитель, который никогда, ни при каких обстоятельствах не подорвёт его доверия.
